Книга Самоходки Сталина. История советской САУ 1919 - 1945 - Михаил Свирин

К сожалению, никаких изображений проекта этого истребителя танков предвоенной поры найти не удалось, как неизвестно и решение, принятое высшим начальством о нем. С началом войны завод № 174 был озабочен спешным освоением Т-50 , затем дважды уезжал в эвакуацию, и, скорее всего, работы по "танку-истребителю" больше не проводились.

Нужно немного задержаться возле силовой установки танка Т-50. Ведь в 1940 г. для него был разработан специальный рядный дизельмотор В-3, бывший как бы "половинкой" знаменитого В-2, который должен был в 1941-1942 гг. ставиться на легкие танки и гусеничные тягачи. К числу недостатков дизельмотора В-3 все проектировщики относили его обязательное вертикальное расположение, что усложняло его размещение в корпусах легких танков. Однако этот двигатель рабочим объемом 119 литров и номинальной мощностью 225 л.с. при 1750 об/мин был очень привлекателен для отечественной промышленности ввиду его высокой степени унификации с 12-цилиндровым В-2, но до начала войны завод № 75 его серийное производство не освоил.

Также в 1940 г. завод № 185 завершил разработку дизель-мотора № 744, главной особенностью которого было то, что он целиком помещался вместо двигателя танка Т-26. Это был четырехтактный четырехцилиндровый дизель номинальной мощностью 150 л.с. при 1700 об/мин. Дизель предполагался в первую очередь для оснащения танка Т-26-1 и боевых машин, создаваемых на его базе, в ходе проведения их широкомасштабной модернизации в 1941-1943 гг. Однако его производство в 1941 г. освоено не было, а в ходе войны ни один моторный завод, пытавшийся организовать его производство, не смог наладить выпуск топливных насосов, а значит, и двигателей в целом.

4.4. Золотая середина?

Несмотря на то, что в период 1937-1938 гг. на заводе № 185 под руководством Н. Курина велась доводка проекта СУ-8 и в рамках него – отработка "среднего триплекса" в составе 152-мм гаубицы-пушки, 203-мм мортиры и 76-мм противотанково-зенитной пушки на шасси Т-28, эти работы так и не вышли за рамки эскизного проекта. Удивительным было как раз то, что этап проектирования был завершен успешно, несмотря на то что САУ имели высокий силуэт и потому должны были стать очень неустойчивыми. А открытое (или полуоткрытое) размещение вооружения позволяло использовать их только во второй линии, тогда как место противотанково-зенитной пушки виделось командованию именно в боевых порядках мотомеханизированных войск.

Второй проект СУ-8. 1938 г. Реконструкция М. Павлова.

Но по завершении советско-финской войны все изменилось. Осенью 1940 г. ГАУ РККА выдвинуло ТТТ на самоходно-артиллерийские установки на шасси среднего танка:

– Средней противотанково-зенитной 85-мм пушки обр. 1939 г.

– Средней 106,7-мм пушки обр. 1910/30 гг.

– Средней 122-мм гаубицы обр. 1938 г.

К сожалению, в переписке АБТУ упоминаются только типы САУ "с цельнозабронированным корпусом и кормовым размещением артиллерии", но без указания каких бы то ни было подробностей. Работы по созданию этих машин должны были начаться по готовности артиллерийской части, а до того КБ завода № 183 должно было выполнить эскизный проект гусеничного шасси по ТТТ, согласованным с ГАУ.

Однако уже к началу 1941 г. указанные САУ вдруг исчезли из планов опытных работ НКСМ. Причина этого скорее всего была прозаична. Просто КБ завода № 183 начало проработку новых танков прорыва, среди которых по заданию должен был находиться и вариант, вооруженный 57-мм пушкой большой мощности и вариант "танка поддержки", оснащенного 106,7-мм орудием, весной дополненные заданием на изготовление еще и 37-мм зенитного танка в открытой сверху башне кругового вращения конструкции А.Савина.

4.5. Тяжелые

Четырнадцатые – долгожители

В декабре 1939 г. при штурме "линии Маннергейма" Красная Армия столкнулась с мощными современными укреплениями и остро ощутила потребность в крупнокалиберных бронированных самоходных артсистемах для ведения огня прямой наводкой с расстояния до 2000 м по амбразурам и стенкам ДОТ.

Постановлением Комитета обороны СССР от 17 января 1940 г. "О спецзаданиях для нужд Действующей армии" заводу № 185 имени Кирова поручалось "отремонтировать и экранировать броневыми листами две СУ-14".

В конце января 1940 г. машины прибыли из Москвы на завод № 185, но работы по их дополнительному бронированию затянулись – броневые листы с Ижорского завода начали поступать только в конце февраля. Бронировка машин была завершена лишь к 20 марта 1940 г., когда боевые действия уже закончились. Самоходки, получившие броневую рубку из брони толщиной 30 – 50 мм, стали весить 64 т.

27 марта обе машины прошли обкатку протяженностью в 26 км. Отмечалось, что "на 3 – 4 передаче скорость не превышает 20 – 22 км/ч, при движении по целине двигатель работает напряженно, развороты происходят тяжело". Из-за сильной перегрузки на опытном образце СУ-14 резиновые бандажи опорных катков заменили металлическими.

В апреле 1940 г. обе машины, СУ-14 и СУ-14-1, проходили испытания стрельбой на НИАПе, а в июле в составе группы танков капитана П.Ф. Лебедева испытывались в Киевском Особом военном округе, но были признаны устаревшими. В сентябре 1940 г. обе самоходные установки передали на хранение НИБТПолигону. Здесь они и встретили войну.

Бронированная САУ СУ-14-1 (СУ-14-Бр-2) спереди. 1940 г.

Бронированная штурмовая САУ СУ-14 сзади слева. 1940 г.

На шасси "сотки"

Уже говорилось, что с самого начала боевых действий на Карельском перешейке Красная Армия ощутила острую потребность в тяжелых бронированных САУ, вооруженных мощными орудиями калибра 152-мм и выше, способными пробить бетонную стенку ДОТ прямой наводкой. Но не меньшую потребность ощущала Красная Армия в штурмовой бронированной машине – транспортере для перевозки под огнем штурмовых мостов, доставке к ДОТам саперов и взрывчатки, эвакуации поврежденных танков и артиллерии. Вполне понятно, что завод № 185, получивший такое задание, сориентировался на шасси своего нового тяжелого танка Т-100.

Однако уже в ходе ведущегося проектирования начальник АБТУ РККА Д.Г. Павлов выдвинул задание о спешной постановке "152-мм пушки или другой подходящей с большими начальными скоростями на базу Т-100 для борьбы с ДОС". Задание было "спешным и безотлагательным" и потому ставило завод в безвыходную ситуацию, так как срок изготовления штурмовой машины также был жестким.