Книга Меняя лица - Эми Хармон

— В Книге Пророка Исайи, в стихе 53:2 сказано: «Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему».

— Я помню этот стих, — тихо сказал Эллиот. — Я всегда гадал, почему Господь не даровал Иисусу красивое лицо под стать душе?

— По тем же причинам, по которым он родился среди угнетенных и был беден. Обладай он красотой или богатством, люди последовали бы за ним, не понимая истинный смысл его учения.

— Да, это верно, — согласился Эллиот.

Ферн поймала себя на том, что кивает в знак согласия. Она не знала, почему не помнит той проповеди. Возможно, отец говорил об этом, когда она украдкой читала очередной роман вместо молитвослова. Ей стало стыдно. Отец так мудр, ей следует чаще прислушиваться к нему.

— С твоим лицом все в полном порядке, Эллиот, — мягко сказал Джошуа. — Ты хороший человек с прекрасным сердцем. А Господь смотрит на сердца, не так ли?

— Да. — Эллиот снова едва не плакал. — Так и есть. Спасибо, пастор.

Когда он ушел, Ферн глубоко задумалась. А потом ушла к себе наверх и села писать любовную историю о слепой девушке, искавшей родственную душу, и уродливом принце с золотым сердцем.

Ирак

— Как бы я хотел увидеть женщину без платка на голове. Хоть одну! И вот бы она была блондинкой или — еще лучше — рыжей! — простонал Бинс.

В тот день они сторожили контрольно-пропускной пункт, через который за пару-тройку часов прошло лишь несколько женщин, одетых в бурки,[24] с детьми. Возможно, Бинсу не хватало блондинок, потому что у него были латиноамериканские корни, однако родился и вырос он в Америке, где проживало смешанное население. Впрочем, сейчас разнообразие не помешало бы никому из парней.

— А я бы хотел вообще больше не видеть женщин в бурках. — Грант вытер нос и прищурился на солнце, мечтая о теньке.

— Я слышал, что мужчины в некоторых странах вроде Афганистана не видят своих жен до самой свадьбы. Можете себе представить? Сюрприз, дорогой! — Джесси похлопал ресницами, состроив при этом страшную гримасу. — Что не так? Разве я не красива? — спросил он писклявым голосом и еще сильнее скривился.

— А как они вообще узнают, на ком женятся? — смущенно спросил Поли.

— По почерку, — серьезно ответил Бинс, но его ноздри слегка раздулись, и Эмброуз закатил глаза, зная, что друг выдумывает очередную небылицу.

— Серьезно? — ахнул Поли, проглотив наживку. Он был легковерным, но никто не осуждал его за непосредственность.

— Да. Они переписываются в течение года или даже дольше. Потом на церемонии будущая жена пишет свое имя и обещает всегда носить бурку в присутствии других мужчин. Он узнает ее почерк и понимает, что под фатой действительно она.

Грант нахмурился:

— Никогда об этом не слышал. По почерку?

Джесси подхватил разговор, изо всех сил стараясь не рассмеяться:

— Да. Только представьте, если бы Эмброуз и Ферн жили в Ираке, он никогда бы не узнал, что вместо Риты ему пишет она. Ферн смогла бы и женить его на себе. Эмброуз увидел бы ее почерк на свадьбе и сказал бы: «Да, конечно, это моя Рита!»

Друзья покатились со смеху, и даже Поли, который наконец все понял: Бинс выдумал историю, чтобы снова пошутить про Эмброуза и Ферн. Эмброуз вздохнул и поджал губы. Что ж, это правда было забавно. Бинс смеялся так сильно, что закашлялся. Они с Джесси разыграли момент, когда невеста снимает бурку и под ней оказывается не пышногрудая блондинка Рита, а Ферн.

Интересно, что бы подумали парни, если бы узнали, что Эмброуз целовал Ферн. По-настоящему. Осознавая, кого целует. Без уверток. Без бурки. Так ли плохи эти бурки? Возможно, мужчины чаще делали бы правильный выбор, не уделяй они столько внимания внешности девушек. А может, бурки стоило носить и парням? Девчонки вешались ему на шею именно из-за его привлекательности.

Понравился бы Эмброуз Ферн, будь он другим? Рите точно бы нет. Не потому, что она оценивала людей поверхностно, просто они с Янгом не имели ничего общего, кроме взаимного сексуального влечения. Будущее могло быть только с Ферн. По крайней мере ее письма заставили его почувствовать это.

Через два месяца они полетят домой. Эмброуз решил, что, вернувшись, попытается снова с ней поговорить. Даже если его друзья не дадут ему прохода и всю жизнь будут издеваться. Он вздохнул, в сотый раз проверил оружие и мысленно пожелал, чтобы день поскорее закончился.

13

ЖИТЬ

Это был обычный патруль: небольшой конвой из пяти машин проверял южные улицы города. Эмброуз, сидел за рулем замыкающего внедорожника, Поли — на пассажирском сиденье рядом с ним. Грант вел машину перед ними, Джесси стоял за пушкой, Бинс — возле турели.[25] Самый обычный патруль. Час на выезде — и снова на базу. Вверх и вниз по разрушенным, рассыпающимся улицам Багдада. Пол напевал песенку про Страну Оз:

В Ираке нету жевунов, зато полно песка, А у меня нет девушки, зато при мне рука…

Вдруг они заметили бегущих вдоль дороги детей — мальчиков и девочек разного возраста, босых, с тощими загорелыми руками и ногами, в выгоревшей на солнце одежде. Шестеро из них кричали, визжали и водили пальцами по горлу.

— Что они делают? — недоуменно проворчал Эмброуз. — Это то, о чем я думаю? Они так сильно нас ненавидят, что хотели бы перерезать нам глотки? Они же дети!

— Вряд ли. — Поли повернул голову, оглядываясь на оставшихся позади ребятишек. — Кажется, они нас предупреждают. — Он больше не пел. Его лицо стало неподвижным и сосредоточенным.

Эмброуз посмотрел в зеркало заднего вида. Дети остановились посреди дороги и не шевелились. По мере того как конвой удалялся, они все уменьшались и уменьшались, но оставались на улице, глядя им вслед. Эмброуз сосредоточился на дороге. Она была пустой. На следующем перекрестке они свернут на другую улицу, объедут квартал и вернутся на базу.

— Броузи… ты это чувствуешь?

Поли вытянул шею, прислушиваясь к каким-то отдаленным звукам, которые Эмброуз не слышал. Ситуация напомнила ему другую — когда Поли во время их тайной вылазки к месту крушения рейса 93 так же вел себя и задал точно такой же вопрос. Той ночью у мемориала было очень тихо, будто весь мир склонил головы в минуте молчания. Сейчас в воздухе тоже повисла тишина. По спине Эмброуза пробежал холодок.

А в следующий миг земля разверзлась, и грубая, узловатая рука Ада швырнула огнем и кусками металла под колеса внедорожника, в котором ехали Грант, Джесси и Бинс. Три молодых парня. Три друга. Три солдата из Ханна-Лейк, штат Пенсильвания. Это было последнее воспоминание Эмброуза, перед тем как его жизнь разделилась на «до» и «после». Последний осколок былой жизни.