Книга Разоблачение Тисл Тейт - Кейтлин Детвейлер

– Извини, – почти шепотом говорю я.

– Если этого вдруг не видно невооруженным глазом, я чувствую себя так, будто меня переехал товарный поезд длиной в пару километров. Зря я полез к этому водостоку. О чем я вообще думал? Это не дом, а катастрофа, не надо мне было вообще это в голову брать.

– Извини. Может быть, нам лучше поговорить позже?

Папа вздыхает.

– Прости. Врач отменил мне прием более эффективного обезболивающего. Миа говорит, что мне оно больше не нужно, но по ощущениям это далеко не так. И за то просто абсурдное по размеру жалованье, которое она получает прямо из моего кармана, от нее все-таки ожидаешь хотя бы минимального сочувствия. Мне наверняка уже стало бы намного лучше, если бы мы с тобой были здесь только вдвоем.

– Я тоже могу за тобой ухаживать, пап. Проси, если что-то понадобится. – Я глубоко вдыхаю и делаю шаг к его кровати. – Мы с тобой команда.

Папино лицо смягчается, по крайней мере слегка.

– Спасибо, моя милая. Я не собирался вымещать это все на тебе. Правда. Ты ни в чем не виновата. Просто… мне надо привыкнуть… к этому положению.

– Ты скоро поправишься. Это временно.

– Полного выздоровления они не гарантируют. Всевозможные боли, возможно, сохранятся. Не такой уж я и желторотый цыпленок уже.

– Но ведь и на стол ко Дню благодарения тебе пока рановато.

– Поразительное мастерство метафоры, – говорит папа и почти улыбается.

– Ха-ха. Так вот. К разговору о метафорах… Папа зажмуривается и тяжело вздыхает.

– Я знаю, к чему ты клонишь.

– Срок сдачи, пап. Рукопись должна быть сдана сегодня. Я вчера позвонила Сьюзан и добилась двухнедельной отсрочки, но что мне делать дальше?

– Две недели? – Он смеется без особой радости. – Это невозможно. У меня не просто руки сломаны и в повязках, но еще и голова трещит. У меня болит в тех местах, о которых я и представления никогда не имел. А концовка… Она должна быть идеальной. Совершенно безупречной. Сейчас я не способен ни на что безупречное. Даже на близкое к безупречному. Я даже не уверен, что смогу в данный момент создать что-то средне дерьмовое.

– Я помогу, – говорю я, подойдя настолько близко к кровати, чтобы аккуратно положить руку папе на плечо. Я боюсь нечаянно дотронуться до синяка и еще сильнее вывести его из себя. – Можем попробовать какой-то более-менее удобный угол наклона клавиатуры, чтобы ты мог печатать. Тебе же только пальцы нужны, так? Или попробуй надиктовывать текст мне, я знаю кучу авторов, которые именно так и работают…

– Тисл, нет. Мы подождем. Мы все сделаем как следует, когда я снова стану собой. Если для этого им придется сдвинуть срок, так что такого? Поклонники подождут. Это только подогреет их интерес.

– Ну, дальше сдвинуть срок нельзя… Сьюзан сказала, они уже все запланировали на следующее лето из-за того, что я поступаю в колледж. И еще она думает, что ожидание…

– Я так устал, Тисл. Мне нужно поспать. Как насчет того, что я сам позвоню Сьюзан, когда буду готов? Уверен, мы сможем выторговать срок, который нам подойдет. Можем отправить уже готовые главы, они довольно тщательно вылизаны, и…

– Я это уже сделала. Эллиот и Сьюзан уже получили рукопись. Но этого недостаточно. Ты не понимаешь, пап? То, что ты лишен возможности работать, не объясняет им, почему книгу нельзя закончить прямо сейчас. Не объясняет, почему я не могу над ней работать. Не ты. Я.

– Потому что ты заботишься обо мне. Я скажу им, что ты занята со мной по полной, и я в тебе нуждаюсь.

– Я уже рассказала про твою сиделку. Сьюзан порывалась кого-то сюда отправить. Она убеждена, что нет ни малейших причин, по которым я не допишу концовку вчерне, а потом мы ее как следует отредактируем. Пап, я напугана, и Сьюзан сказала, что…

– Тисл, – папа резко набирает воздуха в легкие, – прекрати. Сьюзан работает на нас, а не наоборот, и ее работа заключается в том, чтобы отстаивать наши интересы. А в наших интересах сейчас получить более длительную отсрочку. Я ценю то, что ты попросила о продлении срока, честно, но мы же оба знаем, что двух недель недостаточно. Мы это ей внушим, а дальше ее обязанность внушить то же самое «Зениту». Все будет в порядке.

– Ты не можешь быть в этом уверен.

Папа молчит. А потом произносит:

– Я напишу концовку, которая сразит Сьюзан и Эллиота наповал…

Папа говорит это очень медленно, чрезвычайно отчетливо артикулируя, и каждое слово звучит громче и весомее.

– Но напишу я ее только тогда, когда буду готов и почувствую в себе силы. Иначе никак. Думаю, ты не до конца понимаешь, насколько велика ответственность, Тисл. Давление, доходящее до полного абсурда. На кону вся моя карьера. – На секунду он останавливается, но даже секунда длится вечность. – Наша карьера.

– Правда? – тихо говорю я, тоненькое, как перо, слово повисает в воздухе между нами.

Папа не слышит его или притворяется, что не слышит.

– Иди наслаждайся свободным временем. Читай книжки. Смотри телевизор. Общайся с Лиамом. Что угодно. Побудь нормальным подростком. Не нужно беспокоиться ни о каких заданиях. Попробуй начать делать зарядку, запишись на йогу, займись физкультурой. Сейчас еще только ноябрь, а ты уже так опережаешь график, и портфолио у тебя в любом случае просто блестящее. Я не сомневаюсь, что в июне миссис Эверли тебя аттестует с высокой оценкой. Просто… Прошу. Мне сейчас не вынести стресса, связанного со сроком сдачи. Отложим пока нашу книгу.

Я ничего не отвечаю. Вместо этого я выхожу из кабинета и закрываю за собой дверь. Мне некуда идти, не с кем встречаться, нечего делать. Я слышу, как Миа моет в кухне посуду (звук бегущей воды и звон стекла), и поворачиваюсь к лестнице. Я иду к себе в комнату и падаю на кровать.

И плачу. Потому что папа, может быть, и автор книг, но срок сдачи – мой, и я не знаю, что делать. Я не доверяю его решению… Но своего решения у меня просто нет.

Может быть, потому, что его вообще не существует.

* * *

Я вылезаю из-под одеяла только в три часа дня. На компьютере я нахожу отсканированную копию договора на «Девочку в потустороннем мире». Прищурившись, изучаю многостраничный документ, набранный таким мелким шрифтом, что его практически невозможно прочесть, и пытаюсь вникнуть в плотный юридический текст. «Опекун, действующий в интересах Автора, настоящим гарантирует Издателю, а также правопреемникам, лицензиатам и уполномоченным агентам Издателя, что: Автор является единственным и эксклюзивным Автором Произведения (-ний)…» И так далее. Договорные гарантии и гарантии возмещения ущерба, претензии сторон, пути разрешения споров, санкции. Все эти фразы сливаются в один запутанный клубок. Я читаю и перечитываю предложения по два, три, четыре раза. Я разглядываю подпись отца на последней странице. Отца, не мою.

Подробности я уже успела забыть: тогда через нас с папой проходило столько разных бумаг. Мне нужно было подавать документы на разрешение на работу, плюс мы оба лично подписали договоры с Сьюзан. Но все контракты с «Зенитом» подписывал папа, действуя от моего лица, потому что я несовершеннолетняя. Это папа давал гарантию, что я являюсь единственным автором, который будет соблюдать сроки сдачи рукописей.