Книга Другой Ледяной Король, или Игры не по правилам. Игра вслепую. Игра с огнем. Игра в прятки - Майя Ахмедова

Вот и трансформаторная будка! За время моих за-Граничных похождений на ржавом железе намертво запертой двери добавилось шедевров от любителей граффити. Но в первую очередь внимание привлекала размашистая надпись вдоль пятнистой от времени бетонной стены. В цензурованном варианте основная идея наводила на размышления: «Жить надо так, чтобы депрессия была у всех окружающих». Видимо, тот, чью светлую голову посетила сия мудрая мысль, оказался не в силах наслаждаться ею в одиночестве, и он поспешил таким вот незамысловатым, но проверенным способом донести миру новую установку на ближайшие полжизни…

Я невольно усмехнулась, представив эту картину, и свернула в знакомый с детства второй переулок направо. Оставалось прошагать еще немного – до высоких зеленых ворот слева, за которыми, собственно, и начинались владения Норкиной тетушки. Здесь фонари не горели, но мне ли спотыкаться по этой причине! Да и не так уж много той дороги… Внезапно мой острый слух уловил какую-то возню и невнятные восклицания. В самой глубине темноты, у стены приземистого, полузаметенного снегом гаража мельтешили зыбкие силуэты. Сенсоры включились автоматически, а в следующую минуту я торопливо пристраивала сумку на ветку, а пакет у ствола старого развесистого дерева, едва удерживая рвущийся из горла гневный тигриный рык.

Переброска в чуждый магии мир и на приобретенные мои способности нисколько не повлияла – трансформация прошла в считаные мгновения, без сучка без задоринки! Одежда, сброшенная в несколько давно отработанных движений, аккуратно примостилась поверх сумки, а меня рядом уже не было. Под широкими тигриными лапами ни одна снежинка не скрипнула, когда я внушительной тенью приблизилась к четверке аборигенов призывного возраста. Молодые акселераты, основательно «подогретые» какой-то дрянью – местного производства, судя по мощности перегара, – не додумались до более-менее достойного применения распиравшей их дурной энергии, а посему нашли себе незатейливое развлечение в облике здоровенного бродячего кота. Само собой, он без боя не сдался, но слишком неравны были силы. Сейчас он уже даже не вырывался, только дергался, широко открывая розовую пасть, из которой выходило лишь еле слышное сипение.

К счастью для всех присутствующих, недоумки не успели нанести ему серьезных повреждений, хоть и подпалили огнем зажигалки шерсть в некоторых местах и усы. В настоящий момент были все при деле – один держал добычу на весу за шкирку и шкуру на крестце, двое привязывали к лапам несчастного зверя куски веревки, явно собираясь распять его на ближайшем подходящем дереве. Четвертый только начал продевать ушастую голову жертвы в растянутое резиновое кольцо.

Я не стала дожидаться, когда весь видимый пейзаж в моих глазах окрасится в сочные багровые тона, и для начала коротко, но звучно рыкнула, не жалея связок. Все последующее действо заняло не больше нескольких секунд, зато результат был – залюбуешься! Резинка, соскользнувшая с дрогнувших пальцев, щелкнула куда-то в темноту, долей секунды позже туда же кубарем от увесистого тумака ушел ее хозяин, приложившись в итоге лбом о кирпичную стену, и мирно затих в не совсем естественной позе. Двое других успели обернуться и теперь, надсадно вопя, летели гуськом в сторону свежей несанкционированной помойки, которая, насколько помню, регулярно здесь появлялась благодаря усилиям особенно несознательных обитателей ближайших «усадеб». Удар с левой мне всегда удавался на зависть, и садисты-самоучки местного разлива прочувствовали это на все сто!

Больше всего моим вниманием был осчастливлен последний, особо крупный экземпляр. Я некоторое время просто постояла с ним нос к носу, задумчиво шевеля усами, поводя из стороны в сторону полосатым хвостом и невольно периодически морщась, когда «выхлопы» становились особенно забористыми. От немигающего тигриного взгляда у парня дергалось веко и тряслись руки, поэтому я негромко рыкнула ему в лицо, позеленевшее до приятного салатового цвета:

– Отпусти зверя, урод!

Остекленевшие, ставшие почти белыми глаза моего вынужденного собеседника полезли из орбит, а из перекошенного приоткрытого рта вырвалось несколько впечатляющих, но маловразумительных звуков. Я тяжело вздохнула и чуть повысила голос:

– Ты что, по-русски не понимаешь?! На счет «раз»!

Одеревенелое от ужаса туловище кое-как склонилось вперед, пальцы разжались. Мохнатая тушка мягко приземлилась в пушистый снег у моих лап и заизвивалась, отчаянно стараясь избавиться от веревок, а я мурлыкнула почти ласково, улыбаясь почти во всю ширь своей зубастой пасти:

– Вот и молодец! Можешь ведь, когда захочешь… по-настоящему!

С чувством глубочайшего удовлетворения отметив размеры лужи, которая стремительно пропитывала снег под ногами «молодца», и решив, что на сегодня, пожалуй, достаточно, я рявкнула:

– Брысь!!!

«Юного натуралиста» как ветром сдуло! Правда, убегая, он так и не смог оторвать взгляда от неожиданного явления в лице моего озверевшего величества (как только шею не свернул!), поэтому невольно доставил мне пару лишних минут невинного веселья, когда врезался в толстый изогнутый ствол единственной на этой улице березы. Дерево устояло, разве что снег с ветвей слегка осыпался, а вот незадачливый бегун сполз в рыхлый сугроб у его основания и затих, наконец-то перестав громко и хрипло голосить. Что ж, по крайней мере от запора им всем в ближайшее время страдать не придется.

Подхватив кота зубами за пушистый загривок, я двинулась к знакомым зеленым воротам. Звонить или стучать не было необходимости: большая заснеженная куча мерзлого песка чуть в сторонке и крыша дровяного сарайчика во дворе явили собой очень удобные точки опоры для проникновения на желанную территорию. Мой мелко дрожащий трофей сжался в комок на недавно выметенном, но уже основательно припорошенном свежим снежком крыльце, а я, вторым рейсом захватив свои пожитки, уже отряхивалась рядом, готовясь к переходу в человеческий облик. Нет, можно было, конечно, сразу порадовать подругу возможностью лицезреть вторую мою ипостась, но… что ни говори, а за последние годы жизнь успела научить меня худо-бедно заботиться о душевном здоровье окружающих, тем паче родных и близких.

Предчувствия меня не обманули – встреча была бурной, старенький домик, надо полагать, уцелел чудом!.. Из вихря восторженных междометий и сумбурных восклицаний, неизбежных после долгой разлуки, рано или поздно выплыло главное.

– Нет, серьезно? Прошел целый месяц?!!

– А ты как думала?.. Постой, ты что же – пять минут как протрезвела?! Так вроде почти не пила… Или новоявленный ухажер был настолько хорош во всех отношениях, что вы не просто часов – недель не наблюдали?!! Да скажи уже хоть что-нибудь!

Желание подруги – это святое, но лучше бы она не настаивала… Судите сами – что благозвучного я могла сказать, находясь под столь сильным впечатлением, даже после того, как закончила хохотать?! У Норки вырвался вздох облегчения:

– Слава богу, ты в норме, а ведь я чуть было «скорую» тебе не вызвала!

– Врачи-то чем перед судьбой провинились? – проворчала я, утирая слезы, выступившие от смеха, и снимая все-таки сапоги. – А ты вместо пытки вопросами прямо с порога лучше бы народные сказки вспомнила. Гостя перво-наперво надо в бане попарить, накормить, напоить… Нет, насчет спать и не мечтай, нам обеим это в ближайшее время не светит!