Книга Незабываемое примирение - Тара Пэмми

Али надела большие серьги, распустила волосы и сделала красивый макияж.

Она готова встретиться с миром.

Пора увидеться с мужем, который отсутствовал три недели.

У нее для него так много новостей и планов, которыми она хотела с ним поделиться. Она была на седьмом небе от счастья.

Али хотела удивить Данте, но сама открыла рот от изумления, когда вышла из машины в тот вечер.

По случаю праздника Дивали особняк Матта сверкал как невеста. Повсюду свисали яркие гирлянды, и белый мраморный особняк сиял как старинный индийский дворец. Сады за его пределами были украшены огоньками и медными произведениями искусства.

Войдя в бальный зал, Алиша ахнула. Тысячи красных глиняных светильников с хлопковыми фитилями были зажжены и отбрасывали тени на стены. Она понятия не имела, как персонал Данте сумел все это устроить. Ей было невдомек, откуда он так хорошо знает замечательные индуистские традиции, присущие празднованию Дивали. Как он все успел? Ведь Данте был в Токио три недели.

Трио музыкантов расположилось на диване позади главного помоста, украшенного струящимся шелком, и играло на шенаи и табле. Аромат свежих цветов слышался повсюду. У Али потекли слюнки, когда она уловила восхитительный аромат сладостей, которые повара разложили на массивном буфете.

Алиша стояла на балконе второго этажа и смотрела на сады. Через час каждый дюйм на этой территории будет заполнен гостями, которых пригласили по настоянию Данте. Через час начнет смеркаться. Когда гости соберутся, Данте выйдет, чтобы поздороваться с ними.

Потом зажгут бенгальские огни, и начнется праздник.

На Алишу нахлынули воспоминания, и на ее глазах выступили слезы.

Ее мама украшала этот дом к празднику, когда Али было всего четыре года. На праздник приглашались все работники и сотрудники особняка Матта. Она одевала Али и Викрама в традиционную одежду, а сама носила ярко-красное сари и бриллиантовое колье, которое теперь досталось Алише. Она помнила, как однажды отец взял ее на руки, а потом поцеловал свою жену в лоб.

– Али?

Она повернулась так быстро, что чуть не споткнулась о подол своей лехенги.

В консервативном черном костюме и белой рубашке Данте выглядел изысканным, властным и невероятно мужественным. При виде него ей стало трудно дышать. Платиновые запонки, которые она оставила ему на письменном столе, мерцали на его манжетах. Его непослушные волосы были зачесаны ото лба, подчеркивая резкие черты лица и придавая ему абсолютную привлекательность.

– Ты выглядишь… невероятно, – хрипло произнес он, и у нее засосало под ложечкой от волнения. Внезапно Али обрадовалась тому, что согласилась надеть довольно откровенный наряд от Майи.

Положив руки ей на плечи, он погладил ее кожу мозолистыми подушечками пальцев. И внимательно посмотрел на нее карими глазами. Его взгляд переместился с ее волос на плечи и на несколько секунд задержался на груди. Соски Али напряглись, а в ее жилах забурлила кровь.

– Мне надо было верить тебе, когда ты сказала, что сразишь меня наповал, Алиша. – Она улыбнулась, услышав, как он произносит ее полное имя. – Но, по-моему, платье слишком открытое.

– Оно называется лехенга, – сказала она, покрутила руками широкую юбку и нахально улыбнулась. – Я попросила модельера сделать самый эффектный и сексуальный наряд Лондона. Я сказала ей, что я должна быть под стать своему великолепному, высокомерному и замечательному мужу. Я утверждала, что мир должен запомнить вечер, на котором появилась Алиша Матта…

– Виттори.

Она моргнула.

– Что?

– Ты Алиша Виттори, а не Матта.

От волнения у нее екнуло сердце. Она наморщила нос, и Данте поджал губы.

– Мне кажется, сейчас никто не берет фамилию мужа, – сказала она.

– Миссис Пури все-таки была права. В душе я сторонник традиций. Я хочу, чтобы моя жена носила мою фамилию. Я желаю, чтобы весь мир знал, что ты моя, хотя ты обводишь меня вокруг пальца. Никто не должен удивляться, почему я хочу, чтобы ты была моей женой.

Голоса гостей стали приглушенными. Али и Данте снова оказались в собственном мире. Он погладил пальцем ее ключицу, и Али вздрогнула от этого легкого прикосновения. Простонав, он поцеловал ее в губы, нежно, соблазнительно и жадно.

Казалось, он отдает ей всего себя: со своей отчужденностью; эмоциями и страстью, которые он так решительно отвергает. Он покрывал ее губы мягкими поцелуями; его глаза сияли, потому что Алиша отдала ему все. Они оба знали об этом. Ничего не требовалось говорить. Как она и догадалась, единственный способ проникнуть в сердце Данте и найти там для себя местечко – сдаться ему полностью.

Она чувствовала себя так, словно ее раздели донага, и все ее доспехи рухнули на пол. Будто она жила ради его поцелуя.

Он стал целовать Алишу откровеннее и запустил пальцы в ее волосы; у него сжалось сердце.

Это говорило ей о том, о чем он никогда не скажет вслух. Это доказывало ей, что для нее у него тоже есть местечко в сердце, пусть и маленькое. Это говорило ей о том, что этот высокомерный и властный мужчина больше не может контролировать растущую близость между ними.

Данте целовал ее так, словно она была самой драгоценной вещью, которую он когда-либо держал в руках. Он достал из пиджака крошечную бархатную коробочку, и сердце Алиши забилось чаще.

Он вытащил из коробочки изящное колье. Три бриллианта сверкали в середине тонкой цепочки, украшенной черными бусинами. Ошеломленная, Али не произнесла ни слова, когда он отвел ее волосы в сторону и надел тонкую цепочку ей на шею. Это была мангалсутра – цепочка, которую муж надевает своей жене, согласно индуистской традиции.

Его пальцы задержались на ее затылке, он коснулся подбородком ее головы.

Алиша наклонила голову, стараясь не расплакаться и перевести дыхание. Она изо всех сил пыталась стоять неподвижно, хотя ей казалось, что земля уходит у нее из-под ног.

Словно прочтя ее мысли, Данте крепко обнял Алишу. Она прижалась грудью к его груди, ее дрожащие ноги оказались между его мускулистых ног.

– Миссис Пури сказала мне, что я поступаю нечестно. Что твой отец потребовал бы, чтобы я все сделал по правилам. Я все делаю в традициях моей семьи, но забываю об индуистских обычаях.

– Она позвонила и отчитала тебя? – спросила Алиша. – Она же поклоняется земле, по которой ты ходишь!

Несколько секунд он молчал, потом неохотно ответил:

– Я позвонил ей и попросил объяснить, по каким правилам женились твои родители. И она все мне рассказала. Али, если ты хочешь индуистскую свадьбу или вечеринку, мехенди или девичник, я все устрою. Я не желаю, чтобы ты обижалась на меня через десять лет за то, что я не соблюдал традиции или обычаи. Я не хочу, чтобы ты упрекала меня через тридцать лет за то, что я не относился к тебе как к индуистской невесте. Пусть у тебя будет все, что ты пожелаешь, дорогая моя.