Книга Тунгусский метеорит и загадки кометы Галлея - Алим Войцеховский

Открываем дверь, входим в крайнюю избу. Пусто. Сквозь небольшое застекленное оконце скупо пробиваются лучи дневного света. Посредине — массивный, грубо сколоченный стол, несколько табуреток, в глубине комнаты — дощатые нары, у окна — небольшое сооружение, напоминающее письменный столик. Над окном — плакат конца двадцатых годов «Добыча торфа ручным способом»: благообразные и чинные крестьяне, в посконных рубахах с цветным пояском, в фетровых шляпах и в лаптях, лопатами режут торф. Заходим в соседнюю избу. Здесь, видимо, была лаборатория: полки, заставленные пузырьками с реактивами, на стене календарь; если верить ему, — сегодня 31 августа 1930 года».

Эта встреча членов экспедиции Плеханова с Метеоритной заимкой являлась не какой-то ознакомительной экскурсией, а являлась, по существу, действенной передачей эстафеты от одного поколения исследователей Тунгусского феномена к другому. И, конечно, мысли тех, кто здесь тогда находился, были о первооткрывателе этих таежных мест, о настойчивом и неутомимом Л. Кулике. Вот что записал Н. Васильев о чувствах, охвативших тогда присутствующих при этом:

«О Кулике написано много, но для того, чтобы понять, кем он был, нужно побывать здесь. Надо увидеть проселки, прорубленные в тайге, проложенные через болота гати, астропункты, установленные на вершинах гор, избы и лабазы, построенные в дебрях, посмотреть своими глазами буровые установки, водоотливные помпы, груды шанцевого инструмента — все то, что везли и тащили сюда за восемь с лишним сот верст с Тайшета и Кежмы. И все это, аккуратно смазанное, законсервированное, уложенное в просторном крытом помещении, терпеливо ждет своего хозяина.

Но давно погасли угли в железной печурке, и на дворе не 1930-й год, а пятьдесят девятый год, и слишком далеко уехал Леонид Алексеевич Кулик, чтобы когда-нибудь снова вернуться назад…»

В 1959 году кроме участников КСЭ-1 в Ванавару, а затем и на заимку Кулика прибыли научные работники из города Октябрьского, расположенного недалеко от Уфы. Это были А. В. Золотов и И. Г. Дядькин. Оба они приехали в тайгу примерно с теми же целями, что и сибиряки, а именно: своими глазами посмотреть район падения метеорита и, кроме того, провести в нем радиометрические замеры. Томская и башкирская группы встретились в Ванаваре в конце августа, когда сибиряки уже закончили свои исследования и вышли из тайги.

После этого «двойка» Золотова двинулась на север, по тропе Кулика. Они отобрали в районе падения метеорита большое число проб почвы, золы, спилов «живых» и «мертвых» деревьев, провели рекогносцировочный осмотр зоны стоячего леса и благополучно вернулись обратно.

Первая экспедиция КСЭ-1 была и самой многоплановой по своему тематическому направлению: изучались вывалы леса и район пожара, искали метеоритное вещество, проводили магнито- и радиометрическую съемку и т. д. Последнюю особенно активно вела прибывшая впоследствии группа А. Золотова. Скажем сразу, проведенные исследования не совсем увенчались успехом, но этой экспедицией были заложены принципы работы и направления дальнейших поисков, которые были углублены и развиты в будущем.

Успешно продолжила в 1960 году свои работы КСЭ-2. В июне этого года Г. Ф. Плеханов был приглашен на проходившую периодически Девятую метеоритную конференцию с докладом о результатах экспедиции 1959 года, после окончания которой он выехал в Красноярск. Там был объявлен сбор новой самодеятельной экспедиции, подготовка к которой велась штабом КСЭ всю зиму.

Переговоры с руководством некоторых научно-исследовательских институтов, а также выступления Плеханова в Москве и во многих сибирских городах закладывали основу для долговременного сотрудничества и помощи. Важную роль в организации КСЭ сыграла как их поддержка руководителями Сибирского научного центра — академиками М. А. Лаврентьевым, А. А. Трофимуком, В. С. Соболевым, так и финансирование КСЭ-2 Президиумом Сибирского отделения (СО) Академии наук СССР.

КСЭ-2 была небывалой по численности в истории изучения Тунгусской проблемы и состояла более чем из семидесяти человек. В экспедицию были включены некоторые ученые, принимавшие участие в первой экспедиции Флоренского: Б. И. Вронский и Ю. М. Емельянов. Кроме того, в нее были приглашены и новые специалисты, такие как: болотовед Ю. А. Львов, лесоводы В. И. Некрасов и В. И. Колесников, геофизики Л. В. Кириченко и М. П. Гречушкина.

Члены КСЭ-2 уже находились в пути на заимку Кулика, когда штаб экспедиции получил из города Калининграда Московской области сообщение, что группа инженеров КБ, где руководителем был С. П. Королев, вылетает на своем вертолете в район Тунгусской катастрофы. Эта группа, которую возглавлял В. А. Кошелев, имела в своем составе будущего космонавта Г. М. Гречко. С. П. Королев очень быстро решил вопрос о посылке в тайгу группы молодых энтузиастов для проверки ядерной гипотезы гибели космического корабля пришельцев, сказав при этом: «Отправляйтесь и разберитесь на месте!..»

Вот что вспоминает об этом событии летчик-космонавт СССР, доктор физико-математических наук Г. М. Гречко:

«Королев не только поддержал нас, но и предложил использовать для поисков вертолет КБ, который как раз был недалеко от тех мест. Дал распоряжение, чтобы нас обеспечили поисковыми рациями…

Через несколько недель я докладывал Королеву по телефону о нашей работе в тайге и на болотах.

— А хоть какие-то обломки корабля нашли?

— Нет, ищем. Правда, отпуск уже кончается!

Сергей Павлович решил с ходу:

— Я вам его продляю.

Пришлось признаться, что мы дали слово своим начальникам вернуться вовремя.

Королев согласился: дело есть дело. Потом добавил:

— А все-таки жаль, что вы ничего не нашли…»

И, наконец, примкнула к экспедиции самостоятельная группа А. В. Золотова, программу работ которой поддержали академики Л. Арцимович, М. Келдыш, Е. Федоров и другие.

Все участники КСЭ-2 — москвичи, томичи, новосибирцы, красноярцы и т. д. — работали по совместной комплексной программе исследований и имели все общее: фотопленку, вертолет, жилые палатки, кашу, диметилфталат, сахар, сухари и т. п. В связи с тем, что штаб категорически запретил членам КСЭ-2 проживать в «исторических» избах Кулика, вокруг них был разбит палаточный городок со своими улицами и переулками.

Следует сказать, что ни одна из состоявшихся экспедиций в район падения Тунгусского тела не располагала такими благоприятными условиями для выполнения планируемых работ. Ниже мы изложим принципы стратегии нового этапа исследовательских работ, высказанных в свое время Г. Ф. Плехановым:

«Первой и основной задачей КСЭ являлось накопление достоверного фактического материала, относящегося как к изучению района катастрофы, так и ко времени ее происшествия. Члены экспедиции не связывали себя заранее какой-либо из существующих точек зрения… При этом учитывалось, что с момента катастрофы прошло более полувека, прямые следы ее могли стать малозаметными. Поэтому программа работ строилась не по принципу «работы под гипотезу», а на основе кропотливого сбора малозаметных, подчас косвенных фактов, сопоставление которых в дальнейшем позволило бы выявить истинные обстоятельства катастрофы».