Книга Рождество, или Пасынки судьбы - Олег Рой

Глава пятая,

в которой рассказывается о том, что случилось после «бенефиса»

Волшебство закончилась, зал приобрел свой прежний вид. Ангелы попрятали свои фонарики в сумочки и вновь сделались невидимыми для Насти. Апрель, счастливый оттого, что его идея так хорошо удалась, переходил от одного своего товарища к другому, и для всех у него нашлись слова благодарности. Со всеми надо было сердечно проститься.

– Знаешь, ты, наверное, все-таки прав! – сказала ему на прощание высокая кареглазая женщина-ангел. – Пока шло представление, я смотрела, как светится от радости Настя, и все думала и думала над твоими словами… Ты убедил меня. Я не вернусь больше к Стирателю, а поспешу сейчас к своей подопечной, буду поддерживать ее и вместе с ней надеяться. Ведь еще может свершиться чудо, Всевышний милостив…

– Я рад, что ты приняла такое решение! – ответил Апрель.

Женщина нежно сжала его ладонь в своих руках и улетела, а ее место занял маленький ангел, похожий на китайца:

– Спасибо тебе, друг! – сказал он. – Сегодня я понял, что мы, ангелы, еще можем быть кому-то нужны… Я, пожалуй, тоже подожду стираться…

– И я передумала! – рассмеялась белокурая Гортензия. – Просто глупо делать это под Новый год, когда на Земле происходит столько интересного! Пока! Может быть, еще увидимся!

Апрель оглянулся по сторонам. В опустевшем зале, кроме него, остались только двое – Озорник и Настя, ангел и человек. Приятель Апреля с любопытством заглядывал в оркестровую яму, очевидно, в надежде найти там забытые музыкантами инструменты. Девушка уже успела переодеться в свои старые вещи и теперь сидела в дальнем углу зала, почему-то не на кресле, а прямо на полу. Положив на согнутые колени скрещенные руки, она уткнулась в них лицом и то ли дремала, то ли думала о чем-то.

Ангел подошел к ней и тихо опустился рядом.

– Ну как, ты довольна? – спросил он.

– Угу, – кивнула Настя и вытащила из волос забытую в спешке заколку с крупными яркими стразами. – Не то слово.

Апрель с сомнением поглядел на девушку:

– Что-то не так, Настя?

– Нет, все в порядке. Спасибо, мне все очень понравилось. – Не глядя на него, девушка принялась играть заколкой.

– Ты говоришь мне неправду. Я же чувствую, что ты совсем не счастлива…

– А как я могу быть счастлива, сам подумай! – Настя сердито потерла себя по руке – после нежного прикосновения нарядного платья ей казалось, что ее старый свитер все время колется. – Ведь это было только игрой! Что я, по-твоему, дитя малое? Думаешь, поигралась в театр, померила костюмы, которые мне никогда не доведется надеть, вышла на сцену, на которой никогда не буду выступать, поглядела на фантом Домогарова, которого мне никогда не придется увидеть в реальности, – и теперь буду довольна всю жизнь?

Краем глаза Апрель увидел, что его друг, забыв об оркестровой яме, потихоньку приближается к ним, привлеченный разговором. Но сейчас ему не было никакого дела до Озорника. Слова Насти тронули его до глубины души – он и не подозревал, что задуманный им сюрприз обернется вот так.

– Послушай, но ведь это была только, как вы говорите, проба пера, – заговорил он, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более убедительно. – Теперь, когда мы встретились, в твоей жизни все изменится…

Девушка иронично поглядела на него:

– Что-то мне уже начинает надоедать эта фраза… И что же изменится, хотела бы я знать?

– Ну-у, – растерялся ангел, – я пока не могу тебе ничего сказать, я еще ничего не обдумал… Наверное, я помогу тебе сдать экзамены в театральный институт…

– Экзамены летом, а сейчас, к твоему сведению, декабрь на дворе! До лета еще дожить надо.

– Я помогу тебе найти какую-нибудь работу, как-то устроиться с жильем…

– Вот именно – как-то, что-то, где-то!.. – перебила Настя. – И я опять буду вкалывать с утра до ночи, чтобы оплачивать жалкую съемную хату, во всем себе отказывать, жрать китайскую лапшу, отбиваться от домогательств разных козлов, носить вот это тряпье и копить до пенсии на собственную квартиру! А потом выяснится, что тех денег, которые я собрала за всю свою горемычную жизнь, хватит разве что на такую вот заколку!

– Настя, ну зачем ты так говоришь? – не очень уверенно возразил Апрель, но собеседница решительно его осадила:

– Зачем? Да затем, что я знаю жизнь, вот зачем! Причем знаю ее с изнанки. А сегодня ты показал мне ее лицо – и только после этого я поняла, насколько же я несчастна! Зачем ты это сделал, зачем разрешил одеться в классные вещи, зачем позволил размечтаться о том, что я тоже могу вращаться среди известных и знаменитых людей, что я тоже могу быть гламурна, богата и счастлива? Если бы ты знал, как мне теперь тяжело! – И девушка сердито отвернулась.

– Ну вот тебе и на! – прокомментировал подошедший Озорник. – Не ожидал…

– Это я во всем виноват! – пробормотал Апрель. – Надо же, как нехорошо вышло…

– Как у того политика, – согласился Озорник. – Хотели как лучше, а получилось как всегда…

– Ну откуда же я мог знать, что Настя так это воспримет?..

– Чего-чего? – лениво поинтересовалась Настя. Она играла заколкой, открывая и закрывая ее, и украшавшие вещицу стразы ярко сверкали, когда на них попадал отблеск от луча света единственного прожектора, горевшего в зале.

– Извини, это я говорю не тебе.

– А-а… Слушай, а клевое ожерелье вы на меня нацепили!.. Интересно, сколько такое стоит – ну, настоящее, конечно? Тыщ десять баксов, наверное, не меньше… Мне таких денег никогда в жизни не заработать.

Внезапно она поднялась на ноги, бросила заколку прямо на пол, накинула на плечи куртку и пошла к выходу.

– Куда ты? – окликнул ее Апрель.

Девушка пожала плечами:

– Тебе не все равно? Пойду погуляю… Не торчать же мне целую вечность в этом пустом зале?!

Она спустилась вниз по лестнице и вышла из театра. Ее растерявшийся хранитель и Озорник двинулись следом.

Даже в это позднее время (а было уже около полуночи) жизнь в центре города не утихала. Снегопад, продолжавшийся целый день, наконец прекратился, и теперь пушистый снег весело поскрипывал под ногами гуляющих. Многие рестораны еще работали, вечер в ночных клубах был в самом разгаре, откуда-то со стороны Камергерского переулка доносилась громкая веселая музыка. Шагая по тротуару, Настя то и дело оборачивалась вслед прохожим или автомобилям, и Апрель, который мог читать ее мысли, отлично знал, о чем она думает: «Шикарная тачка! Хоть бы раз прокатиться в такой! А какая обалденная шуба на той тетке – вот бы мне такую!»

Поравнявшись с магазином парфюмерии и косметики, девушка остановилась перед ярко освещенной витриной и принялась рассматривать баночки, тюбики и флаконы.