Книга Азиатская Европа - Мурад Аджи

Их и превращали в сторонников христианства.

Крупные помещики и монастыри, владевшие огромными земельными угодьями, запротестовали против указа, но к ним царь не прислушался. Указ вводил учет населения, а значит, справедливый сбор налогов, набор рекрутов и многое другое, этим он привлекал. И самое главное — усиливал царскую власть. Мелкопоместная знать становилась опорой государства. Из нее вырастало дворянство, новая аристократия Руси!

Противников у Кремля стало больше, завидовали удаче, которая не отворачивалась от Бориса Годунова, первого русского реформатора, строителя великой державы. А он уверенно входил во власть.

Особенно эта злоба проявилась в 1598 году, когда умер царь Федор, не оставив наследника. Бояре, боясь избрания ненавистного Годунова, обратились к вдовствующей царице Ирине с просьбой принять трон. Та отказалась. Борис тоже отошел в тень. Началось гнетущее безвластие. Поползли слухи, мол, убитый шесть лет назад царевич Дмитрий, законный наследник престола, жив и скрывается в Польше, он готов принять власть. Это напоминало заговор, который и в самом деле имел место.

Слухи же не рождались сами, их придумывали те, кто ненавидел Ивана Грозного и продолжателя его политики Бориса Годунова. То были иезуиты, которые загодя готовили Лжедмитрия и Смутное время, чтобы расправиться с Борисом, с его возрождающейся Русью. Только им был выгоден надвигающийся на Москву хаос. Тревожное начинали они время…

Стратегию атак готовил Рим. И готовил безупречно. Слухи, сплетни, оговоры — привычные инструменты из его арсеналов — на Руси, как быстро выяснилось, приносили малый успех. Здесь были свои великолепные мастера этого промысла. Требовалось что-то существеннее, чтобы развалить единство русского народа.

И нашли. Ислам, который был понятен католикам лучше, чем русским.

Только так, разделением веры, можно разделять надвое единый народ. Примеров тому предостаточно. Это Пакистан и Индия. Судан и Эфиопия. Это Балканы. Это Кавказ. Это Россия. Всюду разделение народа проходило по единому рецепту… Российская история утверждает, впервые ислам появился в Казанском ханстве, однако дату его принятия называет по-разному: 734 или 922 год. Точнее сведений нет, впрочем, как и даты крещения Руси.

Кому же тогда в XVI веке служили владыки Казанской, Сарайской и других епархий Древлеправославной церкви? Этих непоколебимых центров веры?

В Казанском кремле, например, половину земли занимали дом и двор митрополита. Хан жил рядом. В городе, судя по сохранившемуся рисунку Витзена, выполненному в 1660-х годах, не было мечетей. На этом и других городских рисунках виден Казанский кремль, Дворцовый и Благовещенский соборы. Для кого они открывали двери? Не для казанских ли ханов, если вспомнить касимовского Саин-Булата, сына казанского хана, остаток жизни проведшего монахом в монастыре под Тверью? Кто он был по вере? Разве мусульманин?

Кстати, почему именно казанского митрополита метил Борис Годунов на место наместника Русского патриарха в Поволжье? Действительно, почему? Никто же не задавал подобные вопросы, а стоило бы. Вопросы интересные… Все-таки вторая по численности епархия в стране.

Единственным, пожалуй, источником, настаивающим на исламе в Поволжье, является книга «Путешествие Ахмеда Ибн-Фадлана посла халифа Аль-Муктадира к царю Сакалиба», в ней рассказано о приходе на Итиль в 922 году проповедника из Багдада. Это, как следует из титульного листа, перевод с арабского, выполненный академиком И. Ю. Крачковским, знаменитым переводчиком Корана. Внешне работа солидна и обстоятельна. Но только внешне.

Говоря об Ибн Фадлане, надо сразу же подчеркнуть, ни в одном арабском источнике того времени его имя не встречается. Никто не может утверждать, что видел текст его записей… Тогда правомерны вопросы: что переводил Крачковский, если в природе не существовало ни оригинала, ни автора?

И как переводил академик Крачковский арабский текст Х века, если в Х веке не было арабского языка? «Книга исправлений» Абу Мансура Мухаммада ибн ал-Азхара ал-Азхари, с которой начался арабский язык, появилась через полвека после Ибн Фадлана.

Эти вопросы не риторические, на них дали оригинальный ответ академик В. В. Бартольд и другие востоковеды тем, что обошли их молчанием. Так они сохранили лицо и репутацию. Исследованием же Ибн Фадлана, как правило, занимаются те, кто ближе к политике, чем к науке. С XX века ведут они свои «исследования».

Первые ее страницы рождают недоумение и сомнение… Если то, что говорит Ибн Фадлан, — правда, тогда другие книги о тюрках грязные фальшивки. Одно из двух. Или — или. Третьего не дано. Текст его «Путешествия…» это набор баек и анекдотов, которыми «богатела» русская литература о тюрках начиная с XVIII века. Человек, живший в Х веке, не мог видеть то, что придумано много веков позже. Например, что тюрки едят вшей и восторгаются этим лакомством.

Смакуя их грязную жизнь, автор и его редактора не знали, что баня придумана тюрками, древнее ее звучание «бу ана», что в переводе дословно «мать пара». Следовательно, их жизнь не была грязной.

В «Путешествии…» Ибн Фадлана по пальцам одной руки пересчитаешь примеры, которые согласуются с реальностью. Их очень мало. Ну, как поверить, например, в то, что жена кагана, сидя на троне перед высоким гостем, раздвинула ноги и, «нисколько не смущаясь, почесала там» некое голое место. «Мы от стыда закрыли лица…» — пишет араб. «Они не очищаются ни от кала, ни от урины, не омываются от половой нечистоты. И вообще они не моются водой, особенно в зимнее время»… Для чего же служили тогда кумганы в тюркском быту? И ушаты? И волосяные рукавички, которые заменяли мочалки? И березовые веники? Зачем тогда каждую субботу тюрки вытапливали баню, чтобы чистым встречать воскресенье — нерабочий день, который посвящали Тенгри и своей душе?

«У хозяина-тюрка был безбородый сын, он очень приглянулся купцу-хорезмийцу, и тот склонил его к мужеложству». Или чуть дальше: «И если такой старик наденет шубу, то становится похожим на козла». Цитаты можно продолжить и продолжать, но делать это противно. Из гадостей составлена книга, приводящая в восторг тех, кто ее толком в руках не держал. Гипнотизирует имя академика, под редакцией которого издана фальшивка. А она — сигнал для вдумчивого читателя… Кому понадобилась фальсификация?

Рукопись «нашел» А.-З. Валиди Тоган, назвавший ее мешхедским списком, ей посвятил большую часть жизни А. П. Ковалевский, писали о ней другие ученые. Особняком в списке исследователей стоит имя сирийца Сами ад-Даххана, выпустившего в 1960 году книгу об Ибн Фадлане. Это единственный автор, который обратил внимание на нестыковки и несуразицы в тексте и на то, что только в России ведут эту тему. Здесь самые крупные «специалисты» по Ибн Фадлану, и появились они в последние сто лет.

Араб не мог встретить в Волжской Булгарии русов. Они жили на две тысячи километров западнее, и тем более славян, которые тогда были лишь в Болгарии.

Его «наблюдения» отвратительны, их не хочется комментировать: «…мы попали в страну башкир, которые относятся к тюркскому племени. Мы очень остерегались их, потому что это худшие из тюрок, самые грязные и более других склонные к убийствам. Встречает там человек человека в степи, отрубает ему голову и берет с собой, а тело оставляет. Они бреют свои бороды и едят вшей».