Книга Скандинавский детектив - Дагмар Ланг

— Разве не напрашивается очень простое объяснение — что он влюбился в другую, в Веронику Турен, например?

— Да, разумеется. Но я знаю, что это не так.

— Вчера вы утверждали прямо противоположное.

— Это потому, что я была вне себя от злости, — вздохнула Ивонна. — В таком состоянии можно наговорить что угодно.

Она наклонилась к нему за новой сигаретой, и его обдало запахом духов «Карвен». Ивонна нахмурила идеальной формы брови.

— Я абсолютно не понимаю, в чем дело. Тут что-то не так. Он постоянно шляется по ресторанам с танцорами, художниками, актерами и эстрадными певцами, а не с нашими прежними знакомыми. И потом, откуда у него столько денег? Новая машина, новая мебель в квартире, дорогие рестораны каждый вечер. Я знаю, сколько он зарабатывает, таких денег у него не может быть.

— А вам не кажется вполне правдоподобным, что его дополнительные доходы взяты из туренского кошелька?

— Возможно… Но почему? Зачем Веронике платить Жаку? Она всегда была очень прижимиста с финансами и вообще ужасно скупа!

Этот жалобный тон шел ей гораздо больше, чем наигранно вызывающий. Но душевное равновесие Кристера было спасено благодаря Би, которая закричала откуда-то из холла:

— Уффе пришел!

Ивонна встала.

— Сын Гунборг Юнг. Он обожает Жака. Возможно, вам что-то удастся из него выжать.

Однако Кристеру Вику мало, что удалось почерпнуть из этого разговора.

Ульф и впрямь был похож на разорившегося итальянского маркиза, как говорила его мать. Худощавый, узкоплечий и изнеженный черноглазый юноша был настолько потрясен смертью обожаемой им Вероники, что буквально выпаливал свои ответы. Но это не могло компенсировать того обстоятельства, что он был слишком слабой и мечтательной натурой, чтобы чувствовать других людей и понимать их.

Он рассказал, что ему двадцать четыре года, и он скоро окончит университет по специальности «история театра». Благодаря маме у него нет долгов, однако денег у него, ясное дело, немного, и он мечтает поскорее получить работу — лучше всего интересную и с хорошим жалованьем.

— Как здорово было бы стать богатым! — говорил он с наивной откровенностью. — Таким, как Вероника, или Жак, или Камилла Мартин. Вы же знакомы с Камиллой Мартин, верно? Удивительная женщина!

Комиссар криминальной полиции Кристер Вик вовсе не собирался это отрицать, однако в данный момент ему куда больше хотелось поговорить о двух других личностях, упомянутых Ульфом.

— Значит, по вашему мнению, Жак — человек состоятельный?

— Разумеется, он не идет ни в какое сравнение с Вероникой — ведь она владела миллионами, но он, конечно же, богат. У него всегда много денег, он добрый, щедрый, часто брал меня с собой в «Рихе», «Странд» или «Оперный бар» и угощал за свой счет.

— У вас не создалось впечатления, что у Жака слишком много денег?

— О нет. Что вы имеете в виду? Разве денег может быть слишком много?

— Часто вам доводилось общаться с фру Турен и Жаком? В каких отношениях они были?

— Отношениях? Что комиссар имеет в виду? Они были лучшими друзьями, Вероника считала, что Жак веселый, заводной, остроумный — и так оно и было на самом деле. Так что нет ничего удивительного, что ей нравилось с ним общаться.

Нет, Хенрик Турен не всегда составлял им компанию, но ведь он такой нудный, такой серьезный и совсем не вписывается в то шумное веселое общество, которое всегда окружало Жака. Он такой сдержанный и старомодный — в точности как мама Уффе, она считает, что роскошь и вечеринки с выпивкой — прямая дорога в ад. И потом, она зла на Веронику за то, что отец Уффе когда-то давно, сто лет назад, был должником отца Вероники. Но ведь все мамы такие, ничего тут не поделаешь.

Кристер убедился, что эта наивность, к сожалению, не наигранная, подумал о разительном контрасте между матерью и сыном и постарался как можно скорее отослать свидетеля. У него попросту не было времени объяснять элементарные житейские истины глупым молодым парням.

Он отправился в полицейское управление, суховато сообщив Марии Меландер, что официант в ресторане «Ла Ронд» подтвердил их с Туреном алиби от четверти девятого до часу ночи в тот вечер, когда произошло убийство.

— Фрекен Меландер не остается жить в ателье?

— Нет, я поживу пока в гостинице. Хенрик заказал мне номер в отеле «Континенталь».

— Хорошо. Тогда я снимаю человека, который тут дежурит. У нас, как всегда, не хватает людей. Всего доброго.

Тогда Мария никак не придала значения его словам о снятом дежурном и вспомнила о них только в девять вечера. Она долго разговаривала с Хенриком по телефону и заверила его, что сама упакует свои вещи и доедет в такси до гостиницы. Но когда она вдруг вспомнила, что все ее чемоданы на чердаке, ей разом стало остро не хватать и его, и надежного полицейского. Пустой дом пугал ее. Она содрогалась при одной мысли о том, что придется одной подняться на темный чердак.

Чтобы приободрить себя и разрушить мрачную тишину на затхлой лестнице, она начала громко разговаривать сама с собой:

— Что такое, Мария? У тебя совершенно расстроены нервы. Так не годится. Давай-давай, поднимайся по лестнице и марш на чердак. Освещение здесь действительно неважное, но это не имеет никакого значения. Думай лучше о Хенрике. Хенрик! Но я не знаю… как мне вести себя, чтобы узнать… Вот чемоданы, отлично, теперь скорее обратно.

Уже выйдя с чердака и сделав несколько шагов вниз по крутой винтовой лестнице, она вдруг услышала слабый звук.

Это был щелчок английского замка, открывшегося прямо перед ней.

Она обернулась и, не веря своим глазам, затаив дыхание, уставилась на дверь квартиры над ателье, где уже много месяцев никто не жил. Она увидела щель осторожно приоткрываемой двери, которая тут же поспешно закрылась. Снова щелкнул замок.

Вот и все.

Но из всех событий последних суток именно это, нелогичное и необъяснимое, напугало Марию сильнее всего.

4

Почему она ничего не сказала Кристеру Вику, когда встретилась с ним в пятницу? Думала, что тот не поверит, скажет, что ей все это привиделось? Или у нее были другие причины промолчать? И можно ли было предотвратить новое несчастье, если бы полиция вовремя занялась заброшенной квартирой?

Рутинная проверка всех квартир, проведенная инспектором Дэвидсеном при помощи хозяина предназначенного на снос дома, не давала повода думать, что квартира над ателье заслуживает особого внимания. В ней почти двадцать лет прожила пожилая дама с холостым сыном, тихим служащим почтового ведомства. Они отвергали все бесчисленные предложения обмена, но, в конце концов, вынуждены были согласиться на меньшую и более дорогую на Хантверкаргатан, куда и выехали седьмого декабря. После них осталось образцово убранное помещение, а также полный набор ключей. Ключи пока хранились в сейфе у хозяина.