Книга В поисках Победы - Анастасия Деренко

— А как тогда ты расцениваешь то, что случилось в лагере? — Демон быстро соображал и сопоставил два плюс два.

— Защита. — Пожала я плечами. — Видимо мы расположились слишком близко от лежбища, вот он и использовал то единственное, что умел — воздействовать на подсознание.

— Однако эта защита могла обойтись нам очень дорого. — Рассматривая тушу убитого, возразил Рейн. Крыть было нечем. Посчитав нас опасными, айраки не остановился бы, пока в нашем лагере не осталось никого живого. Теперь я понимала, кого почувствовала здесь в первый раз.

Шан ткнулся мокрым носом мне в ладонь, явственно пытаясь что-то сказать. Недостатком второй ипостаси было то, что терялись все человеческий возможности, в том числе и разговаривать (в моем случаи и колдовать). Оборотень легонько цапнул меня за край куртки и потянул куда-то в сторону. Остановились мы у того самого валежника, который я заметила раньше. И что? Шан громко вздохнул и посмотрел на меня взглядом, явственно дававшим понять, что он думает о моих умственных способностях.

— Сам такой. — Из вредности пробухтела я и стала копаться в траве. Внутри из-за прелости было тепло и я уже начала кое-что подозревать, когда мои пальцы коснулись чего-то гладкого и округлого. Мать честная, кладка! Я вытащила небольшое яйцо, переливающееся перламутром в свете луны и покрытое смешными голубыми пятнышками. В голове зазвенел предупреждающий звонок, перед глазами всплыли слова из учебника «Айраки живут по отдельности, исключением является брачный период и высиживание кладки яиц, бывающей только раз в десять лет. Тогда они особенно агрессивны и никогда…»

— Не ходят по одиночке. — Последние слова я прошептала в слух. Что-то с силой толкнула меня в спину, и я покатались по мягкой глине, выронив при этом яйцо. Вскочила я за секунду до того, как на то место, где только что лежала, прыгнул второй айраки. Он был больше первого и не в пример злее. И это был самец. Существо развернулось ко мне, яростно пылая глазами, и бросилось, совершенно не оглядываясь по сторонам. И напрасно. Запела лунная сталь и меч Рейна, описав дугу, располосовал нападавшего прямо в воздухе.

Перекинувшийся Шан подбежал ко мне и помог подняться, а я с расширенными глазами наблюдала, как умирающий айраки жалобно стонет и скребет когтями землю, пытаясь доползти до своей мертвой подруги и умереть рядом с ней.

Перед глазами всё поплыло.

— Ника? — Оборотень заботливо приобнял меня за плечи.

— Шан, проверь, как там в лагере. — Ровным голосом попросила я. Тот кивнул и скрылся в темноте.

Я стояла и чувствовала лишь грусть и обиду. Всё вышло так глупо! Кто в этом виноват, уже не имеет значение. Мы убили редких существ, а теперь погибнет и вся кладка. Взгляд упал на второго айраки — он так и не смог дотянуться. Я подошла к убитой Шаном самке и, подняв на руки легкое тельце, положила рядом с её другом. Повинуясь моему приказу, земля расступилась, образовывая небольшую ямку, где и нашли свое упокоение эти в принципе ни в чем не виновные существа. Используя силу бегущей рядом воды, я заставила вырасти на образовавшемся бугорке целый ковер мелких голубых цветов. Это всё, что я могла сделать.

Я вздрогнула, когда услышала у себя за спиной тихие шаги. Обернулась. Рейн возвышался надо мной, как темная скала, и лишь живые странные глаза пристально смотрели в мои, будто пытаясь там что-то отыскать.

— Это было бессмысленно. — Зачем я это говорю? Тем более демону? Тот ничего не ответил, еще секунду глядел на меня, а потом развернулся и просто ушел.

* * *

Через два дня случилось ужасное. Нас обокрали! Похитили самое дорогое и ценное, что у нас было, свет нашей жизни и надежную опору, наше утешение и наше… (так, кажется, уже переигрываю!). Короче, свистнули наших мужчин…

Прошло уже несколько дней, как мы покинули ту злосчастную поляну. Друзья, очнувшись утром, ничего не помнили и мы, не сговариваясь, решили их в произошедшее не посвящать, дабы не вносить ненужную смуту. Правда определенное напряжение и непонимание в отряде еще явственно чувствовалось первые полдня, но потом забылось и развеялось под грузом повседневных забот. У меня же воспоминания о паре айраки вызывали грусть, поэтому я постаралась спрятать их в далекий уголок своей памяти.

Местность вокруг нас заметно изменилась. Кусты и деревья стали ниже, земля увлажнилась и стала мягко приминаться под копытами лошадей, а по утрам нас встречал низкий и промозглый туман. Сегодня мы въехали в Пузырящееся болото. Иногда меня поражало умение нашего люда давать вот такого рода имечки. И понятно, и просто… и нелепо!

Мы ехали парами по бурому мху, устилавшему небольшую тропку, бегущую между неприветливыми и губительными топями, с торчащими из них осокой и «свечками». Грязевые пузыри, давшие имя столь славному месту, то и дело вплывали из мутных лужиц и с отвратительным хлюпом лопались.

Я мерно покачивалась на спине своего Чемпиона и мысленно витала очень далеко, когда сорвавшаяся с ветки птица низко пролетела над головой и неприветливо каркнула. Я встрепенулась и огляделась. Пейзаж особых изменений не претерпел. Рядом со мной Мартин изучал какой-то лист пергамента и что-то шептал себе под нос, впереди в полном молчании следовали попарно эльф с демоном и Нариэль с Хэлом, сзади нас вели беседу Шан и Иланка. Я не оборачиваясь, прислушалась.

— … и дальше, думаю, будет еще холодней. — Донеслись слова оборотня.

— Если и так, я найду, как согреться. — Неприветливо ответила моя подруга.

— Зачем искать? Я тебе помогу. — Оживился Шанин, и я услышала шорох снимаемого плаща. — Вот так лучше.

— Спасибо. — В голосе принцессы сквозило недоверие. Даже не поворачиваясь, я была уверена, что она сейчас подозрительно коситься на парня, и гадает в чем подвох. Мне тоже было любопытно.

— Подожди-ка. Вот тут на поясе плащ раскрылся.

— Эй! Пояс у меня гораздо ниже.

— Да? Хм, ну тут тоже надо было поправить.

— Ах ты…

Я успела обернуться как раз во время, чтобы увидеть как наш «заботливый» красивой ласточкой вылетел из седла и неуклюже приземлился на сырой мох. Илана же с поистине царским видом оскорбленного достоинства проехала мимо, не обратив на того никакого внимания.

— У этого оборотня напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. — Покачала я головой.

— Знаешь, мне кажется, что ему сейчас не до него. — Усмехнулся Мартин, отвлекшись от своего занятия.

— А до чего?

— До одной рыжей ведьмы. — Ответил тот, предварительно понизив голос и кинув взгляд на принцессу. У него-то этот самый инстинкт работал отменно.

Я не ответила, лишь сложила губы в удивленное «О!». Я как-то не рассматривала это с такой стороны. Неужели Шан всё это всерьез? Я снова оглянулась назад. Оборотень уже взгромоздился обратно на лошадь и сейчас спокойно отряхивал одежду, при этом на губах у него играла довольная улыбка. Ничего не понимаю! Чему этот ненормальный радуется?