Книга Планета на прокачку - Владислав Выставной

– Где ж тогда они сами, такие умные? – с подозрением спросил вернувшийся с каким-то растением в руках Виталик. – Как динозавры вымерли или сбежали от греха подальше?

– А я их понимаю, – неожиданно поддержал Виталика Макар. – Как тут жить нормальным людям? Какие-то плоские, совершенно скучные поверхности, перемещения только от точки к точке через эти самые вариаторы… Нет, точно – стало им тут неуютно, и смылись они жить на нормальный человеческий каменный шар…

– Логично! – хохотнул Илья.

– Варвары, – покачала головой Ксения и снова щелкнула кнопкой вариатора…

2

Активисты испуганно хлопали глазами, глядя на новый, яркий и необычный мир. Над головами светили два солнца – вполне приятного спектра, – а вокруг простирались то ли степи, то ли прерии с совершенно незнакомыми растениями.

– Где это мы? – ахнула Марша. – И куда делся этот страшный мохнатый мутант?

– Скажи спасибо, что мы успели вовремя смыться, – сказал Ники и, хрустнув костями, потянулся. – Хорошо-то как… И ничто не портит экологию…

– Спасибо надо сказать Бимбо, за то, что вовремя вытащил нас с этой ужасной планеты… – сказал Марша.

Бимбо, который все еще не пришел в себя после стычки с этим жутким косматым монстром, тупо вглядывался в экран навигатора. На самом деле у навигатора не было никакого экрана – весь аппарат представлял собой простой прямоугольный кусок толстого мутного стекла, на котором появлялась (или не появлялась) запрашиваемая информация. Потому как был этот прибор, по мнению Бимбо, вовсе не навигатором, а окном в местную (если так можно сказать про всегалактическую) информационную сеть. Прибор был весьма хитроумный, если не сказать вообще – «себе на уме», так как понимал задаваемые голосом вопросы и прекрасно писал всевозможными шрифтами по-английски, но в то же время и своенравный, потому как отвечал лишь на те вопросы, которые считал существенными или интересными. Иногда в голосе навигатора слышались нотки раздражения, а порой неприятно удивлял внезапно появляющийся надменный ирландский акцент.

Прибор ему дали под строгую ответственность, так же, как и этот совершенно фантастический вариатор для перемещения в пространстве, с одной лишь целью – найти и схватить негодяев, посягнувших на экологию родной планеты.

Вначале Бимбо не очень-то поверил во все, что ему навешали на уши работодатели и эта странная девушка в красном про грядущий нелепый Армагеддон. И еще ему не было понятно – какого черта сюда приплели «зеленых».

Однако когда после своей пламенной речи на лицах активистов он узрел зловещие тени ненависти к разрушителям земной природы, стало ясно, что ставка, может, сделана и правильно. Активисты были готовы на все ради матушки природы. В том числе и сцапать парней, что чем-то насолили его работодателям.

Вот и теперь они наслаждались довольно плоским, но очень живописным пейзажем, ревниво отыскивая взглядами непорядок в местной экологии. Непорядка видно не было. Более того, природа здесь, казалось, просто наслаждалась своим собственным буйством и благополучием. Трещали в траве какие-то насекомые, шуршали не видимые глазу зверьки, парили в воздухе всякие мелкие и крупные летающие твари.

В общем, все располагало к умиротворенности и благодушию. Чему активисты немедленно и предались, развалившись прямо на травке, любуясь небом и щурясь попеременно то на одно, то на второе солнце…

Ники извлек из мягкого кейса гитару, подтянул струны и завел одну из своих нескончаемых толкиенистских баллад. Бимбо присел рядом, улыбаясь и делая вид, что подпевает, хотя ни бельмеса не понимал в перипетиях жизни хоббитов и эльфов, но предполагая, что те наверняка являются для активистов символами нормальной экологической обстановки.

Суровые, многократно битые нефтяниками и атомщиками боевики угрюмо кивали в такт и в меру сил подпевали.

Следующая песня Ники была повеселее и даже слегка позабавила Бимбо – хотя бы тем, что была более приближена к реальности. Ники заливался во всю глотку, а экологи вторили известный им, видимо, уже давно текст:

Сравнительно будучи трезвым,

В относительно сумрачный час

Эйнштейн шагом зыбким, но резвым

Шел с банкета, икая подчас.

Эйнштейн относительно весел —

Да и повод-то в общем-то был:

Портфель увеличился в весе —

Он ведь Нобелевку получил!

За то, что научным светилам

(До которых доходит с трудом),

Доказал относительность мира,

Относительно смело притом.

Он и график чертил авторучкой,

Расширяя научный размах,

Оппонента назвал недоучкой

В относительно мягких словах.

Доказал он, что мимо прохожих

Относительно шел паровоз,

Что у лысых с любым цветом кожи

Относительно меньше волос.

И хоть учимся мы неустанно,

Не поймем, что к чему и сейчас.

А все просто: Эйнштейн, как ни странно,

Был умней относительно нас…

Закончил песню Ники хитрым, но слегка сфальшивившим соло.

– Браво, Ники, браво! – пищала Марша. – А давайте разведем костер – это так романтично – костер на чужой планете! Или как ее там – поверхности, что ли…

– Только обязательно на старом кострище! – сурово предупредил Бимбо.

Нельзя было ронять авторитет организации и почем зря раскидываться принципами. Если уж и швыряться ими, то точно в цель, без промаха и наверняка!

Активисты принялись искать старое кострище. Но посреди бескрайних зарослей высокой желтой травы, видимо, костров давно не разжигали.

– Давайте снимем дерн, а потом возвратим его на место, – логично предложил один из активистов.

Предложение было моментально принято, так как было идеологически выдержанным и предположительно предотвращало экологические последствия от будущего костра. Несколько добровольцев отправились собирать сухие ветки – в сторону низкорослых деревьев вполне привычного земного вида.

Бимбо вынул из ножен на поясе большой зазубренный нож – необходимый спутник путешественника и натуралиста – и с удовольствием воткнул его в толстый упругий дерн. После чего принялся резать с тем, чтобы получился большой правильный прямоугольник.

Активисты с уважением следили за движениями лидера, который очень старался выглядеть в их глазах своим парнем, хотя если совсем уж начистоту, к природе как таковой был довольно равнодушен. Если не считать аккуратного газона и фигурных кустов на его собственной вилле (о которой активистам, конечно, знать не полагалось).

Бимбо, обливаясь потом, вспарывал дерн, когда почувствовал, что нож его явно скребет что-то твердое и плоское. Он хотел было раскопать тонкий слой грунта и глянуть, что там, но его отвлекло странное шуршание. Бимбо присмотрелся и оторопел: вырезанный им квадрат дерна болезненно, пульсирующим образом сокращался, словно от боли. Не говоря ни слова, Бимбо скатал это живое одеяло и оттащил в сторону, чтобы не маячило на глазах.