Книга Начало пути - Николай Дронт

Против ожидания встретили как родного, показали свою гордость, коллекцию яшмы. Более ста камешков, заполированных с одной стороны, лежат в геологических ящичках по ячейкам с надписями, где и когда были добыты. Причём, каждый камень уникален цветом или рисунком. А ведь ещё у супругов нашлось кусков двадцать малахита и не меньше обломков нефрита. Ушёл от них с подарком, с книгой про определение драгоценных и полудрагоценных камней. Но главное, узнал про прибор, определяющий тепло и электро проводность камня.

Вопрос “где его взять?” понятен — в экспедиции. Другое дело, пока отчим главный, даже на время ничего взять попользоваться нельзя. Ему каждое лыко в строку, верняк кто-нибудь стукнет о злоупотреблении служебным положением. Второй вариант — кладовка физкабинета в школе. Кроме всего прочего, там на полках хранятся ящики со списанными приборами из камералки. Вот их и надо бы внимательно посмотреть.

Не знаю как и почему, но опыты на уроках нам показывают редко. Однако в кладовке чего только нет. Целую стену занимает стеллаж с широкими полками, причём они полностью заставлены. Как отличник, радиолюбитель и исполнительный мальчик, в седьмом классе я был допущен помогать при разборке и составлении описи этих завалов. Помню, там лежал счётчик Гейгера, куча учебных пособий по механике, оптике и электричеству. Даже маленький телескоп был. В Союзе школы обильно снабжались учебными пособиями, жаль ученики их почти не видели. Почему не знаю. Лень было учителям их таскать? Или не хватало времени?

Лучшая политика — честность. Игорь Николаевич, наш математик и физик, считает меня любознательным мальчиком. Думаю не откажет дать прибор на время. Конечно, если тот есть в физическом кабинете. Сказано — сделано, подошёл, попросил. Получилось странно. С одной стороны неудача, такого прибора здесь нет. С другой стороны, обзавёлся крутейшим бинокуляром, с набором объективов, окуляров, светофильтров и подсветкой. Не новый, конечно, но в состоянии близком к идеальному. Судя по всему, в школе ящик ни разу не открывали, не грех будет его присвоить. Тем более в соседних коробках ещё два лежат, аналогичных. В дополнение к бинокуляру идёт блок питания ламп подсветки, но он-то и сгорел. Видимо потому прибор и списали. Однако добрый учитель дал рабочий из другого комплекта и прозрачно намекнул на бутылку хорошего коньяку.

Очень быстро наступило девять дней со смерти дяди Вити. Его тело переправили В Питер, в крематорий. Илья Иванович помог. Но обратно урну с прахом пока не доставили. Денег кремация забрала много, однако Калина приличную сумму оставил тёте Даше на похороны и поминки. На крематорий хватило. На девять и на сорок дней тоже осталось. Получу пепел, летом отвезу урну в Калинин, его родной город, там найду колумбарий и поставлю гранитную плиту с надписью. Часто едва ли, но изредка, раз или два в год, буду приезжать, навещать.

Наши много не пили. На поминках положено принять по три стопки и всё. Напиваться других поводов хватает. Кроме сотрудников, только пара человек из бывших сидельцев помянуть зашло. Оказывается вместе с покойным чалились. В разговоре даже Гульдена вспомнили. Как тесен мир!

После поминок дядя Вася затащил в гараж посмотреть на моего козлика. Стоит полупотрошёный красавец. Кабину фургона сняли. Люки пола тоже, в ГАЗ-69 ко многим узлам под днищем без подъемника можно было добраться.

Новый двигатель пока не привезли. Опытный завгар потребовал в довесок полный комплект документов на машину, а менты его не до конца оформили.

Старый движок уже сняли, разобрали и разложили детали на верстаке. На запчасти много чего пойдёт, тот же карбюратор, он практически новый. Свечи обычные, но тоже новые и тоже годятся в запас. Радиатор целый, без малейших повреждений. В шкафу под замком лежит, иначе его на трубочки для блёсен быстро разобрали бы. Плюс… в общем, ничего в рачительных руках дяди Васи не пропадает.

На складе нашли к машине кучу невостребованных запчастей, и, в числе прочих, почти новую лебедку для вездехода. Ее прикрепили к раме, за передним бампером. В нем сделали вырез, а а управление вывели отдельным рычагом из кабины. Весьма полезная вещь.

Между кабиной и моторным отсеком, а также на двери и днище поставили стеклопластик. Будет чуток потише в кабине. В машине, на разных местах приклёпано множество табличек с указаниями и напоминаниями. Армейская машина, сделано всё для того, чтобы раздолбаи-солдаты вдруг чего-нибудь не перепутали. Таблички акуратно переставлены на новые перегородки.

Дядя Вася хорошо постарался, но толи ещё будет! Передние кресла, задизайненые с минималистическими удобствами для мадам Сижу, сняты. На их место встанут кресла от вездехода. Без массажа и подогрева вышеупомянутой мадам, без ортопедических извращений 21-ого века, но всяко комфортабельней того убожества, что стояло изначально. Откидные лавочки следущие в очереди на доработку. Словом, дело движется.

20.12.72

День Рождения! Шестнадцать лет таки дата. Получаю паспорт, а там и военный билет. Надо серьёзно подумать, как жить дальше, пока есть на это время. Ещё полтора года учусь в школе, лишь затем возвращаюсь в Москву. И что мне там делать? Деньги есть, можно не работать, а жить в своё удовольствие до самой перестройки.

Статья 209 УК РСФСР, в теории применяемая против нищих и бродяг, на практике могла обернуться против любого трудоспособного гражданина, не работающего более четырёх месяцев. Таких объявляли тунеядцами, а в определённых кругах называли “борзыми”, выписывали до года исправительных работ, а то и до двух лет зоны. Кстати, в данном случае термин “борзый” не означает “быстрый, резвый”, а происходит от ментовского БОРЗ — без определённого рода занятий. Термин БОМЖ все помнят?

Интересная статья, по ней гордо получил пятачок ссылки поэт Иосиф Бродский, но, в отличии от многих других, по просьбе “заграницы” его амнистировали через полтора года. Чтобы не залететь по сей причине, всего-то надо было… работать. Где угодно, кем угодно. Справка с места работы есть? Живи спокойно. Вот и появлялись дворники, катающиеся на Волгах, истопники упакованные с ног до головы в “фирму”, сторожа завтракающие, обедающие и ужинающие в шикарных ресторанах. На работу все они ходили только расписаться в ведомости за зарплату, которую понятно не получали. Наоборот, часто ещё приплачивали своим начальникам.

Соблазн стать таким трутнем есть, но я себя знаю, жить ничего не делая долго не смогу. Не то что такой правильный, просто со скуки скоро сдохну. Нудная жизнь рантье совсем не для меня.

Следующая альтернатива получить на вечерних или заочных курсах корочку и найти тихую, спокойную работу. В торговлю точно не хочется. Про ювелира стоит забыть, постоянный пригляд органов мне категорически противопоказан. Однако часовщик или тот же фотограф в ателье, слесарь при Доме быта вполне себе приемлемые места. Зарплата небольшая, зато ни за что не отвечаешь, отсиживаешь от сих до сих рабочие часы, да и начальство тебя редко теребит. Плана, как на заводе нет, будешь просто вежливым с клиентами и ты уже хороший сотрудник. А коли ещё и работать умеешь на уровне середнячка, то вообще незаменимый человек. А если чего случится, всегда можно найти другое место, люди везде нужны, рабочих рук нигде не хватает, особенно на маленькие деньги. Этот вариант оставлю в качестве запасного, фотографом я таки работал.