Книга Анизотропное шоссе. Путеводитель по дорогам, которые выбирают - Михаил Савеличев

— Идите ко мне, здесь есть места.

Махал дядя в разноцветной рубашке. Столик, за которым он сидел, стоял у самого окна. Окна здесь не как в купе. От потолка до пола. Поэтому казалось, будто мы по воздуху едем. Без всякого поезда.

— Здорово, да? — подмигнул дядя. — Меня зовут Михай. Я — гость. И не просто гость, а гость с юга. А вас как звать-величать?

Мама сказала, и мы пожали друг другу руки. Я тоже пожала, ведь я почти взрослая.

Мама нажала кнопки заказа, и центр стола открылся. Мама поставила передо мной суп. Самый нелюбимый. Куриный.

— Чем занимаетесь? — спросил Михай маму.

Мама рассказала, чем она на острове занимается. Я неохотно ела суп и смотрела в окно. Но тут Михай хлопнул в ладоши:

— Да что вы говорите?! Такой специалист, как вы, мне позарез нужен! Представляете, у нас на юге целый завод, а рабочих рук не хватает! То есть, все автоматизировано, роботизировано, как положено, но с управленческими кадрами — беда!

Мама сказала:

— Пригласите молодых специалистов. Их в Арктании целый вокзал сидит, ждут лимиты на стройки.

— А зачем, по вашему, я сюда приезжал? — сказал Михай. — Именно для этого. Ходил, уговаривал ехать к нам. У нас тепло, фрукты круглый год. Нет, не хотят! Представляете?! Арктику им подавай. Трескучий мороз и мороженую оленину. Романтика, я не спорю. А у нас что? Пошив рубашек, костюмов и прочий текстиль. Но ведь в Арктике без рубашки холодно.

— Не хочу больше супа, — сказала я.

— Значит, к нам, на юг? — обрадовался Михай. — Софья, хочешь есть виноград?

— Хочу, — сказала я.

— Ну, нет, — мама засмеялась. — Как-нибудь в другой раз.

Тут у Михая зазвонило, и он достал из кармана телефон, такой огромный, что голограмму даже нам хорошо видно было.

— Товарищ Волонтир, это вы оставляли лимит на добровольцев у нас в базе?

— Я оставлял, — сказал Михай. — Только…

— Что же вы статус лимита не проверяете, товарищ Волонтир? Тут к вам целая бригада собралась ехать!

— Бригада? Вы ничего не путаете?! Ни гроша, да вдруг алтын!

— В общем, свяжитесь с бригадиром…

Мама дёрнула меня за рукав:

— Пойдём, не будем мешать.

Я помахала гостю с юга, но он не заметил.

Как я увидела железную руку

После обеда мама сказала:

— Я буду спать. А ты забирайся на верхнюю полку и смотри в окно.

Я лежала и смотрела. Но ничего интересного не увидела. Иногда проезжал встречный поезд. Но так быстро, не разглядишь. Федя сказал: тундра скоро кончится. И будет тайга.

Мне надоело лежать и смотреть. Я слезла по лесенке и вышла из купе. У окна стоял дядя и смотрел. Ему, наверное, было интересно.

— Здравствуйте, — сказала я. И рядом встала.

— Здравствуйте, — сказал дядя. И помахал мне рукой.

Рука у него оказалась железной.

— Вы — робот? — спросила я.

— Нет, — сказал дядя. — Я — человек.

— У вас рука железная, — сказала я. — Можно потрогать?

— Сколько угодно, — дядя улыбнулся. — Это кибернетический протез. Вообще-то, мне советовали носить перчатку, чтобы не пугать маленьких детей, но я забыл её надеть.

Железная рука оказалась тёплой.

— Здорово, — сказала я. — А зачем вы руку поменяли на железную?

— Пришлось, — он вздохнул. — Аварийная ситуация. В скафандр попал микрометеорит. Такой крошечный камешек, а может и не камешек, а обломок старого спутника. Их много на орбите вращается. Он пробил руку. Система аварийной герметизации меня спасла. А руку — нет. И со второй тоже непорядок, — он показал. Она и правда выглядела не очень, висела на перевязи, без движения. — Но я не захотел ее ампу… менять. Надеюсь, она все же задвигается.

— Вы — космонавт? — крикнула я. — Вот здорово! Я тоже хочу быть космонавтом!

— Ну, в космос я теперь не летаю, — сказал космонавт. — С такими руками в космос не берут. И даже на космодроме не поработаешь. Вот и катаюсь по всей нашей стране, ищу дело по душе. А чтобы стать космонавтом, надо хорошо учиться. Сейчас все мечтают полететь в космос.

— А на Луне вы были? — спросила я.

— На Луне был, — сказал космонавт. — И даже к Марсу летал.

— Ух ты! И как на Марсе?

— Мы там не высаживались, — сказал космонавт. — Жалко, конечно, но программой полёта посадка не предусматривалась. Сейчас готовится экспедиция, которая сядет на его поверхность.

Я хотела рассказать, что у нас есть дома ракета, в которой живут крошечные космонавтики, но не стала. Подумаешь!

— А дело вы себе нашли? Ну, по душе?

Космонавт грустно покачал головой.

— Вот если бы со второй рукой наладилось.

Я потрогала и вторую его руку. Странно, хотя она и настоящая, но холодная. Как лёд.

— Всё будет хорошо, — утешила я его. И сжала холодную ладонь.

Как я потерялась

— Сейчас будет Новосибирск. Это большой город, — сказала мама.

— Такой же, как Арктания? — спросила я.

— Гораздо больше, — засмеялась мама. — Я там училась. Очень большой город. Столица Сибири.

И я стала смотреть в окно. Мы пересекли широкую реку, Обь называется. Куполов здесь не было. Были дома. Большие и очень большие. И дороги. Многоэтажные. Одна из дорог поднялась так высоко, что сравнялась с поездом. По ней ехал красный автобус. В нем сидели люди и махали нам. Я тоже помахала.

Потом поезд поехал так медленно, что машины нас обгоняли.

Когда мы выходили, бортпроводник сказал:

— У нас чудо произошло в поезде, представляете?

— Не представляю, — сказала мама. — Чудес не бывает. Всему есть научное объяснение.

— Да, конечно. Но тут такое дело. С нами Володин ехал, помните, аварию на лунной базе? Он тогда товарищей спас, а сам пострадал, руки отказали. То есть, одну руку ему кибернетическую сделали, а вторая осталась парализованной. Так вот, задвигалась, представляете?!

— Что задвигалась? — мама не поняла.

— Рука у Володина! Я так рад, так рад! Он мой герой с детства! У меня и портрет его висел.

— И я рада, — сказала мама.

— И я, — сказала я.

— Только не потеряйся, — сказала мне мама. — Хорошо?

— Хорошо, — сказала я и тут же потерялась. Потому что никогда не видела столько людей. Даже в Арктании. Оказывается, там было очень мало людей. А здесь их столько, что надо постоянно уворачиваться.