Книга Обреченное королевство - Брэндон Сандерсон

— Нет. — Каладин нахмурился. — Он присоединяется к битве.

Паршенди послали нескольких стрелков обстрелять армию, но стрелы только отлетали от панциря чулл, не причиняя им вреда. Группа солдат отсоединила мосты и начала ставить их на место, пока лучники Далинара обменивались стрелами с паршенди.

— Не потому ли сегодня Садеас взял с собой так мало людей? — предположил Сигзил, присоединяясь к группе, глядевшей на армию Далинара. — Возможно, он именно так и планировал и намеренно дал себя окружить.

Мосты можно было опускать и вытягивать; удивительные достижения инженерного гения. Солдаты начали перекидывать их на ту сторону, и тут произошло кое-что еще более удивительное.

Два Носителя Осколков, быть может, Далинар и его сын, перепрыгнули через пропасть и напали на паршенди. Те отвлеклись, в это время солдаты перекинули большие мосты через расщелину и по ним хлынула тяжелая кавалерия. Совершенно другой способ атаки при помощи мостов, и Каладин обнаружил, что обдумывает последствия.

— Он действительно присоединился к битве, — сказал Моаш. — Я думаю, они собираются работать вместе.

— Так они действуют более эффективно, — сказал Каладин. — Удивительно, что раньше они не пытались сражаться таким образом.

Тефт фыркнул.

— Ты не понимаешь светлоглазых. Кронпринцы вовсе не хотят выиграть битву, они хотят выиграть ее для себя.

— Хотел бы я записаться в его армию, — сказал Моаш почти с уважением. Вооружение солдат сверкало, они выглядели хорошо обученными. Далинар — Терновник — имел репутацию честного человека, даже более честного, чем Амарам. В Хартстоуне слышали о нем, но Каладин хорошо понимал, какая мерзость может скрываться под блестящими доспехами.

Хотя, подумал он, человек, защитивший шлюху на улице, носил синее. Адолин, сын Далинара. И вступился за женщину совершенно бескорыстно.

Каладин сжал зубы, прогоняя опасные мысли. Его не обманут во второй раз.

Нет.

На какое-то время сражение стало ожесточенным, но в конце концов паршенди, зажатые между двумя армиями, не выдержали. Вскоре бригада Каладина уже вела в лагерь торжествующую армию.

* * *

Каладин покрутил сферу между пальцами. На одной из сторон в целом чистого стекла просматривалась линия пузырей — крошечных сфер, наполненных светом.

Опять работа в расщелинах. Они вернулись с плато так быстро, что Хашаль, вопреки логике или милосердию, послала их вниз в тот же самый день. Каладин продолжал крутить сферу в руках. В самой ее середине находился большой округлый изумруд, с дюжинами крошечных граней. Небольшое кольцо пузырей прижималось к поверхности драгоценного камня; пузыри, казалось, страстно стремились приблизится к его блеску.

Из стекла лился ясный зеленый Штормсвет, освещая пальцы Каладина. Изумрудный брум, самая дорогая сфера. Стоит сотни сфер поменьше. Целое состояние, для мостовика. Странно далекая, потратить невозможно. Каладин подумал, что внутри он видит бушующий шторм. Это свет, он… он как частица шторма, пойманная изумрудом. И свет не был идеально ровным; скорее он мигал, как в лампах, факелах или свечах. Поднеся брум поближе к глазам, Каладин увидел, что свет бурлит и извивается.

— И что мы будем с ним делать? — спросил Моаш, стоявший слева от Каладина. Камень стоял справа. Сумрачное небо освещало дно даже хуже, чем обычно. В последнее время стояли холода, отодвинувшие приход весны; внизу было темно и зябко.

Люди быстро работали, собирая копья, доспехи, сапоги и сферы мертвых. Из-за утреннего забега с мостом времени было мало, и Каладин решил перенести тренировку на завтра. Вместо этого они соберут много трофеев и часть оставят внизу, чтобы в следующий раз избежать наказания.

Они обнаружили тело светлоглазого офицера. Достаточно богатого. Один этот брум стоил столько, сколько мостовик зарабатывал за двести дней. А в его мешочке лежали еще обломки и марки, все вместе еще один брум. Целое состояние. Богатство. Обычный карман светлоглазого.

— С этим мы могли бы кормить раненых несколько месяцев, — сказал Моаш. — И купить все медицинские товары, которые нам нужны. Отец Штормов! Да на него можно подкупить стражу периметра и вырваться из лагеря!

— Ничего такого не произойдет, — сказал Камень. — Вынести сферы из расщелины невозможно.

— Можно проглотить, — предложил Моаш.

— Задохнешься. Сфера слишком большая, а?

— Спорю на что угодно, я смогу, — заверил Моаш. Его глаза сверкнули, отражая зеленый Штормсвет. — Здесь больше денег, чем я видел за всю жизнь. Стоит рискнуть.

— Глотать бесполезно, — сказал Каладин. — Ты думаешь, те стражники, которые смотрят за нами в сортирах, дадут нам их вынести? А идиоты-паршмены просеивают все говно, и я сам видел записи, кто это делает и как часто. Мы не первые, кто придумал этот трюк.

Моаш заколебался, но потом вздохнул, сдаваясь.

— Скорее всего ты прав. Шторм побери, ты точно прав. Неужели мы вот так возьмем и отдадим его?

— Да, — сказал Каладин, закрывая сферу в кулаке. Яркое сияние сферы заставило светиться его руку. — Мы не сможем потратить ее. Мостовик с полным брумом? Нас немедленно разоблачат.

— Но… — начал Моаш.

— Мы отдадим это, Моаш. Но найдем способ сохранить вот это. — Он поднял мешочек, содержащий другие сферы.

Камень кивнул.

— Да. Если мы отдадим эту дорогую сферу, они посчитают нас честными, верно? И даже дадут маленькую награду. Но как мы сможем сохранить мешочек?

— Я думаю над этим, — сказал Каладин.

— Тогда соображай побыстрее, — заметил Моаш, посмотрев на факел Каладина, торчащий между двух камней в стене расщелины. — Скоро нам возвращаться.

Каладин открыл руку и покатал изумрудный брум между пальцами. Как?

— Ты когда-нибудь видел такую красоту? — спросил Моаш, глядя на изумруд.

— Это только сфера, — рассеянно сказал Каладин. — Инструмент. Как-то я держал в руках кубок, в котором было не меньше сотни изумрудных брумов, и мне говорили, что это мое. Я так и не смог потратить их, так что для меня они оказались бесполезными.

— Сотня изумрудов? — спросил Моаш. — Где… как?

Каладин закрыл рот, ругая себя. Нельзя говорить о прошлом. Да еще и таком далеком.

— За работу, — сказал он, убирая брум в черный мешочек. — Мы должны торопиться.

Моаш вздохнул, но Камень дружески толкнул его, и они присоединились к остальным. Камень и Лоупен, используя указания Сил, привели их к большой массе трупов в красно-коричневой форме. Он не знал, армии какого кронпринца они принадлежали, но тела были относительно свежие. И только алети.

Каладин взглянул в сторону, где работал Шен, паршмен-мостовик. Тихий, послушный, физически крепкий. Тефт все еще не доверял ему. И часть Каладина была этому рада. Сил приземлилась на стене рядом с ним, встала ножками на камень и посмотрела на небо.