Книга Земля забытого бога - Максим Дуленцов

Девы замолчали, скрыв свои прелести в воде, когда увидели нас, а та, в тунике, дерзко встала, открыв перси, обрамленные мокрой туникой, встав, как сама Анахита из вод, да простит мне Ахура это сравнение.

– Кто вы? – грозно и громко воскликнула она.

Я хотел было ответить дерзкой, но шахиншах закрыл мой рот жестом и сам произнес слово.

– Я шахиншах Хосров Парвиз, властитель Ирана, Персии и многих других земель, я царь царей, а ты кто, подобная богине?

Дева не смутилась ничуть и также гордо ответила ему:

– Я Ширин, принцесса земель к западу, шахиншах, моя бабушка – великая царица с несметным войском.

– Так что ты делаешь в моих пределах, принцесса? Где мой визирь, непобедимый Шахрбараз? Если твоя царица не отдаст тебя мне, я прикажу войску силой взять твои земли. И ты станешь моей, прекрасная Ширин.

На эти грозные слова шахиншаха, поразившие меня так, что затрепетало слабое сердце, дева по имени Ширин ответила, не смущаясь:

– Да, шахиншах, ты велик, войско твое огромно, воины твои смелы, но разве хватит его, чтобы завоевать мое сердце, мою душу, разве войско способно разжечь священный огонь любви?

Я думал, что шахиншах призовет стражу и прикажет отрубить голову непокорной, но он не сделал этого, лишь задумался на мгновение, опустив величественную голову. А после промолвил уже тихо:

– Нет, дева, ты права. Никто, кроме бога, не может дать нам чувства. Но бог есть в каждом из нас. И я разбужу эту часть себя и дам тебе повод любить меня, о Ширин блистающая. А сейчас пойдем к тебе под сень деревьев и выпьем вина. Надеюсь, твои красавицы нальют мне кубок?

Ширин же ответила ему:

– Да, шахиншах, мои служанки нальют тебе вина. Но вот только боги у нас разные. Ты веришь в Ахуру Мазду, я в Христа, и возможно ли такое, что разные боги дадут нам любовь?

– Возможно, – ответил Хосров, – возможно, что и бог один, а мы лишь называем его по-разному.

И они пошли на ковры на берегу и пили там вино, а я, пагубный маг, отпив из кубка с золотым орнаментом, не мог отвести взгляд от принцессы Ширин, несмотря на обилие полуобнаженных дев. Я смотрел на ее гордый профиль, я слушал ее сладостные речи, и они возбуждали в моем сердце то, что не могло, не должно было возникнуть – любовь…

Слава Митре огненному, шахиншах в тот вечер не просил любви Ширин, перепив вина, он заснул в шатре принцессы, что стоял поодаль под кипарисами, а сама прекрасная принцесса ушла в шатер к своим девам. Я же, никчемный маг, прилег на траве у стреноженных коней и всю ночь промечтал о Ширин. Я никогда не видел прекрасней женщины, да и что говорить, никогда не познал женщины, хоть мне уже было немало лет. Но разве мог я теперь, когда увидел её, мечтать о другой? Да все это суета, ибо каста магов не может иметь себе жену из касты правителей. Это также невозможно, как породниться с дехканкой. Всем своя стезя, магам – говорить с богами, правителям – править, дехканам – управлять скотом. Но разве так устроил мир Ахура? Разве не хотел он вселенской справедливости? Так я первый раз усомнился в боге.

Наутро меня разбудил шахиншах, коснувшись носком своего сапога.

– Вставай, маг. Нам пора, сегодня прибудут ромеи с посланием от императора, надо успеть к ужину принять их в Бехистане. Я обязан императору Маврикию миром и воинами, которые возвели меня на престол. Надо выполнять обещания, тем более что мои воины еще слабы, я не смогу идти против Византии.

Я вскочил, сбросив остатки сна, и мы помчались, сопровождаемые стражей, обратно, оставив прекрасную Ширин, которая, вероятно, еще нежилась на шелковых коврах на берегу Тигра.

Вечером я не был в Бехистане, было время молитв Анахите и Митре, дабы посевы взошли, а стада тучнели. Наутро же после молитвы я пришел во дворец, где император вкушал молоко и хлеб. Он усадил меня на ковер и произнес:

– Ты должен поехать в царство Ширин, на запад, в Армению. Маврикий требует моей женитьбы на своей дочери, но дочь его крива и не знает нашего языка. Я не хочу ее, и если я возьму до этого в жены принцессу, луноокую Ширин, то император отступит. Я дам тебе дары, дам вина, дам вяленое мясо и хлеб, возьми лучших коней и скачи к бабке Ширин, что правит тем краем. Проси у нее руки внучки для меня, царя царей. Ты понял, Настуд?

– Но, шахиншах, у меня время молитв, наступает сев, множество людей не покидают стен храма Атур Гушнасп… – возразил я, – пошли своего воина, Шапура, он достоин, всё сделает верно.

– Шапур недалек, маг, и прямолинеен. Мне нужна хитрость и изворотливость, быстрота и верное слово. А кто лучше знает благое слово, как не маги? Собирайся, Настуд, ты едешь к Ширин.

Я опустил глаза в знак согласия, а сам благодарил Ахуру за это поручение, ведь я поеду к ней и увижу её, самую прекрасную деву Востока, солнцеподобную Ширин. Прошла неделя, пока собирали дары, готовили коней, воины чистили доспехи и оружие. Путь был долог, но дороги чисты, помыслы шахиншаха тоже, и лишь я, пагубный маг, думал о черном, уходя с верного пути в служение Ангро-Манью, богу зла. Караван двинулся в путь после молитвы в храме, мы шли долго, песок заметал нам путь, мы прошли три города, пока добрались до Аршакавана, стоящего у подножия высоких гор с белыми шапками на вершинах. Везде мы проходили спокойно, так как дал мне шахиншах пластину из золота с печатью кольца Маврикия, которая досталась ему от ромеев, а земли те были ромейские, и их дозоры не трогали нас. Но у стен великого Аршакавана остановило нас войско царицы Керан. Воины ее были облачены в золотые доспехи, их шлемы блистали на солнце, как вершины гор, их мечи злобно свистели, разрезая воздух, число их было несметно. Войско окружило наш караван, наши воины обнажили мечи, готовясь к битве, но я остановил их:

– Стойте, о великие мужи, вы все сильны и отважны, как леопарды, но мы пришли к вам с миром и дарами самого шахиншаха, друга Маврикия, у нас серебро, вино и хлеба, драгоценные камни и украшения для великой Керан. Проводите нас к ней.

Мечи опустились, слово показало свою силу, и наш караван был препровождён за стены ко дворцу царицы, что влачила свои года слишком долго. Керан была дряхла, золотые украшения не давали ей былой красоты, а лишь оттягивали слабую морщинистую шею и обнажали вялые большие уши, выставлявшиеся из пучка седых, окрашенных когда-то хной волос. Керан умирала, сидя на своем троне, и это было мне на руку. Я решил воспользоваться вечным. Я обратился с речью к старухе:

– О, мудрая царица! Шахиншах Хосров послал меня к тебе с дарами, выказывая свое уважение и дружбу. В сумках и телеге серебро и украшения, вино и хлеба. Прими и выслушай меня, всесильная. Ты уже не молода, года клонят твою голову к земле, скоро твое тело соединится с ней, а душа воспарит. Царство твое останется без правителя, сын твой убит в бою, лишь неразумная молодая внучка есть у тебя. Ромеи разграбят твой дворец, уведут в полон подданных, сожгут посевы, осквернят могилы предков. Разве об этом ты мечтала всю жизнь? Разве для этого увеличивала свои богатства? Шахиншах предлагает тебе породниться с ним, только он может обеспечить процветание и защиту, только он силен теперь, как никогда. Отдай за него свою внучку Ширин, о, многомудрая царица!