Книга Греховные радости - Пенни Винченци

Она свернула на Нью-стрит и внезапно осознала, что здесь очень темно, нет ни души и что ее кто-то преследует. Какой-то высокий парень в кожаной куртке и вязаной шапочке слишком уж близко шел за ней по пятам. «О господи, Шарлотта, — подумала она, — опять у тебя начинается эта нью-йоркская паранойя. В Англии такая ситуация означала бы лишь одно: просто кто-то идет следом за тобой в том же направлении — и только».

Тем не менее она ускорила шаг — парень сделал то же самое. Теперь у нее появился страх; он возник где-то в животе и словно сковал ее изнутри, под мышками моментально вспотело. Она еще сильнее заторопилась, споткнулась и чуть не упала; парень продолжал преследовать ее буквально по пятам.

Шарлотта с трудом удержала равновесие и плотнее запахнулась в пальто.

— Эй, — послышалось сзади, — эй, леди, куда так торопимся?

Она не ответила и по-прежнему торопливо шла вперед; парень уже поравнялся с ней, он был высок, от него исходила явная опасность. Он взглянул на Шарлотту сверху вниз, глаза его в свете уличного фонаря как-то нехорошо блестели.

— Я спросил, куда торопимся? — Парень протянул руку и схватил Шарлотту за локоть.

— Оставьте меня! — Она попыталась стряхнуть его руку, вырваться.

— Ах, вы англичаночка! — протянул он, передразнивая ее английский акцент. — И как там добрая старая Англия?

— Отлично, — ответила Шарлотта.

Она все еще продолжала идти вперед. Быть может, если ей удастся отвлечь его разговором, она сумеет добраться до Бродвея, а уж там будет в относительной безопасности.

— Это хорошо.

С ошеломившей ее резкостью и силой он вдруг втолкнул ее в ближайший подъезд. Она попыталась закричать, но парень зажал ей рот рукой. От руки у него чем-то воняло. Шарлотта завертела во все стороны головой, стараясь высвободиться.

— Пожалуйста, отпустите меня, — бормотала она в его руку. — У меня есть деньги. Пожалуйста, отпустите.

Он освободил ей рот, сдвинув руку на шею и таким образом прижав ее к стене. Другую руку запустил к ней в сумочку, вытащил бумажник и сунул его себе в карман.

— Отпустите, — просила Шарлотта. — Пожалуйста. Я никому ничего не скажу.

— Эй, — проговорил парень, — а ты вроде бы из этих, самых что ни на есть сливок общества, да? Мне всегда такие нравились. Я не тороплюсь. Совсем не тороплюсь. — Он по-прежнему давил ей на горло. Лицо его приблизилось; изо рта у него воняло, губы были слюнявые. Шарлотта коротко вскрикнула, но парень снова зажал ей рот, заставив замолчать. Теперь его свободная рука шарила у нее в кофточке, отыскивая грудь. Шарлотту охватила паника.

— Пожалуйста, не надо, — невнятно простонала она, — пожалуйста.

— Почему же, я хочу сделать тебе приятное, — ответил он и чуть отодвинулся от нее, ухмыляясь. Шарлотта, собрав все свои силы, ударила его коленкой в пах. — Ах ты, сука, — выругался он, однако достичь желаемого Шарлотте не удалось: хватка его нисколько не ослабела, наоборот, он с новой силой нажал ей на горло и опять запустил руку под пальто.

Она вся сжалась от ужаса и почувствовала, что словно куда-то проваливается; что не может ни думать, ни сопротивляться, ни даже испытывать страх; всю ее охватило лишь отвращение, отвращение и подступающая тошнота; и в тот самый момент, когда она уже была уверена, что у нее не осталось никакой надежды на спасение, в этот самый момент что-то вдруг оторвало от нее парня и кто-то, кто-то очень большой, сильный, яростно, свирепо сильный, швырнул парня на мостовую и принялся молотить его, приговаривая снова и снова ужасно знакомым голосом: «Ах ты, тварь поганая!» Голос этот принадлежал Гейбу;

Шарлотта продолжала стоять на том же самом месте и только молча смотрела, как Гейб отлупил парня, потом перевернул его на живот, связал ему сзади руки и вытащил у него из кармана ее бумажник.

Потом Гейб повернулся и посмотрел на нее, и на лице у него было написано только одно, одно-единственное чувство безграничной и нежной тревоги за нее.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

Она беспомощно кивнула.

— Он не…

— Нет. Он ничего не сделал. Честное слово.

Гейб легко, как бы играючи приподнял парня за волосы и стукнул его головой о мостовую.

— Сука ты глупая, — сказал он почти спокойно, будто продолжая начатый разговор. — Просто глупая сука. Ходить по этим улицам, как по какой-нибудь английской деревне! Пора бы уж и поумнеть.

— Гейб… — Шарлотта не верила своим ушам; как можно обращаться к ней подобным образом, да притом в тот момент, когда она настолько перепугана, когда ее только что чуть было не изнасиловали! — Гейб, как ты смеешь…

— А, заткнись, — ответил он.

Парень лежал почти без сознания и тихонько скулил; Гейб зашвырнул его в подъезд.

— Пойдем. — Он взял Шарлотту под руку. — Провожу тебя домой. Этот тип никуда не денется.

— А не надо вызвать полицию? — спросила Шарлотта.

— Вызовем. Из банка. С тобой действительно все в порядке?

— Да, в порядке. А он не убежит?

— Непохоже, чтобы он был в состоянии бежать. А убежит, так убежит. Не могу же я тебя здесь оставить, и его с нами забрать тоже не могу. Пошли, давай дойдем до банка. Хорошо?

Шарлотта кивнула, не в силах ничего произнести. Она вдруг почувствовала, что ноги ослабели и еле держат ее. Гейб обхватил ее одной рукой за талию, и с его помощью она двинулась вперед, спотыкаясь на каждом шагу.

Они дошли до банка; ночной дежурный впустил их.

— Я ненадолго поднимусь к себе, — сказал ему Гейб.

— Да, конечно, мистер Хоффман. Тут еще много народу работает.

— Гейб, — проговорила Шарлотта, — давай пойдем в мой… в другой мой кабинет. Там нас никто не увидит. Я не хочу никаких разговоров.

— А разве там не заперто?

— У меня есть ключ.

* * *

Они вошли, включили свет. Шарлотта без сил опустилась в одно из низких кожаных кресел, что стояли возле камина. Он давно уже дожидался ее, этот кабинет; это был приготовленный для нее эквивалент «кабинета наследника» — большой и великолепный, прекрасно обставленный, всем своим видом свидетельствовавший, что это кабинет очень важного лица. Фред III показал его Шарлотте в самый первый день ее пребывания в банке, прежде чем выпроводить ее в ту непрезентабельную комнатушку, в которой она потом и работала. «Переедешь, когда заслужишь», — сказал он ей тогда. За все свое пребывание в банке она ни разу даже не позвонила отсюда по телефону; однако время от времени заходила и стояла тут, раздумывая, сможет ли она когда-нибудь по праву занять это место.

Гейб позвонил в полицию.

— Да, — говорил он. — Да. Я подойду и встречу вас там. Угол Бивер-стрит и Бродвея. Через пять минут. Я вернусь, — обратился он к Шарлотте. — Не уходи.