Книга Рыжая Соня и подземелье Пифона - Питер Нейл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нападение ошеломило стражу, которая, ожидая смены, мирно дремала на своих постах. Шестеро воинов, несущих службу в восточной части дворца, мирно беседуя и щелкая орехи, чтобы не заснуть, вдруг увидели перед собой рыжеволосую фурию в кольчуге.
Ошеломленные внезапным появлением женщины, они схватились за копья — и через мгновение двое из них упали на землю, став жертвами быстрой и поразительной игры мечом, подобной которой они никогда не видели.
Повстанцы Тальмеша ринулись за Соней, убивая стражников, пока те не подняли тревогу. Соня бросилась к дворцовой стене и внимательно изучила вход: небольшие ворота, ведущие, вероятно, в дворик перед кухней или кладовой; во всяком случае, на другом конце маленького дворика она увидела дверь.
Она уже собралась войти, но потом заколебалась: хорошо бы взять с собой еще пару воинов…
Решение она приняла, услышав внутри дворца какое-то движение — шаги бегущих людей и неистовые ругательства, раздающиеся из-за все еще закрытой двери в конце дворика. В тот же момент из передней части дворца, куда Теммар повел в атаку свой отряд, донесся оглушительный вой начавшейся схватки.
Соня низко припала к земле, обнажила меч и подняла два копья, оброненные убитыми стражниками Нгаигарона. Прислонив одно к стене возле себя, она обеими руками держала наготове другое. Шаги и ругательства, раздававшиеся изнутри, стали громче. Затем дверь с шумом открылась — и сквозь увитую плющом решетку ворот Соня увидела толпу людей с мечами и копьями, бросившихся к воротам.
Она подождала, пока они не подбежали поближе к воротам, взметнула длинное копье и бросила его. Тяжелое копье с длинным лезвием основательно задело шею старшего охранника и вонзилось в человека за его спиной. Оба осели, истекая кровью.
— Держи эту бабу! — орал один наемник.
Соня схватила второе копье, мгновенно прицелилась и метнула его в скопление солдат у ворот. Снова крики — и еще двое, пронзенные одним копьем, неуклюже повалились на первых двоих, выронив оружие.
— За мной, воины Тальмеша! — пронзительно крикнула Соня, взмахнув мечом.— За Теммара!
— Нергал! — орал человек, бросившийся вперед.—' Убивайте собак! Убивайте слуг колдуна!
Они сражались как безумцы, движимые ненавистью и давно сдерживаемым гневом. Соня выкрикивала боевой клич, орудуя своим смертоносным мечом — то описывая дуги, то отклоняясь в сторону, то рубя. Крики застревали в наполненных кровью глотках.
Кровь и мозги покрыли Сонину кольчугу, но она и люди Теммара в ярости продолжали рубить направо и налево, ошеломляя противников и быстро превращая их в груды закованного в доспехи мяса.
Оставшиеся в живых отступили, напуганные неистовой яростью тальмешцев. Соня прорывалась к дворцу через горы трупов. Кушитский наемник кинулся на нее с топором, но она опередила его. Чернокожий с пронзительным криком упал на землю.
Оставшиеся стражники отступили в глубину дворика и перегруппировались у двери дворца.
— Глупцы! — кричала вслед им Соня, размахивая окровавленным мечом.— Вы продали души колдуну! За ваше безумие вы обречены!
Последний из отступивших стражников Нгаигарона исчез в двери дворца. Соня опустила меч и глубоко вздохнула. Она жива — жива и не выбита из сил! Она не чувствует себя полумертвой, как тогда, когда пряталась от противника, как крыса, в ловушке городских сточных труб. Она жива!
В этот момент она чувствовала себя богиней войны, в которой неистово пульсирует жизнь. Ее единственная жизнь — жизнь во всей ее силе и полноте, хотя Смерть только что била ключом, вопила и отчаянно сражалась вокруг нее!
Кто-то дотронулся до ее плеча. Это был молодой колдун, Элат.
— Я чувствую, что ты сейчас в своей стихии, Рыжая Соня!
В ответ она подняла голову, отряхнула капли крови со своих длинных рыжих волос, подняла меч и, поставив ногу на одного из убитых врагов, крикнула в затянутое облаками небо:
— Я Соня! Я Рыжая Соня, воительница, и мой меч жи-и-ив!
Молчание — молчание удивленных людей, пошедших за нею, — но молчание лишь мгновенное, за которым последовал взволнованный, торжествующий крик.
Словно в ответ на этот крик, раздалось грохочущее эхо, сначала издалека, потом все ближе.
Вдруг Элат посмотрел в небо и крикнул:
— Смотри! Наверх! Это Нгаигарон!
Соня испугалась, впрочем, как и все люди Теммара. Это действительно был Нгаигарон, смотрящий с балкона башни на город и ожесточенную битву, происходящую на ступеньках дворца.
В своем позолоченном одеянии, усыпанном изумрудами, с темной птицей, сверкавшей у него на груди, внушительный и угрожающий, он выглядел настоящим Властелином Смерти!
— Урму!
Его голос, ревущий заклинания и проклятия, грохотом разносился на пронизывающем ветру.
— Урму! Ментек упса келе белем орку кра!
Птица на его груди ожила и заверещала.
Нгаигарон отцепил ее, стряхнул с руки, и она с криком расправила крылья. Почти в то же мгновение сотни, тысячи птиц заполнили небо, с бесконечным, душераздирающим криком поднявшись с деревьев, крыш домов и укреплений.
— Боги! — прошептала Соня, когда ее вплотную окружили люди Теммара.
— Снова его птицы! — выпалил один из них, хватаясь за меч.— Снова его проклятые птицы!
— Сразимся с ними…— начала было Соня, но тотчас же поняла, насколько глупы ее слова.
Птичий рой опускался; от огромных вертящихся кругов отделялись длинные цепи, летели на дворец и нападали на повстанцев. Повсюду звучали бешеные, мучительные крики.
— Сражаться с –ними? — удивился Элат.— Нет, Рыжая Соня, сражаться с ними невозможно! Быстро, к двери!
Темная туча птиц опустилась вокруг дворца, подлетев к Соне и ее спутникам. Воины, охваченные паникой, пронзительно заорали. Соня развернулась и поспешила к открытой двери, увлекая за собой всех остальных.
— Будь он проклят! Будь проклят этот черный колдун! — отчаянно кричал молодой солдат.
Птицы поднялись и снова начали описывать широкие круги над дворцом, роняя с когтей и клювов капли крови разодранных жертв.
— Будь он проклят! — кричал воин.
— Замолчи,— резко оборвала его Соня.— С минуты на минуту вернутся с подкреплением охранники Нгаигарона! Мы должны пройти дальше, до того как…
Вдруг из кустов раздались тяжелые шаги, и появился окровавленный повстанец. У Сони перехватило дыхание. Один из воинов попытался подбежать к нему, но другой его удержал.
— Бесполезно! Ему теперь уже ничем не поможешь!
Это был один из их товарищей, по его лицу стекали струйки крови, он слепо, наобум размахивал перед собой мечом.
— Я не вижу! — кричал он.— Я не вижу! Они отняли у меня глаза! — Он споткнулся о корень, рухнул животом на землю и с последним вздохом крепко обнял ее.— Они отняли у меня глаза! Нгаигарон — будь он проклят!
