Книга Совместно нажитое - Ирина Мясникова

– Мартыш, это чо за перфоманс? – поинтересовался он со смешком.

«Надо же, какие слова-то умные мы знаем», – подумала Марина и сказала:

– Ты хотел самую красивую жену. Природу не обманешь. Мне блондинка не идёт. А потом блондинки уже из моды вышли.

– Да ты что?! – Рукожоп по своему обыкновению загоготал конем и махнул рукой с бокалом шампанского в сторону зала. – То-то я смотрю, тут ни одной блондинки нет.

Действительно, практически все женщины в зале были блондинками разной степени прокрашенности.

– Вот видишь. Зачем тебе, как у всех? – Марина пожала плечами.

– Правильно, мне надо всё самое лучшее. – При этих словах его рука скользнула ниже, и он попытался взять Марину за попу в точности так, как он это делал тогда с той бабой. У Марины потемнело в глазах.

– Убери руку! – прошипела она. – Иначе сейчас при всех тебе в рожу закатаю. Прямо бокал воткну с размаху.

– А что такое? – удивился Рукожоп, но руку убрал.

– Ничего! – тихо рыкнула Марина. – Я тебе не прошмандовка твоя дешевая. Уважай, раз у меня штамп в паспорте стоит!

Это получилось очень убедительно. Марине самой понравилось. Этакая оскорбленная невинность со штампом в паспорте и браслетом для заключённых на ноге.

– Ну, прости, Мартыш, прости! Забылся, увлёкся, – прошептал ей Рукожоп на ухо и клюнул поцелуем в бритый затылок. – Пойдём я тебя кое с кем познакомлю. Очень нужные люди. Очень! Постарайся не выпендриваться сильно. Им надо понравиться. Очень надо. Правда, теперь это тяжело сделать, когда ты с виду почти «солдат Джейн». Могут не понять. Они из провинции.

Он гоготнул, нежно взял её за талию и повлек через толпу.

Нужные люди оказались семейной парой. Они явно скучали друг с другом. Рукожоп представил им Марину. Марина не запомнила, как их зовут, но старательно улыбалась. Аж щёки заболели. Рукожоп с мужчиной тут же стали беседовать о делах, а дама обратилась к Марине с вопросом:

– Мариночка, вы же местная, петербурженка?

– Да, в четвертом колене. Коренная. – Марина не стала говорить даме, что её безмерно раздражает это вот слово «петербурженка». Оно казалось Марине невозможно дурацким. Ей сразу представлялась толпа синяков и их дам, дежурящих по утрам у универсамов Дикси в ожидании часа начала продажи алкогольной продукции. Дешевые продуктовые магазины почему-то сейчас заполонили весь центр, вытеснив остальные приличные. Так вот именно эти люди, жаждущие живительной огненной воды, ассоциировались у Марины с гордым званием петербуржец. Это были новые петербуржцы, как в своё время «новые русские». Полуфабрикаты из ленинградцев. Настоящие петербуржцы все давно вымерли.

– Как же я вам завидую! Вы живете в таком красивом городе.

– Да мы как-то уже и привыкли. Не замечаем.

– Напрасно, напрасно. У вас музеи, театры, культурная жизнь кипит.

– Не знаю, – Марина пожала плечами. – Большинство ленинградских детей замучены этой культурой с самого детства. Только представьте такую обязательную программу: всем классом с учительницей по музеям, с родителями по театрам, художественные и музыкальные школы, у кого что, исторические кружки и лекции в Русском музее или Эрмитаже. Потом собственные дети подрастают, и культурная программа осваивается по новому кругу. Эрмитаж, Русский музей, филармония опять же, консерватория, Мариинка. Некоторые после этого оперу и балет просто ненавидят, а от музеев где-нибудь за границей шарахаются.

– Ах, Мариинка! – Дама закатила глаза. – Но это же прекрасно! Вы тоже не любите оперу, балет и филармонию с консерваторией?

– Я люблю, хоть у меня и нет слуха, поэтому меня в детстве особо мучили музеями, но честно признаюсь, в новом здании Мариинки еще ни разу не была. В Михайловском театре тоже. Он в моем детстве как-то не котировался. Мы теперь всё больше в заграницах оперу посещаем. Если, конечно, удастся мужа уговорить. Вот уж он точно оперу терпеть не может.

Марина не стала уточнять, что Рукожоп не любит оперу и балет, не потому что его в детстве родители мучили культурной программой. В городе Киров родители Рукожопа в основном занимались физическим развитием единственного сына, его мучили тренировками, однако это странным образом не повлияло на его любовь к спортивным каналам и мероприятиям. Так же она не стала упоминать, что оперу муж не любит посещать исключительно с Мариной, а вот с малолетними консерваторками ходит туда с удовольствием.

Оказалось, дама с супругом приехали из Нового Уренгоя, по профессии она учительница. Разумеется, уже много лет не работает, как и все дамы её круга, но ностальгирует по школе. Особенно по советской. Марина согласилась, что советская школа не чета теперешним, извинилась и отправилась на поиски туалета. Необходимо было освежить помаду, да и восторженная учительница ей уже изрядно поднадоела. В туалете Марина обнаружила ещё одну даму средних лет, нюхавшую кокаин. Разумеется блондинку. Дама совершенно не смахивала на учительницу, но Марина нисколько бы не удивилась, если бы и та оказалась именно ей. Толька эта учительница была не провинциальной, а, похоже, столичной. Так сказать, продвинутой. И преподавать она могла бы иностранные языки. Во всяком случае, чувствовалось, что дама по-иностранному точно разумеет.

– Ой! – пискнула Марина. Не хотелось мешать или, не дай Бог, спугнуть человека.

– Чего ойкаешь? – Дама расхохоталась. – Присоединяйся.

– Спасибо, я как-нибудь… – Марина юркнула в кабинку.

– Ну, и зря! Сдвигает точку сборки, и мир уже не кажется таким говенным. – Дама шмыгнула носом и покинула заведение.

Марина вышла из кабинки, помыла руки, густо накрасила губы и задумалась о сказанном дамой, разглядывая себя в зеркале. Пожалуй, несмотря на отсутствие юного овала, ей пока рано таким образом сдвигать точку сборки. Она для начала всё-таки попробует развестись. А уж, если не удастся…

Когда она вернулась в зал, Рукожоп всё ещё веселил нужного человека, а учительница явно загрустила. Марина тяжело вздохнула и отправилась к учительнице. Надо соответствовать статусу примерной жены и не выпендриваться, раз вежливо попросили. Недолго осталось. Она опять усиленно улыбалась и во всём соглашалась с тем, что вещала учительница. Видимо, той долгое время не удавалось никого как следует поучить. А тут вот, пожалуйста, такая милая Марина, да ещё и стриженая, как пятиклассник. Ну, как же не наставить подобную петербурженку на путь истинный. Хорошо, что вскоре всех позвали в банкетный зал. Рукожоп радовался, что их вместе с важным господином и его учительницей посадили за стол к самому главному руководству, он под столом взял Марину за колено, сжал, наклонился к ней и шепнул:

– Умница моя, спасибо!

– Не за что. – Марина ухмыльнулась. Оказывается она всё-таки умница, а не дура, как он убеждал её всю их совместную жизнь.

Чинным мероприятие оставалось недолго. После выступления когда-то популярных питерских исполнителей, тщетно пытавшихся развлечь жующую публику, начались те самые танцы-шманцы и пение караоке. Марина заподозрила, что точка сборки успешно сдвинута не только у дамы из туалета. В довершение какой-то отвратительный не в меру развеселившийся мужчина стал недвусмысленным образом лапать Марину, но Рукожоп быстро и вовремя разрулил неприятную ситуацию и в самый разгар веселья, которое уже полностью соответствовало определению «дым коромыслом», увлёк жену к выходу. Уходя, Марина заметила, как важный человек лихо отплясывал вместе со своей учительницей.