Книга По волнам жизни. Том 1 - Всеволод Стратонов

— Теперь мы будем вам помогать! Граф к вам хорошо расположен…

И он, и Петерсон занялись составлением для меня писем. Граф их все подписал. В письме к министру финансов Коковцову граф просил о предоставлении мне должности управляющего отделением Государственного банка первого разряда или, по крайней мере, второго. Своему же заместителю в высших государственных учреждениях А. П. Никольскому граф поручил устроить меня соответственным образом на службу.

Оставивши ведение газеты на П. А. Лаврова, а все руководство типографией на Авдееве — которому я все еще доверял, я выехал в половине октября в Петербург. Условия, как казалось, были достаточно благоприятны, и я надеялся устроиться.

По прямой же служебной должности меня заменил ставленник Джунковского — Н. Н. Агуров, в полном соответствии с веденной по этому поводу кампанией.

В Петербурге

В Петербурге начались разочарования. Заместитель наместника А. П. Никольский встретил меня сухо:

— Говорят, — бросил он, — что вы все занимаетесь астрономией, а не службой?

В этом я узнал слова Н. Ф. Джунковского. Впрочем, Никольский пообещал:

— Сделаю все для вас, о чем просит граф.

И решительно ничего не сделал.

Пришлось хлопотать самому. Отправился в Государственный банк.

От управляющего Государственным банком А. В. Коншина, которому написал от имени наместника письмо обо мне Петерсон, я мало мог ожидать хорошего. С ним я уже имел дело. Еще семь лет назад, когда я хотел перейти сюда на службу с должности астрофизика Ташкентской обсерватории, я посетил Коншина, тогда директора отдела местных учреждений. Этот маленький ростом, сухой и напыщенный человечек высказал мне по этому поводу свое негодование:

— Как же это может служить в Государственном банке человек, раньше никогда в нем не служивший?

Неловко было спросить: «А сами вы — родились, что ли, уже служившим ранее в Государственном банке?»

Коншина и тогда уже в банке не любили. Но у него были хорошие связи, особенно московские, и он получил теперь место управляющего всем Государственным банком.

Когда я пришел, Коншин развел руками:

— Как же это можно — сразу получить место управляющего отделением Государственного банка?

Я сослался на несколько известных мне таких примеров.

— Ну, это было так раньше! Теперь министр финансов мне такие назначения категорически воспретил. Он требует, чтобы сначала обязательно прослужили контролером.

— Но ведь такая служба может затянуться?

— Нет, зачем! Несколько месяцев прослужите контролером, а там будете назначены управляющим.

Я сказал, что подумаю.

В Государственном банке у меня нашлось несколько знакомых.

Одним из них был секретарь управляющего банком князь Дмитрий Николаевич Шаховской.

Его я знал в Ташкенте, в самом начале столетия, молодым штабс-капитаном, он служил адъютантом при корпусном командире. Брат же его, Николай Николаевич, был чиновником особых поручений при туркестанском генерал-губернаторе Н. А. Иванове.

Оба брата вели себя скромно и пользовались симпатиями общества. Николай Николаевич выглядел проще и добродушнее. Из него уже формировался стареющий холостяк, и его страстным увлечением были верховые лошади. На конюшне у него их было несколько, а Н. Н. часто их обменивал, как он думал — другие не всегда с этим соглашались, — на лучшие. Его любили за скромность, невыдвигание своего титула, непролазание вперед.

Дмитрий Николаевич был менее скромен и обладал склонностью к аферам. Он имел небольшие средства, но ему хотелось поскорее разбогатеть. Д. Н. стал заниматься земельными и строительными спекуляциями. Покупал участки земли, разбивал их на части, строил, продавал, выделывал кирпичи… Под конец купил значительный участок на речке Салар, протекающей под Ташкентом, разбил его на участки, а на одном построил большой дом в виде замка с башней…

На одном из вечеров у Д. В. Белова я, вспоминая кавказский обычай, говорил экспромтом всем присутствующим тосты в стихах. И теперь помню:

Князю Н. Н. Шаховскому:

Князь, мы чокнемся бокалом, На конюшне, чтоб у вас, При покупке, каждый раз — Росинант стал Буцефалом!

Князю Д. Н. Шаховскому:

Чрез один-другой годок На Саларе народится Шаховского городок. Князь по праву им гордится. До последнего глотка За успех пьем городка!

Около этого времени Д. Н. съездил в Москву и женился там на Олениной, из семьи со связями. Он привез жену в Ташкент, и она показалась немного высокомерной. Поэтому, должно быть, молодые Шаховские стали сторониться общества, и их самих стали сторониться.

У молодых появились дети, один за другим, при нас, двое. Как только дети немного крепли, их отвозили для воспитания к бабушке[671] в Москву.

Николай Николаевич острил в нашем обществе над братом:

— В Ташкенте — фабрика, в Москве — склад.

После выезда из Ташкента мы потеряли, было, Шаховских из виду. Теперь мы встретились в банке.

Как он, никогда до того не служивший в Государственном банке, попал в секретари к Коншину, об этом, вероятно, знал только последний. Должно быть, повлияли московские связи.

Наши отношения теперь стали иными. Я был в роли ищущего, а Д. Н. — в роли могущего помочь. Он мне немного и помог разного рода информацией, но делал это боязливо, осторожно. Знакомство домами не возобновилось; мне показалось, что этого не хотелось увлекавшейся тогда деланием карьеры молодой княгине.

Вскоре Коншин оставил Государственный банк, переменив, с большой выгодой для себя, эту службу на возглавление частного, насколько вспоминаю, — Торгово-промышленного банка. Тогда очень ценились возглавляющие частные банки бюрократы, обладающие большими связями, и их вознаграждали бешеными деньгами. Коншин увлек за собой в этот банк и Д. Н. Последний всегда более или менее нуждался в деньгах на жизнь, — теперь его имущественные дела должны были пойти в гору.

Снова я потерял его на несколько лет из виду. И только в первые годы большевизма это имя вновь попалось на глаза. Именно в большевицких газетах появилось официальное сообщение о сильно большевиками взмыленном так называемом заговоре в Петрограде профессора Таганцева, сына известного судебного деятеля. В качестве одного из видных соучастников Таганцева назывался князь Д. Н. Шаховской.

В декабре 1930 года в издаваемых в Париже «Последних новостях» было напечатано: «Обращаем общественное внимание на тяжелое материальное положение князя Дмитрия Николаевича Шаховского, который в данное время находится в русско-французском госпитале в Вильжюнфе, где ему произведена операция по удалению злокачественной опухоли на лице. Кто не знает, какое горячее, активное участие принимал кн. Шаховской в борьбе с большевиками и какие громадные суммы он дал на эту борьбу и из личных средств, и путем сборов. В Петрограде не было почти ни одной антибольшевицкой организации, которой бы кн. Шаховской не помог широко в ее начинаниях.