Книга Момент перелома - Александр Михайловский

Вслед за Карпенко настала очередь Новикова. Александру Михайловичу от взгляда на его фотографию вдруг пришло на ум читанное где-то словесное описание: «глаза серые, волосы русые, силы неимоверной»… Великий Князь смотрел на фотографию, пытаясь понять, что за это за человек и что за офицер. «Ой, не зря Наместник доверил тебе морскую бригаду формировать – видели, небось, с «Аскольда» да «Новика», как твои орлы японцев резали. Захотели, значит, его высокопревосходительство Евгений Иванович особую бригаду получить, где каждый штык трем или пяти равен… А чего такого – война все спишет. Только вот мы еще посмотрим, в чью пользу все это обернется – Наместника Дальнего Востока или Государства Российского…»

Вот и сейчас, уже на подъезде к Порт-Артурскому вокзалу, Великий Князь все курил и думал о вчерашнем и о том, будет ли среди встречающих сам господин Одинцов, так сказать, инкогнито, как халиф Гарун-аль-Рашид. Вчера он коротко ввел в курс дела Михаила, но ничего не стал говорить Ольге. Зачем женщине лишние волнения?

Михаил стоял у него за спиной, уже затянутый в шинель и офицерскую портупею. Неизменный палаш похлопывал по голенищу сапога. Его денщик Антон стоял в дверях купе в любую минуту готовый взяться за ручки двух огромных баулов. Вещи Александра Михайловича были сложены и упакованы; взамен проштрафившегося Филимона, пребывающего сейчас в Читинской кутузке, в его купе хозяйничал взятый в денщики по совету Ольги молодой гусар-ахтырец. А вот и она сама – в том же самом виде, в шляпке с вуалью, что и две недели назад на Московском вокзале в Санкт-Петербурге. Неужели прошло только две недели без одного дня? А кажется, что позади целая вечность…

Вот вдоль реки железная дорога вышла к бухте и круто повернула влево. Карл Иванович вышел из купе, щелкнув крышкой своего брегета.

– Время, Ваши Императорские высочества, подъезжаем…

За окнами вагона развернулась вся гладь Западного Бассейна внутреннего рейда Порт-Артура с панорамой Нового Города. А впереди замаячили мачты стоящих на бочках в Восточном Бассейне броненосцев. Дальнее путешествие подошло к концу, поезд дальше не пойдет, дальше только море.

Паровоз встал на точно отведенном для этого месте. Дернулись вагоны, лязгнули буфера. Красная ковровая дорожка легла точно под подножку двери вагона Великих Князей. Гарнизонный оркестр урезал «Боже, царя храни» и звуки гимна империи смешались над ликующим городом с перезвоном церковных колоколов. Пора. Великий Князь Александр Михайлович привычным жестом разгладил усы и натянул тугие перчатки. А дальше… Дверь услужливо распахнута – и он, спустившись по ступенькам, делает свой первый шаг по ковровой дорожке. Накрапывает мелкий дождь – настолько мелкий, что воздух просто кажется заполненным водяной пылью. Перед вагоном уже выстроилась редкая цепь из лейб-кирасир и ахтырских гусар, все как положено – глаза навыкате, грудь колесом, приклады карабинов у ноги; молодцы-гвардейцы. Напротив вагона, у конца дорожки, группа встречающих. Золотое шитье адмиральских эполет и парадные треуголки. Адмирал Алексеев, вице-адмирал Макаров были ему лично хорошо знакомы, остальных генералов и адмиралов приходилось узнавать по фотокарточкам. Вот начальник штаба эскадры контр-адмирал Михаил Павлович Молас, пользующийся репутацией удивительно светлой личности. Великий князь знал, что в ТОЙ истории Михаил Павлович должен был через три дня погибнуть вместе с вице-адмиралом Макаровым на броненосце «Петропавловск». Ну, теперь, понятно, этого не будет. Тут же стоит генерал-майор Роман Исидорович Кондратенко. Из газет, купленных в Мукдене, Александр Михайлович знал, что приказом Наместника он назначен временно исполняющим обязанности командующего третьим Восточно-Сибирским корпусом, вместо генерал-лейтенанта Стесселя, находящегося под следствием. Рядом с ним комендант крепости генерал-лейтенант Константин Николаевич Смирнов и командующий крепостной артиллерией генерал-майор Василий Федорович Белый. За спиной у адмиралов и генералов стояли бесчисленные капитаны первого и второго ранга, полковники и подполковники. Рядом со встречающим генералитетом застыли ровные ряды почетного караула. Александр Михайлович чувствовал, как за правым его плечом шагает Михаил, а за левым Ольга. Оркестр стих, и в наступившей тишине был слышен только звук шагов.

Навстречу Великим князьям величественно выдвинулся Наместник Алексеев, приложил руку к краю треуголки.

– Здравия желаю, Ваши Императорские Высочества, какими судьбами в наши Палестины?

– Волей Государя Императора, Евгений Иванович, и никак иначе, – Александр Михайлович стащил с руки тугую перчатку и пожал Наместнику руку. – У нас, знаете ли, была тайная и особо важная миссия.

– И даже… – Наместник взглядом показал на Великую Княгиню Ольгу, с невозмутимым видом стоящую перед рассматривающими ее офицерами, генералами и адмиралами.

– О, Евгений Иванович, вы не поверите, но оказалось, что это наше тайное оружие… – Фраза привела Наместника в легкое недоумение. – Видите ли, Евгений Иванович, на переправе через Байкал мы столкнулись нос к носу с очень интересными людьми. С теми самыми, что в сопровождении вашего флаг-капитана Эбергарда следовали из Порт-Артура в Санкт-Петербург. Ведь Его Императорское Величество послал нас расследовать невероятно успешное дело от четырнадцатого марта. Государя Императора насторожило то, что и вы, и адмирал Макаров были крайне скупы на подробности. Но вот с момента Встречи на Байкале стало ясно, что мы ехали охотиться на зайцев, а в лесу вместо зайцев нас ждал медведь с балалайкой…

Вполголоса разговаривая, Великий Князь Александр Михайлович и Наместник Алексеев медленно шли вдоль строя почетного караула. Чуть сзади, так же перешептываясь, следовали Михаил и Ольга. Неожиданно Александр Михайлович повернулся к строю.

– Скажите, Евгений Иванович… я вижу, тут у каждого матроса по солдатскому кресту – это что, какие-то особенные матросы?

– И да, и нет, дорогой Александр Михайлович, – довольный Наместник ухмыльнулся в бороду, – про вчерашнее дело при Чемульпо, вы, наверное, еще не слышали? – Великий Князь отрицательно покачал головой. – Вчера утром, почти на рассвете, на траверзе Чемульпо, примерно в пятидесяти милях от берега, наши корабли, возвращающиеся из крейсирования, встретили четыре японских крейсера и восемь миноносцев – костяк третьей боевой эскадры японского Императорского флота. В состав нашего крейсерского отряда входили «Аскольд», «Новик», и, наверное, уже известный вам крейсер за номером «564». И хоть большую часть боевой работы провел крейсер за номером «564», но команды «Аскольда» и «Новика» тоже показали себя с наилучшей стороны, как во время крейсирования, так и во время боя с японским отрядом. А один умный человек с островов Эллиота подсказал мне не только наградить достойных согласно спискам, представленным командирами кораблей, но и составить из них почетный караул для встречи Ваших Высочеств. Он утверждал, что такая честь будет для них не меньшей наградой, чем сами кресты – и вот, смотрите, с каким обожанием смотрят на вас эти матросы…

– Евгений Иванович, я понимаю вашу радость по поводу того, что наши моряки откусили очередной кусок от японского флота, и так уже изрядно обглоданного. – Александр Михайлович повернулся и пошел дальше вдоль строя. – Это, скорее всего, так же обрадует и Государя Императора. Вы же знаете, как он любит Японию и японцев? Но меня интересует другое – насколько весомым было участие «Адмирала Трибуца» в этом сражении. Да-да, не удивляйтесь – мне известно, что за корабль скрывается под номером «564».