Книга Век Людовика XIV - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Декарт не только начал свои просветления с «я», но и установил такую пропасть между физическим и механическим телом и духовным и свободным разумом, что невозможно было представить никакого взаимодействия между ними. И все же это взаимодействие казалось неоспоримым: идея может привести в движение руку или армию, а наркотик — помутить разум. Половина головоломок преемников Декарта была посвящена преодолению разрыва между плотью и мыслью.
Фламандский философ Арнольд Геулинкс подготовил Малебранша, а также Спинозу и Лейбница, отрицая взаимодействие. Материальное тело не действует на нематериальный разум и наоборот; когда кажется, что одно действует на другое, это происходит только потому, что Бог создал реальность в двух различных потоках событий, один из которых физический, а другой ментальный; их синхронность подобна синхронности двух часов, настроенных на одну и ту же секунду и скорость и отбивающих одни и те же часы одновременно, но работающих совершенно независимо друг от друга, за исключением того, что оба имеют один источник — разум, который их настроил и запустил. Таким образом, Бог является единственным источником как физических, так и психических причин и следствий; психическое состояние — это повод, а не причина физического движения, которое, по-видимому, является результатом; а физическое движение — событие или ощущение — всего лишь повод психического состояния, которое оно, по-видимому, вызывает; в каждом случае причиной является только Бог.* В этот момент Геулинкс, опасаясь детерминизма, ворвался в свою систему, допустив, что в сознательных действиях человеческая воля, сотрудничающая с Богом, может быть реальной причиной физических результатов.
Малебранш довел этот нерешительный «окказионализм» до конца. Бог всегда является причиной как физического акта, так и психического состояния; их взаимодействие иллюзорно; ни один из них никогда не действует на другой.† «Один Бог гонит назад воздух, которым Он сам заставил меня дышать…. Это не я дышу; я дышу вопреки себе. Не я говорю с вами; я просто хочу говорить с вами». 9 Бог [совокупная энергия Вселенной] — единственная сила. Все, что движется или мыслит, делает это потому, что божественная сила действует через физические и психические процессы. Движение — это Бог, действующий в материальных формах; мышление — это Бог, мыслящий в нас.
В этой очевидно детерминистской философии есть бесчисленные трудности, которые Малебранш пытался разрешить в более поздних трактатах. Он пытался согласовать некоторую степень свободы воли в человеке с универсальным агентством Бога, примирить зло, страдания и многочисленные пороки с единственной и вездесущей причинностью всемогущей и всеведущей благожелательности; мы не будем следовать за ним в этих лабиринтах. Но в ходе своих блужданий он оставляет полезную нить психологии. Ощущения, по его мнению, находятся в теле, а не в уме; у ума есть идеи, и он знает объекты только как комплексы идей — структуры, размера, цвета, запаха, твердости, звука, температуры, вкуса. Эти комплексы идей строятся не только из объекта; большинство названных здесь качеств не относятся к объекту; и многие наши суждения об объекте — что он большой, маленький, яркий, тусклый, тяжелый, легкий, горячий, холодный, быстро движется или медленно — описывают положение, состояние и отношение наблюдателя, а не атрибуты наблюдаемой вещи. Мы не знаем вещей; мы знаем только наши предвзятые и преобразованные восприятия и идеи. (Все это за поколение до Локка и Беркли).
Несмотря на спиритуалистическое происхождение, Малебранш, вслед за Декартом и Гоббсом, дает физиологические объяснения привычке, памяти и ассоциации идей. Привычка — это готовность, с которой животные духи, в результате сходного опыта или часто повторяющихся действий, текут по определенным желобкам или каналам тела. Память — это реактивация ассоциаций, созданных в опыте. Идеи имеют тенденцию ассоциироваться в соответствии с их прошлой последовательностью или смежностью. Сила характера, сила воли — это сила животного духа, текущая по волокнам мозга, углубляющая канавки ассоциаций и живость воображения.
Как бы ни был благочестив Малебранш, в его философии было много элементов, которые беспокоили бдительного стража ортодоксии Бенинь Боссюэ. Чтобы отвлечь пылкое перо Антуана Арно от логики янсенизма на помощь правильной вере, он убедил его прочесать Малебранша на предмет скрытых ересей. Философ защищал себя в серии трактатов, столь же красноречивых и невероятных, как и первый; спор продолжался с 1683 по 1697 год. Боссюэ привлек к атаке легкую артиллерию Фенелона. Госпожа де Севинье, видя, что мыши пожирают ее урожай, а гусеницы — деревья, жаловалась, что находит мало утешения во взглядах Малебранша на зло как на необходимый элемент в лучшем из всех возможных миров. 10
В противовес этим критикам у Малебранша было много горячих друзей. Молодые люди и пожилые женщины находили в его учении о Боге как единственном субъекте всех действий мистическое удовольствие от капитуляции и божественного союза. Французы и иностранцы проторили дорожку к его келье; один англичанин сказал, что приехал во Францию, чтобы увидеть только двух знаменитостей — Людовика XIV и Малебранша. 11 Беркли пришел, весь в почтении, и вступил со старым священником в долгую беседу. Вскоре после этого семидесятисемилетний Малебранш ослабел; он худел с каждым днем, пока в его голове не осталось почти никакого тела, которое могло бы служить поводом для его размышлений. 13 октября 1715 года он скончался во сне.
Его слава быстро угасла после его смерти, поскольку его религиозная философия не соответствовала скептицизму и веселью эпохи Регентства, а тем более последующей тенденции философов заменить божественное провидение мировой машиной. Но его влияние проявилось в попытке Лейбница показать, что реальный мир — лучший из возможных; во взгляде Беркли на то, что вещи существуют только в нашем восприятии или в восприятии Бога; в разрушительном анализе Юмом причины как оккультного качества; в акценте Канта на субъективных элементах в формировании знания; даже в детерминизме Просвещения. Ведь сказать, что Бог — единственная причина всех движений, воль и идей, не так уж далеко от утверждения, что каждое изменение в материи или разуме — неизбежный результат совокупности сил, действующих во Вселенной в данный момент. В экстазе Малебранш приблизился — хотя и отрицал это — к
