Книга Два дня - Рэндалл Силвис

короткий рассказ с рабочим названием «Сухостой»: супружеская пара отправляется на выходные в глушь, надеясь вновь разжечь огонь былой страсти. Но поездка не задается. Погода портится, резко холодает; студеный дождь застигает их врасплох. И, пытаясь отыскать сухой хворост, чтобы разжечь костер, они начинают обвинять друг друга в том, что оказались в такой трудной ситуации. А потом и вовсе припоминают все старые обиды и ошибки. В итоге в сердце женщины вспыхивает огонь – только не страсти, а злобной ярости. И в порыве этой ярости она нападает на своего мужа…

эссе: чем ближе смерть, тем больше ценишь жизнь.

эссе: я ничуть не против поэзии; но у меня нет времени на поэтов.

«Нет времени на поэтов? – озадачился Демарко. – Уж не о Дентоне ли он? Надо бы прощупать этого поэта на предмет их отношений. Нет ли там каких слабых струнок или старых обид…» Сделав зарубку в памяти, Демарко вернулся к содержимому файла. Не оставляя надежды проникнуть в сознание писателя, он прочитал еще три страницы его заметок. И чем больше сержант читал, тем сильнее укреплялся во мнении, что они с Хьюстоном были настроены на одну волну.

– Наше различие только в том, – произнес вслух Демарко, – что у тебя талант, а у меня хроническое недосыпание.

Файл «Служебная корреспонденция» содержал переписку Хьюстона и Дентона. Почти все письма касались факультетских дел. Кармайкл расположил их в хронологическом порядке, начиная с сообщения от Дентона. Стоило Демарко вчитаться в них, как он резко наклонился вперед.

Оказывается, статус «писателя, преподающего литературу в колледже» обходится К. в 300 долларов в неделю! Да это же доступно любому! И никаких обязательств, никаких заморочек. Всегда найдется как минимум 20 таких «художников слова», готовых совмещать творчество с преподаванием. Б.

Боб! Он сам себе роет могилу. Впрочем, он ведь никогда не считал это «кормушкой». У вас сохранилась копия Информационного бюллетеня факультета? Том

…провел июль месяц как преподающий писатель в институте Джеймса Брайса Карвелла в Поло-Альто… Преподающий писатель! Коварный интриган! Мерзавец и выскочка. Б.

Боб! Это еще один гвоздь в крышку его гроба. Сообщите об этом членам комиссии на следующей неделе. И посмотрим, как они отреагируют. Том

А может, лучше, если информация будет исходить от вас? Мои полномочия тоже законны, но все же не столь однозначны. Лучше, чтобы обличение исходило от короля, а не от какого-то князька, разве не так? Б.

Демарко откинулся на спинку кресла: «К» – это, конечно же, Конеску. Он еще раз перечитал письма. Судя по всему, профессоры Дентон и Хьюстон намеревались разоблачить Конеску как мошенника и позера. Из сообщений также выходило, что атаку повел Дентон, а Хьюстона он пытался привлечь в качестве атакующего защитника.

«Очень интересно», – хмыкнул Демарко.

Он вышел в интернет, нашел телефон факультета английской литературы, тут же набрал номер и попал на секретаршу.

– Скажите, а Дентон сегодня будет в колледже? – спросил Демарко.

В ответ секретарша зачитала ему все расписание поэта:

– По понедельникам, средам и пятницам у него два занятия по пятьдесят минут с двух и трех часов соответственно. Приемные часы у него по понедельникам и пятницам. А сегодня он не принимает.

– А вы можете дать мне его домашний адрес?

Секретарша запнулась, а потом опасливо пробормотала:

– Я понимаю, что вы из полиции, но… Я не уверена, что уполномочена разглашать его.

– Нет проблем, – сказал ей Демарко. – Мне не хочется, чтобы у вас возникли из-за меня неприятности.

После этого он позвонил в окружной суд и попросил Черил из протокольного отдела найти данные о Роберте Дентоне. Через две минуты Демарко уже записывал адрес поэта в свой блокнот: «Гринвуд-Вэлли, Локаст-драйв, 619».

Гринвуд-Вэлли был районом ранчо и современных домов в псевдотюдоровском стиле. Демарко подсчитал: на дорогу от дома до кампуса Дентону потребуется десять минут. Ну, может быть, чуть больше – если он будет заезжать куда-нибудь по пути или остановится выпить капучино. В любом случае он вряд ли выйдет из дома раньше часа пополудни. А сейчас было только 10:47.

«У меня достаточно времени, чтобы испортить поэту день», – подумал Демарко.

Глава 20

Кирпичный дом Роберта Дентона в Гринвуд-Вэлли – с виниловой крышей и комнатами на разных уровнях – стоял на делянке площадью в четверть акра. Весь участок покрывал густой ковер пышной травы, судя по всему, не видавшей газонокосилки аж с середины августа. Цветочные клумбы застилала опавшая листва, а грядки, присыпанные мульчей, опутывали сорные ползучие растения. Демарко приехал на серебристом «Шевроле Импала» без опознавательных знаков, из полицейского автопарка. Припарковавшись за полквартала до дома поэта, сержант до входной двери прошел пешком.

Все окна фасада были зашторены. Поднявшись на парадное крыльцо, Демарко трижды нажал на кнопку звонка. По дому эхом разнеслось двухнотное чириканье. Сержант быстро спустился с крыльца, зашел за угол и стремительно прошел вдоль стены дома до заднего входа. За его дверью послышалась глухая возня. Затем звук торопливых шагов. И рокот приглушенных голосов. Через минуту-две задняя дверь приоткрылась, и из нее резво выскочила та самая худенькая студенточка, которую Демарко видел возле кабинета поэта в Кэмпбелл-Холле. Она пересекла задний двор и поспешила в узкий проем в живой изгороди.

Демарко вернулся к передней двери и снова надавил пальцем на кнопку звонка.

Наконец дверь распахнулась. И на сержанта из-под полуопущенных ресниц глянул босоногий и помятый Дентон в сине-зеленом полосатом банном халате, с кружкой кофе в одной руке и толстым томиком поэтической антологии в другой.

– Доброе утро, – поприветствовал хозяина Демарко через металлическую сетку от насекомых и непогоды. – Я сержант полиции Райан Демарко. А вы – Роберт Дентон?

– Да, он самый, – ответил поэт, застыв на месте как вкопанный. Если бы не его ошарашенный вид, босые ноги и банный халат, можно было подумать, что он позирует для ежегодного альманаха.

– Вы не уделите мне несколько минут? Я хотел бы переговорить с вами о вашем коллеге, профессоре Хьюстоне…

Дентон постоял еще пару минут без движенья; только два раза моргнул ресницами. А затем вдруг внезапно ожил:

– Да, разумеется. Проходите на второй этаж, – поэт отошел от двери и, быстро затараторив, начал подниматься наверх. – Только позвольте мне облачиться в приличную одежду. Я работал над планом сегодняшних занятий. Буду ждать вас в гостиной, на втором этаже.

Демарко прикрыл за собой дверь.

– Я еще не успел убрать защитные ширмы, – снова подал голос поэт.

Уже поднявшись по лестнице, Демарко выдержал паузу и переспросил: