Книга Клуб кладоискателей - Маргарита Малинина

— Вон они! — сиреной завизжала замдиректора, тыча в нас толстым пальцем и роняя по инерции длинную коричневую сигару из губ. Оба незамедлительно кинулись в атаку, размахивая руками, а мы, соответственно, понеслись от них на всех парах, кляня эти чертовы брюки, которым было суждено так не вовремя потеряться.

Уже далеко за пределами треклятого санатория мы остановились, чтобы отдышаться. Юлька сказала:

— Чувствую, в следующий отпуск наши фотороботы будут на руках у каждого проводника поезда Москва-Туапсе, и нас просто не пустят в купе. Чтоб ничего тут больше не набаламутили!

— Наверно. Я думаю, что и в «Сильвестре» мы уже персоны нон-грата. Ведь до нашего появления таких крупных выигрышей, надо полагать, не было.

— Да, и внезапно последующего за ним убийства тоже.

— Ты там в «Токае» ничего не разбила под пьяную руку, а? Иначе и туда нам теперь путь заказан, — шутливо произнесла я. Вообще говоря, Юлька всегда была убежденной трезвенницей. Это в последнее время я уговорила ее идти на эксперименты, пробуя разные слабенькие коктейльчики, напирая на то, что она так и умрет, ничего интересного в жизни не отведав.

— Представь себе, нет! Я вообще была как огурец, я ж говорю, сумела влить в себя лишь три маленьких глоточка.

Мы продолжили ход, держа курс на дом бабы Дуси. Я предложила:

— Можно сегодня наведаться в «Сильвестр», проверить мою точку зрения. Вдруг все-таки пустят? Есть второй вариант — провести вечер на пляже, не на нудистском, конечно, а на нормальном, в компании Димки и Мишки. Как тебе?

— Ага! Я вижу, тебя твой кекс тоже заинтересовал, слава богу, я уж решила, что ты стала каменной. Да, мне второй вариант больше по вкусу.

— Так и решили.

Бабка Евдокия накормила нас борщом, рассказывая за обедом последние новости города, услышанные от племянницы. Оказывается, в этой части Туапсе завелись две валютные гейши, влезающие в окна домов и предлагающие всем без разбора свои услуги, даже детям. Куда мир катится! Баба Дуся была очень ошеломлена этим худым известием, бранила разложившуюся молодежь и без устали хвалила нас, дескать, хорошо, что мы не такие. Эх, если б ты только знала, кто на самом деле был теми «разложившимися гейшами»… Короче, до зарезу необходимо было менять тему, что я и сделала:

— Баб Дусь, а где ваша племянница живет?

— Да здеся недалече, через улицу. Я раньше у нее жила, когда жилье сдавала. Ведь за цельный дом куды больше денех получить можно!

— Это верно, — закивали мы.

— А теперьча вот опасаться стала. После той истории.

— Какой истории? — Юлька даже тарелку отставила, обратившись в слух, а я стала налегать на сырники и запивать их чаем, ловя на себе довольный бабкин взгляд. Воистину, старики любят, когда кто-то хорошо кушает.

— Ты, Катюша, тоже ешь, а то совсем худющая! А историю я вам сейчас расскажу, чтоб знали, какие люди бывають. Сдавала я, значит, одному парнише лет так двадцати шести — двадцати восьми. Это как раз до вас было. Сама жила у племянницы. Вот, пришла за деньгами, а его и след простыл! Сгинул, вместе с ключами, и не заплатил. Пришлось вот замки менять. А там даже милиция по его душу приходила. Говорят, бандюга он. Искали что-то в доме, не нашли ничего. Увидите его еще, говорят, дайте знать. А где ж увидеть-то? Небось уехал он в другой город, и все, поминай как звали. Теперь вот деньги сразу беру и жить здесь остаюсь, чтобы сразу понять, что за народ в дом пустила. Но вы-то, сразу ясно, не воровки, и не… как их звать-то… гейши, во.

Запихнув в рот еще один сырник и усиленно его пережевывая, я принялась поддерживать беседу:

— Ототы травито тетате.

— Чего? — удивились обе.

Я тщательно прожевала, запила.

— Это, говорю, вы правильно делаете, что оплату вперед берете. Все так поступают, нельзя на слово верить. Ладно, мы сейчас на пляж идем, а завтра нам с утра на экскурсию, мы уж не будем вас будить, сами поедим и уйдем.

Евдокия Карловна замахала руками.

— Ни в коем случае! Я с вас денех взяла? Взяла. Значить, буду кормить. А встаю я рано, можете не волноваться.

— Спасибо, — поблагодарили мы добрую старушку и отправились в комнату. Я залезла на кровать с намерением почитать, а Юлька всячески мешала этому процессу, задавая дурацкие вопросы навроде: «Как думаешь, Кочерга имел в виду именно пещеру, когда говорил «Нежух»?», «А ты возьмешь с собой карту, ведь, если мы достанем вторую часть, можно будет сразу рвануть в аквапарк?», «Мне идет эта заколка, или, может, ты зря ее отыскала, и мне стоит купить себе новую?», «А можно я сегодня на пляж надену футболку с Микки?» и, наконец, «Мне все сильнее нравится Миша, как думаешь, он позовет меня замуж?».

Если до этого я ограничивалась положительным угуканьем, не особо вникая в суть вопросов, то теперь пришлось отбросить книгу, вскочить с постели и сурово воззриться на подругу.

— Юля, не будь дурой, ладно?

Я думала, она обидится, но она взяла да рассмеялась.

— Все-таки слушала, значит. Это я тебя так проверяла, а то все «угу» да «угу». У меня папа, когда читает или спит — что почти одно и то же, — точно так же всегда отвечает, вот я и решила: вдруг ты не вслушивалась?

Я не нашлась что ответить и села обратно на кровать. Подумать только, еще один психолог-экспериментатор на мою голову! А ведь я и впрямь сперва не слишком ее слушала. Что там она собиралась сделать с любимой футболкой? Надеть сегодня или все ж таки выбросить?

К несчастью, надеть. Это выяснилось, когда я, облаченная в стрейчевые мини-шортики и красный блестящий топ, повернулась лицом к подруге. Ушастый Микки улыбался во всю пасть, готовый обнять целый мир и потом броситься на радостях этому же миру на шею. Так и хотелось в ответ на это сказать:

— Детский сад, — что я и сделала.

— Жесткое порно, — парировала подруга, обозрев голые девять десятых от всей поверхности моего тела и взяла в руки сумку с пляжными принадлежностями. — Ну что, совратительница психологов и пловцов, идем?

— Идем, — нахмурилась я, и мы вышли из дома.

— Ты обещала мне два свидания, — только увидев меня, вместо «привет», напомнил Каретников, гнусно ухмыляясь. — Когда долг возвращать будем?

— Сейчас.

— Сейчас? — Димка, несмотря на то, что помогал Мишке устроить наши с Юлькой полотенца в приготовленное для своих дам местечко, отвлекся и развернулся ко мне всем торсом. — Сейчас? — повторил он. Я кивнула. — Хм, если только… — Дмитрий бросил Мишку одного сражаться с полотенцами, не желавшими умещаться в занятое для нас ребятами пространство между кучи тел других отдыхающих, и прошелся до пирса, где была кабина спасателей, что-то узнавать. Я же сладко, по-кошачьи потянулась, разглядывая купающихся, вспоминая прошлое наше свидание и гадая, что он придумал на сей раз. — Через час они будут катать на «бананах», — сообщил Дмитрий, вернувшись. Мы трое уже кое-как втиснулись на гальку. — Записать нас?