Книга Большая девочка - Даниэла Стил

Около часа ночи, вдоволь наговорившись, все разошлись по комнатам. Джули осталась ночевать у Билла. Виктория удобно устроилась на своей новой кровати и долго лежала без сна, счастливо улыбаясь. Все в комнате ей нравилось, именно о такой она всегда и мечтала. Она начинает новую жизнь, и в этой новой жизни у нее уже есть свой маленький уютный уголок. И это только начало. Теперь у нее все будет новое — работа, друзья, ученики, а возможно, и приятель. Даже представить трудно… Квартира — только первый шаг. Теперь она жительница Нью‑Йорка!

Засыпая, Виктория подумала о сестренке, по которой успела соскучиться. Хотела было позвонить, но ее сморил сон. К тому же утром она с ней уже разговаривала, когда делала покупки в «ИКЕА». Грейси так радовалась за сестру! А Виктория обещала прислать ей фотографии квартиры и своей комнаты. Так она и уснула с мыслями о сестре и о том, как та приедет к ней в гости. Ей приснилось, как они с Грейси ходят по магазинам, и во сне Виктория была стройной, как если бы новая жизнь предполагала и новое тело. Ей снилось, как продавщица приносит ей платье четырнадцатого размера, на что Виктория отвечает, что она теперь носит восьмой, и все в магазине дружно ей аплодируют.

Глава 9

Перед началом занятий в школе состоялось два собрания преподавателей. Виктория познакомилась с коллегами и постаралась запомнить, какой предмет и в каких классах ведет каждый из них. Проштудировала учебники, по которым ей предстояло работать, — по ним начинала та преподавательница, на чье место ее взяли. Ее предшественница даже составила для нее учебный план на год и тем самым разрешила проблему, мучившую Викторию. Все складывалось как нельзя лучше, она и не предполагала такого. Виктория общалась с другими учителями и охотно рассказывала о себе. Английская секция оказалась одной из самых многочисленных, в ней было восемь преподавателей, все намного старше Виктории, из них пять женщин и трое мужчин. Виктория заметила, что холостых учителей‑мужчин в школе Мэдисон не было: все преподаватели либо женаты, либо голубые, но она тут же себя осадила напоминанием о том, что явилась сюда учить детей, а не обустраивать личную жизнь.

Вечерами Виктория изучала пособия и свой учебный план, составляла планы уроков и составила домашние задания для учеников. Впрочем, с учениками надо было сперва познакомиться. Ей предстояло вести четыре класса — один десятый, один одиннадцатый и два двенадцатых. Виктория знала, что выпускные классы считаются самыми сложными. Ученикам не терпится распрощаться со школой и стать студентами, и ко второму полугодию, когда уже известно, кто в какое учебное заведение принят, завладеть их вниманием и заставить работать становится практически невозможно. Да, ей предстоит непростой год, но Виктории не терпелось окунуться в работу. Накануне первого дня занятий она долго не могла сомкнуть глаз.

Наутро Виктория вскочила в шесть часов. Она приготовила себе сытный завтрак из яиц, поджаренного хлеба, каши и апельсинового сока, а кофе сварила целый кофейник, чтобы хватило всем. К семи часам она уже при полном параде сидела за завтраком, а через полчаса опять была у себя в комнате и судорожно что‑то записывала. Без четверти восемь Виктория вышла из дому и энергично зашагала к школе. На месте она была ровно в восемь, а занятия начинаются в половине девятого.

Она сразу же направилась в класс, где сначала нервно выхаживала из угла в угол, а потом замерла у окна. На этом уроке должны присутствовать двадцать четыре ученика. Парт в классе было с запасом, и еще — большой учительский стол перед доской. По программе сегодня было сочинение на английском, и Виктория уже придумала, какое задание даст ребятам. Она прекрасно представляла, как трудно будет завладеть вниманием школьников в первый день после летних каникул. К тому же эти ребята уже на финишной прямой. Выпускной класс — а стало быть, они всю осень будут ездить по вузам, рассылать запросы и документы в университеты и колледжи. Виктории придется писать им характеристики. Это поднимало ее значение в их глазах, ведь от нее во многом будет зависеть их будущее, поэтому на ее уроках они должны будут заниматься со всей серьезностью. Фамилии учеников Виктория уже выучила, теперь предстоит познакомиться лично. Она стояла у окна спиной к двери, когда услышала:

— Готовы к бою? — Виктория обернулась и увидела седовласую женщину. Та была в джинсах, застиранной футболке с названием какой‑то рок‑группы на груди и сандалиях. Как будто каникулы для нее еще не закончились, а в Нью‑Йорке стоит жаркая летняя погода. Когда Виктория вопросительно взглянула на нее, женщина заулыбалась. Сама Виктория сегодня была одета в короткую черную хлопковую юбку, свободный льняной жакет белого цвета и туфли без каблуков. Свободный покрой жакета скрывал все изъяны ее фигуры, а юбка выше колен открывала красивые ноги. Но соблазнять она никого не собиралась, ее задача — учить.

— Здравствуйте, — удивленно поздоровалась Виктория. Она видела эту учительницу на общем собрании, но лично с ней еще не была знакома и не помнила, какой предмет она ведет, а спрашивать не хотелось.

— Я веду предмет «общественные отношения». Мой урок — сразу после вашего, так что, если разбушуются, я их приструню. Меня зовут Хелен. — Женщина с улыбкой подошла и пожала Виктории руку. Лет ей было примерно как матери Виктории — между сорока пятью и пятьюдесятью. Кристине только что стукнуло пятьдесят. — Я здесь уже двадцать два года, так что, если требуется какая подсказка или совет, смело спрашивайте. Народ у нас здесь хороший, если не считать учеников и их трудных родителей, по крайней мере некоторых. Есть и совершенно замечательные ребята даже из тех, чьи семьи принадлежат к элите общества.

Пронзительно зазвенел звонок, и раздался топот ног на лестнице. Было такое впечатление, что несется целое стадо.

— Спасибо, — отозвалась Виктория, не зная, что еще сказать. Реплика насчет детей и их родителей прозвучала убийственно, тем более из уст учителя, работающего в школе для детей богатых.

— Я своих учеников люблю, но порой их трудно повернуть лицом к реальной жизни. Разве можно назвать реальностью родительскую яхту, самолет, виллу в Хэмптонсе и возможность каждое лето проводить на Лазурном Берегу? А у наших ребят это все есть. То, как живет остальной мир, их мало волнует. И наша задача — открыть им глаза на то, как живут обычные люди. Иногда это ох как непросто! С детьми это еще рано или поздно удается, а вот с родителями — крайне редко. Они и знать не хотят, как живут другие люди. У меня такое чувство, что такого вопроса для них просто не существует. Но дети должны это знать и делать свой выбор.

Что ж, с этим нельзя было не согласиться. Виктория как‑то не задумывалась над тем, какой образ жизни ведут воспитанники школы Мэдисон и как это отражается на их восприятии мира. Но в словах Хелен, когда она говорила о собственных учениках, звучали горечь и даже осуждение. Может, она просто завидует тем жизненным привилегиям, которыми ее ученики наделены по праву рождения? В этот момент в дверях появилась первая ученица, и Хелен поспешила к себе в класс.

Ею оказалась Бекки. У нее были распущенные светлые волосы по пояс, а одета она была в белые джинсы, розовую майку и дорогие итальянские босоножки. И у нее было очень миловидное личико и ладная фигурка, Виктория даже позавидовала. Бекки заняла место в середине класса, что означало, что активно участвовать в уроке она не собирается, но все‑таки это была не галерка. Она села и улыбнулась Виктории. Держалась девушка непринужденно, с таким видом, будто весь мир у ее ног. И в ней чувствовалась характерная для выпускников самонадеянность, отчего Виктория сразу напряглась, ведь ученицу и учительницу разделяли всего четыре года. Но Виктория тут же напомнила себе, что главная тут все‑таки она. А сколько ей лет, ребятам знать не надо. Однако она уже поняла, что за их уважение придется побороться.