Книга Корона мечей - Роберт Джордан

Солнце уже заметно опустилось, через город протянулись тени. Смеркалось, и солнце окрасило багрянцем небосвод на западе. Появилось несколько звезд. Может, он ошибся? Может, Саммаэль попросту покинул город, нашел другую страну, которую попытается подчинить себе? Может, ему, Ранду, не стоило прислушиваться к безумному, бессвязному бормотанию, звучащему у него в голове?

Какой-то мужчина направил Силу. Ранд замер, устремив взгляд на Большой Зал Совета. Количества саидин, которое он почувствовал, было достаточно для прохода; меньшего он бы просто не ощутил, учитывая размеры площади. Это должен быть Саммаэль.

Ранд мгновенно ухватился за Источник, сплел проход и прыгнул сквозь него. Молнии готовы были сорваться с его рук. Он оказался в большой комнате, освещенной высокими позолоченными стоячими светильниками, снабженными зеркалами, и другими, свисающими с потолка на цепях. Со всех сторон его окружали снежно-белые мраморные стены, покрытые изображениями битв и кораблей, теснившихся в гавани Иллиана. В дальнем конце комнаты на высоком белом помосте, к которому вели ступени, стояли похожие на троны девять тяжелых резных позолоченных кресел; спинка центрального кресла была выше, чем у остальных. Ранд еще не успел отпустить проход у себя за спиной, как верхушка башни, на которой он только что стоял, взорвалась. Он почувствовал вал Огня и Земли, град каменных осколков и пыли ударил сквозь проход, бросив Ранда на пол. Боль пронзила бок – острая красная пика, разыскивающая его в Пустоте, в которой он плыл, и все это заставило его освободить проход. В Пустоте Ранд не воспринимал боль как свою. Не его боль, не его слабость. В Пустоте он мог не обращать на них внимания. В Пустоте у него не было тела, которое болело, оно словно принадлежало другому человеку.

Ранд заставил мышцы этого другого человека прийти в движение, встал и, сильно кренясь, рванулся прочь, в сторону помоста. Как раз когда сотни красных нитей прожгли потолок, устремились вниз и выжгли в мраморе пола цвета морской волны широкий круг вокруг того места, где постепенно таяли остатки его прохода. Одна нить вонзилась в каблук, прошла сквозь пятку, и, падая, Ранд услышал свой крик. Не его боль, ни в боку, ни в ноге. Не его.

Перевернувшись на спину, Ранд увидел остатки красных нитей, исчезающих, но еще живых, и понял, что они сплетены из Огня и Воздуха неизвестным ему способом. Он успел разглядеть, откуда они появились. Черные дыры в полу и белая штукатурка потолка с лепниной высоко над его головой громко шипели и потрескивали от соприкосновения с воздухом.

Воздев руки, он сплел погибельный огонь. Точнее, начал сплетать. Ему вспомнился удар, обжегший щеку другого человека, не его, и голос Кадсуане зашипел и затрещал у него в голове, точно красные нити. Никогда больше, мальчик; никогда больше ты не сделаешь этого. Почудился Ранду и далекий голос Льюса Тэрина, в страхе бормочущего, что если он даст себе волю, то снова разрушит мир. Все потоки, кроме Огня и Воздуха, исчезли, и он создал плетение, опираясь на свои впечатления от виденного. Тысяча тонких красных волокон расцвели между его руками, развернувшись веером, они устремились вверх. Кусок потолка в форме круга шириной в два фута рухнул вниз, во все стороны полетели каменные обломки и пыль.

Только теперь Ранд вспомнил, что, возможно, во дворце есть кто-то еще кроме него и Саммаэля. Он рассчитывал сегодня увидеть Саммаэля мертвым, но если бы он смог сделать это, не убив больше никого... Плетения исчезли, он снова заставил себя подняться и торопливо захромал к боковым дверям, очень высоким, с изображением на каждой створке девяти золотых пчел величиной с кулак.

Еще не дойдя до двери, Ранд толкнул одну из створок с помощью небольшого потока Воздуха, слишком слабого, чтобы его можно было заметить. Проковыляв в коридор, он опустился на одно колено. Бок – не его, другого человека – жгло, как огнем, пятка сильно болела. Ранд вытащил меч и оперся на него, выжидая. Какой-то тип с розовыми, округлыми, чисто выбритыми щеками показался из-за угла, судя по одежде, слуга. По крайней мере, куртка, одна половина которой была зеленой, а другая желтой, выглядела как ливрея. Человек увидел Ранда и очень медленно, как будто надеясь остаться незамеченным, попятился и скрылся с глаз. Раньше или позже Саммаэль должен...

– Иллиан принадлежит мне! – загремел в воздухе голос, раздаваясь сразу со всех сторон, и Ранд выругался. Наверняка точно такое же плетение, какое он сам использовал на площади, или очень похожее. Оно требовало так мало Силы, что он мог не почувствовать действующие потоки, находясь даже в десяти шагах от Саммаэля. – Иллиан мой! Я не разрушу то, что принадлежит мне, только ради того, чтобы убить тебя, и не позволю тебе сделать это. У тебя хватило наглости разыскивать меня здесь? Хватит ли у тебя мужества отправиться вслед за мной в другое место? – В громоподобном голосе послышалась насмешка. – Нахальства тебе не занимать, а как с мужеством?

Где-то наверху открылся и закрылся проход. Ранд не сомневался в том, что это такое.

Мужества? Хватит ли у него мужества?

– Я – Дракон Возрожденный, – пробормотал он, – и я намерен убить тебя.

Сплетя проход, он шагнул в него, оказавшись на верхнем этаже, в коридоре, стены которого прикрывали гобелены с изображением кораблей на море. В дальнем его конце сквозь галерею сиял темно-красный луч заходящего солнца. Следы от прохода Саммаэля висели в воздухе, быстро рассеиваясь и слабо мерцая. Но не настолько слабо, чтобы Ранд не заметил их. Он начал создавать плетение и вдруг остановился. Он перенесся сюда, даже не подумав о возможной ловушке. Если он просто скопирует быстро тающие следы, то окажется там же, где Саммаэль, или очень близко к нему. Но только если его плетение практически не будет отличаться от созданного Саммаэлем. Определить заранее, на каком расстоянии друг от друга они окажутся, в пятьдесят футов или в пятьсот, невозможно, но в любом случае достаточно близко.

Серебряная вертикальная прорезь начала разворачиваться в проем, открывая тонущие в тенях руины былого величия. Там было не так темно, как здесь, в коридоре. Сквозь проход виднелся красный ломоть солнца, наполовину скрытый куполом разрушенного здания. Ранд узнал это место. В последний раз, когда он приходил сюда, к перечню погибших Дев, который он держал в голове, добавилось еще одно имя. В первый раз по пятам Ранда шел Падан Фейн, который стал больше чем Приспешником Темного, хуже, чем Приспешником Темного. Сбежав в Шадар Логот, Саммаэль словно замкнул круг, намереваясь повторить уже происходившее, но иным способом. Каким? Сейчас не время разбираться. Еще до того, как проход перестал расширяться, Ранд, прихрамывая, пробежал сквозь него в опустошенный город, который когда-то назывался Аридолом, и тут же распустил плетение. Сапоги захрустели по разбитой каменной мостовой и мертвым сорнякам.

За первым же углом Ранд резко свернул в сторону. Земля задрожала у него под ногами, а за спиной, там, откуда он пришел, послышался оглушительный шум, в сумеречной мгле одна за другой замелькали световые вспышки. Ранд почувствовал омывающие его потоки Земли, Огня и Воздуха. Пронзительные крики и рев прорвались сквозь грохот. Саидин пульсировала в нем, он заковылял прочь – не оглядываясь. Потом побежал, и клокотавшая в нем Единая Сила даже в темных тенях позволяла ясно видеть все.