Книга Врачебные тайны дома Романовых - Борис Нахапетов

Медицинской науке и практике хорошо известны факты влияния психических процессов на течение различных заболеваний. Но и заболевания внутренних органов нередко сопровождаются выраженными нервно-психическими нарушениями. Поэтому нет ничего странного в том, что у императора могли, помимо чисто психологических, быть и болезненные причины, обусловливающие появление «странностей» в поведении.

Императрица Елизавета Алексеевна умерла по пути из Таганрога в Петербург, в городе Белёве, через полгода после смерти своего венценосного супруга.

Глава 6
Таинственная смерть

Внезапная болезнь и смерть императора Николая I, начало царствования которого было омрачено драматическими событиями 14 декабря 1825 г., вызвали не меньше слухов, чем смерть его брата, императора Александра I. Отражения этих слухов дошли и до наших дней.

Как пишет С.В. Мироненко, «21 февраля 1855 г. в русских газетах появилось сообщение, явившееся полной неожиданностью не только для миллионов российских подданных, но и для всего остального мира. Это был манифест о кончине императора Николая I. В реальность происшедшего верилось с трудом, тем более что ничто, казалось, не предвещало смерти этого вполне крепкого и физически здорового 58-летнего мужчины, гордившегося своей силой и мощной фигурой, привыкшего к спартанскому образу жизни и редко жаловавшегося на болезни. (Здесь Мироненко не совсем прав. В 1837 г. во время путешествия по России, по дороге из Пензы в Тамбов, неподалёку от Тархан опрокинулась государева коляска, и выпавший из неё император сломал себе ключицу. С этого времени здоровье вообще стало изменять Николаю Павловичу, появилась нервная раздражительность. После пожара в Зимнем дворце, где погибло немало ценностей и важных документов, каждый раз при виде огня или почуяв залах дыма, император бледнел и жаловался на головокружение. Особенно плохо он стал чувствовать себя в 1844–1845 гг. — болели и пухли ноги, и врачи боялись, что у него начнётся водянка. Весной 1847 г. у императора начались сильные головокружения и приливы крови. — Б.Н.). Ошеломление, вызванное известием о смерти императора, усугублялось ещё и тем, что до самого последнего дня болезнь Николая I держалась в тайне. Официальное сообщение о смерти появилось в газетах с опозданием на три дня — Николай I умер 18 февраля, а 19 февраля в газетах был опубликован бюллетень № 4, сообщавший только об „угрожающем Его Величеству параличном состоянии лёгких“. По Петербургу вскоре поползли слухи, что император покончил с собой. Трудно сказать, имели ли они под собой какое-либо основание. Скорее всего, нет. Зимой 1855 г. в Петербурге была сильная эпидемия гриппа. Болели тяжело почти все в окружении Николая. Вернее всего, что грипп, перешедший в воспаление лёгких, и стал причиной его смерти».

Другой современный русский историк, А. Смирнов, напротив, поддерживает версию если не самоубийства, то отравления Николая I. В своей работе «Разгадка смерти императора», напечатанной в качестве приложения к книге А.Е. Преснякова «Российские самодержцы» (М., 1990), он пишет: «Внезапная кончина 18 февраля 1855 г. Николая I породила легенды: одна гласила, что Николай не мог пережить неудачу Крымской кампании и покончил с собой, другая обвиняла лейб-медика Мандта, иностранца, в том, что он „уморил царя“». В качестве доказательств А. Смирнов приводит некоторые свидетельства очевидцев этих событий.

Например, директор канцелярии императора В. Панаев сообщал: «Государь не изъявлял опасения насчёт своего здоровья и для того, чтобы не тревожить любезных своих подданных, запретил печатать бюллетени о болезни его». Нужно отметить, что эта деталь вполне соответствовала наклонностям Николая Павловича. Таинственность, свойственная всем вообще дворцовым начинаниям, была особенно любима Николаем I. Так, во время Русско-турецкой войны 1827–1828 гг., при осаде Силистрии, Николай заболел перемежающейся лихорадкой (малярией). Император призвал к себе находившегося при нём молодого врача И.В. Енохина и приказал ему лечить себя, но держать это в тайне, так как он не желал, чтобы осаждающие Силистрию русские войска, узнав о болезни государя, пали духом.

Строго говоря, весть о кончине императора была и не так уж неожиданна. Помимо упоминаемого С.В. Мироненко бюллетеня № 4, были, естественно, и предыдущие номера бюллетеней. Правда, первый из них появился только 18 февраля, когда император уже умирал. К этому же номеру газеты был приложен бюллетень № 2 о состоянии здоровья императора в одиннадцать часов вечера 17 февраля. В нём за подписями придворных медиков М. Мандта, И. Енохина и О. Карелля сообщалось: «Лихорадка Его Величества к вечеру усилилась. Отделение мокроты от нижней доли правого лёгкого сделалось труднее». В субботу, 19 февраля, в разделе внутренних известий в газетах был повторён бюллетень № 2, а также помещён бюллетень № 3: «18 февраля четыре часа пополудни. Затруднительное отделение мокроты, коим страдал вчера Государь Император, усилилось, что доказывает ослабевающую деятельность лёгких и делает состояние Его Величества весьма опасным». Таким образом, по крайней мере за три дня до появления официального сообщения о смерти Николая I население было оповещено о тяжёлой болезни императора. Что же касается задержки с опубликованием манифеста о смерти императора, то В. Панаев в своих «Воспоминаниях» объясняет это следующим образом: «Потребовано было от доктора Мандта подробное описание хода самой болезни государя, он составил его (разумеется, на немецком языке). Надобно было, для соблюдения верности, перевести его буквально, что поручил я одному из чиновников канцелярии, хорошо знавшему по-немецки, а потом исправил, лучше сказать, вовсе переделал в слоге, что уже я должен был взять на себя при помощи доктора Енохина, так как многие медицинские термины были мне неизвестны. Мы проработали с ним часа три, не вставая с места, и успели в том, что статья Мандта появилась вслед за моею статьёю». К этому следует добавить, что 20 февраля было воскресенье и газеты не выходили, поэтому манифест с сообщением о смерти Николая I был опубликован лишь в понедельник 21 февраля.

Для подтверждения версии об отравлении Николая I А. Смирнов ссылается также и на не очень достоверные записки внука президента Медико-хирургической академии В.В. Пеликана, который вспоминает высказывания своего деда: «Вскоре после смерти Николая Павловича Мандт исчез с петербургского горизонта. Мандт дал желавшему во что бы то ни стало покончить с собой Николаю яду. Профессор анатомии Медико-хирургической академии Грубер, приглашённый из Вены, не преминул составить протокол о вскрытии тела покойного императора. Найдя его интересным в судебно-медицинском отношении, опубликовал его в Германии, за что посажен был в Петропавловскую крепость. Многие из нас (то есть автор воспоминаний и его сокурсники по Медико-хирургической академии. — Б.Н.) порицали Мандта за уступку требованиям императора. Находили, что Мандт, как врач, обязан был скорее пожертвовать своим положением, даже жизнью, чем исполнить волю монарха и принести ему яду. Однако отказать Николаю в его требовании никто бы не осмелился. Кроме того, самовластный император достиг бы своей цели и без помощи Мандта».

Не более правдоподобными выглядят приведённые А. Смирновым воспоминания некоего полковника Генштаба, адъютанта цесаревича Александра И.В. Савицкого, которому сам «немец Мандт — гомеопат, любимый царём лейб-медик (коего народная молва обвинила в гибели — отравлении императора)», вынужденный спасаться бегством за границу, поведал о последних минутах жизни повелителя, якобы сказавшего ему: «Был ты мне всегда преданным и потому хочу с тобой говорить доверительно: дай мне яду, который позволит расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно (чтобы не вызвать кривотолков)». И.В. Савицкий так описывает свои впечатления об увиденном в те дни в Зимнем дворце: «На суровом лице усопшего выступили жёлтые, синие, фиолетовые пятна. Уста были приоткрыты, видны были редкие зубы. Черты лица, сведённые судорогой, свидетельствовали, что император умирал в сильном мучении. Александр (наследник. — Б.Н.) ужаснулся, увидя отца таким обезображенным, и вызвал двух медиков — Здеканера (так в тексте. — Б.Н.) и Мяновского, профессоров Медико-хирургической академии, повелел им любым путём убрать все признаки отравления, чтобы в надлежащем виде выставить через четыре дня тело для всеобщего прощания. Ведь все эти фатальные признаки неопровержимо подтверждали бы молву, уже гулявшую по столице, об отравлении императора. Последней волей Николая I был запрет на вскрытие и бальзамирование его тела, он опасался, что при вскрытии откроют тайну его смерти, которую он хотел унести с собой в могилу. Двое вызванных учёных, чтобы скрыть подлинную причину смерти, буквально перекрасили, подретушировали лицо, и его тело надлежащим образом уложили в гроб. Исследованный ими новый способ бальзамирования тела ещё не был отработан надлежащим образом и не предотвратил быстрого разложения тела, тогда обложили последнее ароматическими травами, чтобы заглушить зловоние».