Книга Морально противоречивый - Вероника Ланцет

когда-либо могла представить, что именно Влад спасет меня — нас, — продолжает Катя, пристально глядя на своего брата. — Я всегда думала, что в нем есть нечто большее, чем то, что говорят люди, — она поворачивается ко мне. — Я счастлива, что у него есть ты.

— Спасибо, — я сжимаю ее руку. — Я знаю, было трудно сблизиться с ним. Но не сдавайся. Он не лучший, когда дело доходит до эмоций.

— Неужели? — спрашивает она, забавляясь, указывая на толпу, собравшуюся в задней части сада.

Я хмурюсь, когда вижу, как Влад вкатывает гриль и устанавливает его, привлекая всеобщее внимание.

— Спасибо всем, что пришли отпраздновать нашу свадьбу, — он поднимает бокал. — Думаю, я должен произнести речь? — он хмурится. — Может быть... а может и нет, — он лукаво улыбается, — но я все равно сделаю это.

Сняв смокинг, он вешает его на стул, медленно закатывая рукава рубашки.

— Когда я впервые увидел Сиси, то понял, что никогда не смогу жить без нее, — начинает он, и мои щеки краснеют, когда я понимаю, что он делает.

Все аплодируют его словам.

— Она бросила на меня один взгляд, а затем проигнорировала. Если это не любовь с первого взгляда, то я не знаю, что это тогда такое, — продолжает он, и все смеются над его шуткой.

Он быстро отрезвляет мысли.

— Я мог бы стоять здесь и вечно превозносить ее достоинства, потому что даже ее недостатки для меня совершенны, — он подмигивает мне, — но больше всего на свете я хочу поблагодарить ее.

Мои брови взлетают вверх, мне любопытно, что он хочет сказать. Все тоже внимательно слушают, и я думаю, что для многих это первый раз, когда они видят, что Влад ведет себя не как шутник.

— Спасибо, что пыталась спасти меня, когда все думали, что я обречен. Спасибо тебе за то, что спасла меня, когда все отказались от меня. И спасибо тебе за то, что спасла меня, когда я думал, что меня уже не спасти, — он делает паузу, в его глазах непреклонная напряженность, когда он смотрит на меня. — То, что я здесь, прямо сейчас, это все благожаря тебе, Дьяволица. И вот почему, — ухмыляется он, — двигаясь вперед, я буду жить только для тебя.

Все снова хлопают, а некоторые люди шепчутся, что это не может быть тот же Влад, которого они знали.

Но когда я смотрю на него, такого эффектного в его простой белой рубашке и черных брюках, я могу только чувствовать себя безмерно польщенным, мое сердце громко бьется в груди от его заявления.

— Я также хотел бы сделать тебе подарок, — говорит он, и теперь мне еще более любопытно, когда я наблюдаю, как он возится с грилем, прежде чем снять рубашку и сесть на стул.

Саша встает и обходит его, маленький мешочек в его руке, когда он достает скальпель.

Мой рот приоткрывается от удивления, когда до меня доходит, что он делает.

Я не единственная, кто полностью ошеломлен этим зрелищем, вокруг меня раздаются вздохи, когда скальпель вонзается в спину Влада, удаляя небольшой квадратик плоти и помещая его на гриль.

— Я знаю, что молодожены обычно делятся тортом, но я хочу поделиться с тобой собой, Сиси. Если ты примешь меня.

Я встаю на дрожащие ноги, медленно иду к нему, мои мысли в тысяче разных мест, когда я понимаю, насколько это особенный момент.

— Да, — отвечаю я, подходя к нему. Обойдя его сзади, я кладу руки ему на плечи и наклоняюсь, чтобы слизать капельки крови, вытекающие из пореза, прикасаясь губами к его коже. — Это самый замечательный сюрприз, Влад, — искренне говорю я ему.

— Но сначала я хочу, чтобы Саша тоже взял у меня кусочек.

Едва эти слова слетают с моих губ, как он поворачивается ко мне, его глаза дикие.

— Дьяволица — стонет он, и я думаю, что он собирается отказаться. Он прижимается лбом к моему плечу, тяжело дыша. — Иметь часть тебя... — умолкает он. — Я бы не осмелился просить об этом.

— Тебе и не нужно этого делать. Это дается добровольно, — я глажу его по щеке, быстро целую в нее, прежде чем сесть.

Процесс проходит быстро и не так болезненно, как я себе представляла.

Кусочек Влада готов, а мой быстро готовится на раскаленном гриле. Когда у нас в руках по кусочку друг друга, мы смотрим друг другу в глаза, медленно поднося кусочек ко рту.

Я смотрю, как его губы смыкаются на кусочке меня, как раз в тот момент, когда я подношу кусочек плоти ко рту.

Взрыв аромата происходит мгновенно, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не застонать от этого вкуса. Или, что еще хуже, наброситься на него и разорвать на нем одежду.

Похоже, у него такая же реакция, и его взгляд не отрывается от меня, пока он медленно пережевывает кусок мяса.

— Теперь ты часть меня, Дьяволица. Так же, как я часть тебя, — он растягивает слова, его опасная улыбка поглощает меня целиком.

— Да, мы наконец-то едины.

Мгновение тянется между нами, и как будто все исчезает. Вокруг ни шума, ни людей — только мы.

Мы смотрим друг на друга, и я знаю, что то, что у нас есть, сильнее всего на свете. Нет ничего, что могло бы разлучить нас.

Даже смерть.

Потому что куда идет один, за ним следует другой.

В какой-то момент гости уходят, и мы наконец остаемся одни. Однако весь дом в беспорядке и, вероятно, нуждается в тщательной уборке.

— Ты был сегодня таким джентльменом, — я хвалю его, играя с воротником его рубашки и дразня маленькую видимую часть кожи.

— Неужели это так? — спрашивает он, и мои глаза останавливаются на его губах, облизывая свои в ответ.

Есть что-то магнетическое в том, как он притягивает меня к себе, даже не пытаясь. Мое тело просто реагирует на его прикосновения, и, как мотылек, привлеченный пламенем, я не могу сопротивляться. Я хочу, чтобы он поглотил меня.

— Не ошибись, Сиси, — начинает он, его руки спускаются по моему платью, пока он крепко не сжимает тюль моей юбки в кулаке. — Я все еще зверь. Но теперь я ясный зверь, — снова эта опасная усмешка, и в