Книга Чародей как еретик [ = Чародей-еретик ] - Кристофер Сташеф

— Ну конечно, — кивнул Грегори. — Я и забыл, что… ведь каждый священник должен быть еще и вроде ученого?

Отец Боквилва согласно качнул головой, и Грегори продолжал:

— Да, должно быть, именно к этому меня и тянет. Но что, если нет? Что, если мне придется стать монахом?

— Тогда ты примешь обеты, как пономарь, и станешь настоящим монахом.

— И дальше всю жизнь буду жить в монастыре? — голос Грегори упал до шепота. — И ни разу больше оттуда не выйду, и не увижу ни девушек, ни рыцарей, и больше не увижу мою семью?

При этих словах Рода вновь кольнуло в сердце, он чуть не подхватил сынишку и не бросился наутек, но отец Боквилва возразил:

— Вовсе нет. Ты сможешь время от времени выходить в мир. Наши монахи время от времени навещают своих родственников, обычно дважды в год — кроме сирот, конечно, которые воспитывались в монастыре. И потом, иногда и в миру требуется наша помощь.

Род не слышал следующего вопроса Грегори и ответа святого отца, потому что был ослеплен неожиданно вспыхнувшей идеей. Итак, монахам разрешено иногда посещать отчий дом, так? Значит, монастырь не так уж отрезан от внешнего мира! Значит, существует какой-то канал связи!

Он пришел в себя, когда отец Боквилва уже подводил черту:

— Конечно, у тебя наверняка возникнет еще множество вопросов. Приходи когда захочешь, ты всегда будешь здесь желанным гостем — только умоляю, не ходи один, приводи с собой твоего отца, — отец Боквилва улыбнулся Роду. — Кажется, и ему это тоже не помешает!

— Несомненно! Никогда не знаешь, чем кончится визит в монастырь! — Род поднялся, пожав руку отцу Боквилве. — Я был очень рад побеседовать с вами, святой отец! Воистину, вы возвращаете меня в мир с обновленными силами!

Что ж, надеюсь, церковные стены всегда будут вдыхать новую жизнь в истинно верующих, — ответил отец Боквилва. — Вот только впервые вижу, чтобы это подействовало так быстро. Вы и в самом деле не хотите задержаться подольше?

— Нет, кажется, во мне проснулся вкус к действиям. Пора двигаться вперед — я бы даже сказал, наступать! — Род взял Грегори за руку и повернулся к дверям. — Идем, сынок, поторопимся, твоему старшему братцу пора в дорогу.

— Но его же никуда не звали!

— Теперь позовут, и лучше бы ему поторопиться!

Глава девятая

— О Господи, милорд аббат! — бросилась баронесса навстречу вошедшему в комнату аббату. — Не стоило пускаться в путь в столь скверную погоду!

Аббат откинул капюшон, открыв взорам насквозь промокшие, прилипшие ко лбу волосы, и с сердитым недоумением посмотрел на баронессу.

— В вашем письме, миледи, речь шла о неотложной необходимости.

— Так и есть, так и есть! Но это вполне могло бы потерпеть и до завтра! Ах, бедняжка! Проходите, проходите к огню! Мэйроуз, налей гостю бренди! Адам, подвинь кресло для господина аббата поближе к камину!

— Ну-ну, не так уж я и промок, — аббат сбросил плащ, под ним оказался еще один. — Когда я увидел, что собирается дождь, то оделся поосновательнее.

Второй плащ, впрочем, тоже слегка промок, и когда аббат встал перед огнем, от него пошел пар.

С другой стороны, взгляд, которым он одарил леди Мэйроуз, протянувшую ему бокал, говорил, что аббат нимало не сожалеет о поездке. Страсти, таящейся в его глазах, нельзя было не заметить.

Баронесса тоже обратила на это внимание, но ей хватило такта, чтобы не упомянуть об этом вслух. Она махнула Адаму рукой, чтобы тот подвинул и ее кресло поближе к камину.

— Просто чудо, милорд, что вы еще можете уделять нам свое время, будучи столь заняты делами гораздо более значительными.

Аббат нахмурился, снова вспомнив о делах насущных.

— Воистину, миледи, ваш дом и ваши заботы кажутся мне сейчас тихим пристанищем.

— Так воспользуйтесь же правом убежища, — звонко рассмеялась леди Мэйроуз и, взмахнув юбками, вернулась к креслу бабушки. — Правда, и в этом убежище не все спокойно, но кому же не знать этого лучше, как нашему исповеднику?

— О, ваши заботы столь… столь естественны и даже приятны, — улыбнулся аббат. — Ибо все ваши раздоры рождены лишь любовью и уважением друг к другу. Ах, если бы король и я могли враждовать так же!

— Господь наш заповедал возлюбить врага своего, — проворковала леди Мэйроуз.

— Заповедать-то он заповедал, — кивнул аббат, — только враги от этого не перестают быть врагами.

Тут его брови преломились.

— А Их Величества столь заносчивы и высокомерны, что едва ли потерпят даже незначительное посягательство на свою власть.

— Так вот кто нынче ваш противник?

— Увы! Как же может быть иначе! — аббат воздел очи горе. — Ибо я должен противостоять неумолимому разрастанию их власти, вторгающемуся даже в пределы святой Церкви… О! Сколь же слеп римский престол! Не видеть, что князья земные, узурпируя привилегии Церкви, неминуемо рушат все труды церковные во славу Господню! Сколь слепы они, что не видят творимого здесь, сколь слепы и беззаботны!

Дамы умолкли, озадаченные несколько неожиданной рьяной проповедью.

Аббат спохватился и сконфуженно улыбнулся.

— Прошу прощения, леди. Душа моя исполняется возмущения каждый раз, как я думаю о страданиях простого народа, душевных, равно и телесных, к которым ведут упорные посягательства Короны на привилегию Церкви раздавать помощь неимущим и судить духовников церковным судом.

— Господи Боже! Ну откуда же король с королевой могут что-нибудь в этом понимать? — шокировано воскликнула леди Мэйроуз. — Нет-нет, конечно же, лишь Церковь может быть верховным судьей в этих вопросах!

Аббат одобрительно покосился на нее.

— Благодарю вас, леди Мэйроуз, но сомневаюсь, что даже столь ревностная защитница веры, как вы, сможет одобрить тот шаг, который я собираюсь предпринять.

— И что же это за шаг? — с неожиданным интересом спросила старая баронесса.

— Провозгласить себя архиепископом, — и аббат посмотрел в сторону, поджав губы.

Старуха поперхнулась, но глаза леди Мэйроуз, наоборот, сверкнули. Она закивала головой, все быстрее и быстрее.

— Ну конечно же… да-да, конечно! Конечно же, как же иначе, милорд! Если Церковь Греймари будет отделена от Рима, то во главе ее должен кто-то встать! И глава Церкви должен титуловаться архиепископом! Разве не так было всегда, разве не возглавляли церковь епископы и архиепископы?

— Возглавляли, леди Мэйроуз, возглавляли, — одобрительно покачал головой аббат. — Лишь потому, что все священники Греймари принадлежат к одному ордену и принесли обет повиновения аббату одного-единственного монастыря, у нас не было епископов.

— А что, где-то есть другие ордена? — удивленно взглянула леди Мэйроуз.