Книга Непокорная - Татьяна Серганова

Промолчал, только губы поджал и нахмурился.

— Артур, что вообще на тебя нашло?

— Просто хочу получить тебя в своё полное распоряжение.

— Если Глава даст согласие на Контракт, то получишь. Я даже успею тебе надоесть за целый год.

— Сомневаюсь. Ты как наркотик, Бесс. Манишь, дурманишь, вызываешь желание, — схватив за руку, Колдун притянул к себе еще ближе и провел ладонью по обнажённой спине, после чего собственнически сжал ягодицу.

— Ты еще обвини меня в незаконном применении флёра.

— И без флёра можешь свести с ума. Кстати, ты сегодня будешь петь? — неожиданно спросил он, вогнав меня в ступор.

— Нет, — быстро и резко ответила я.

— Почему? Ты же Сирена.

— И что? Это не значит, что я люблю петь, — огрызнулась в ответ.

— У тебя удивительный голос, потрясающий тембр и такие чарующие нотки.

— Я пела при тебе всего один раз, и то в караоке, на пару с Лили.

— Зато я запомнил на всю жизнь.

— Я не буду петь, Артур, — покачав головой, выскользнула из его объятий.

Кто же знал, что у Лауры на этот счет совсем другие планы. Где-то ближе к трём часам ночи она вышла на постамент с очередной речью, после которой неожиданно добавила.

— А так как наша новая Ведьма является Сиреной, думаю, будет преступлением, если мы не попросим её спеть для нас.

Зал вздрогнул от грохота аплодисментов, которые заглушили мой тихий ответ:

— Твою мать…

— Бесс, дорогая, поднимайся и спой нам, — взгляд, которым Лаура меня наградила, означал только одно: если я посмею отказаться, Хизер выжжет мне мозг.

От света софитов на мгновение ослепла и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Что поделаешь, если я такая неправильная Сирена, которая терпеть не может петь.

— Только с флёром не перестарайся, — с улыбкой посоветовала мне Глава напоследок, вручая микрофон.

«Частушки им спой на русском. Пусть повеселятся. Что-то типа:

Меня милый обнимает,

Шепчет нежные слова,

На меня он предъявляет

Эксклюзивные права.

Можно с переводом», — выдала вредная сущность, которая после разговора с Саидом всё еще на меня дулась.

Ко мне подскочил один из музыкантов, но я быстро покачала головой, бросив лишь: «А капелла».

Это была старая песня. Её мне пела мама, когда я была совсем маленькая. Говорила, что эта мелодия пришла с древних времён и её придумала первая Сирена, основываясь на собственном опыте. Хотя это, может быть, была всего лишь одна из легенд.

О чём была эта песня?

О любви, конечно. Бедного моряка к красивой, но холодной Ведьме. Она приходила к нему из моря и одаряла своими неземными ласками…

О море, которое плескалось и шептало у их ног…

О луне, освещающей молочную кожу красивой Ведьмы…

О смерти, которую моряк встретил достойно, не в силах жить без Ведьмы, которая ушла навсегда, забрав его сердце с собой.

Закрыв глаза и отключившись от всего, я пела эту историю и видела совсем другую картинку, которую до сих пор хранила в дальнем уголке своей души.

«— Разве Ведьмы верят в любовь? — спросил Саид после того, как я закончила петь.

Мы обнаженными лежали на пляже. Он — развалившись на спине. Я — на животе, подперев голову руками, и смотрела на своего Оборотня, который выглядел потрясающе в свете холодной луны и звёзд.

— Не знаю, может, тогда было другое время, и любовь в сердцах первых Магов еще жила, — пожав плечами, ответила ему.

— Сирена украла его сердце и таким образом убила.

— Так рассказывала мама. Но по мне, она просто переборщила с флёром, который действовал на него, как наркотик, и, не получив очередную дозировку, он просто сошёл с ума и утопился.

— Какая ты не романтичная, — рассмеялся Саид, щелкнув меня по носу.

— Зато практичная. Сирена же забыла про него и вскоре нашла другого молодого моряка.

— Почему ты не любишь петь? У тебя удивительный голос. Непохожий на другие.

Обсуждать это не хотелось. Я отвернулась и села, обхватив колени руками и положив на них подбородок, любуясь лунной дорожкой на безупречной глади океана. Тихо шелестели волны, и пахло солёной водой.

— Лиз? — мужчина сел сзади и провел пальцем вдоль позвоночника, вызывая сладкую дрожь по телу. — Ты не ответила.

— Мама была Сиреной до того, как выгорела. Она почти никогда не пела после, только для нас. Знаешь, что значит отнять у Сирены голос? Это то же самое, что забрать у тебя твоего тигра… Я не хочу привыкать к этому, не хочу потом страдать.

— А для меня ты будешь петь? — прошептал он, лаская тёплым дыханием обнаженное плечо.

— Только для тебя, — тихо ответила, поворачиваясь к нему…»

Теперь я снова пела и старалась делать вид, что не для него, а для всей этой толпы Магов, которые совершенно ничего не знали обо мне. Старалась, но не могла. Я кожей чувствовала этот пристальный взгляд золотистых глаз и знала, что он тоже помнит ту ночь.

— Бис! Браво! Еще!!! — кричала толпа, но я лишь улыбнулась и, покачав головой, отдала микрофон музыкантам и сбежала вниз.

Больше всего сейчас мне хотелось выпить.

Следующим моментом, который отпечатался у меня в голове на этом празднике Магов, была картинка с Лили, которая буквально висела на Оборотне, громко смеялась, запрокинув голову, и прижималась к нему.

— Добро пожаловать в реальность, — прошептала я сама себе и отвернулась.

Не знаю, сколько еще потом продолжалась эта вечеринка, но я отправилась домой в пять утра. Конечно, Лаура долго отговаривала, предлагала переночевать в комнате, которую для меня специально выделили в этом особняке. Артур тут же попытался набиться в «приятную» компанию. Но я от всего отказалась. И дело было совсем не в том, что я плохо спала в чужом месте, а в стане врага тем более. Я просто устала.

Устала притворяться Бесс, устала от фальшивых улыбок и громких слов, устала жить жизнью, которая, как оказалась, меня совсем не привлекала. Мне даже казалось, что я чувствовала, как трескалась и рассыпалась фальшивая маска на лице, оголяя истинные чувства и мысли. А этого я допустить никак не могла.

Понятия не имею, куда делись Саид и Лили, я в их сторону больше не смотрела, а когда собиралась домой, этих двоих уже не было. Подружка вполне могла затащить его к себе в комнату и наесться досыта. Два Оборотня точно найдут общий язык.

В глубине души тихо заскулила сущность, но у меня даже не было сил на неё рыкнуть. Я хотела смыть с себя всю эту грязь и сбежать туда, где было спокойно и тихо. Где я могла стать самой собой, без оглядки на других.