Книга О прекрасных дамах и благородных рыцарях - Милла Коскинен

Катерину Валуа представляют Генри V. Гравюра Томаса Стотарда. Около 1830 года

Возникает очень сильное подозрение, что Эдмунд, сын Оуэна Тюдора, был на самом деле Эдмундом – сыном Эдмунда Бьюфорта, о чем свидетельствует и его герб, повторяющий герб Эдмунда Бьюфорта с модифицированным бордюром. В какой момент начались отношения между Катериной и Оуэном Тюдором? Были ли у них вообще отношения? Этого мы просто не знаем. В Средние века сертификатов о браке еще не было, и вполне возможно, что шустрый уроженец Уэльса просто взял «вину» на себя, прикинув, что, при доле удаче, это поможет ему в карьере. Как, в общем-то, и получилось. И если говорить о хорошо прослеживающихся в таких делах закономерностях, то брак Эдмунда Бьюфорта с Элеанор Бьючамп (вдовой) был заключен тайно и без лицензии, обязательной для лиц королевской крови. Пардон они получили и штраф заплатили только в 1438 году, хотя поженились, скорее всего, сразу после смерти Катерины Валуа в 1437 году. Впрочем, если Эдмунд Бьюфорт и Катерина Валуа были тайно женаты, это вовсе не делает Эдмунда Тюдора и его сына бастардами. Вернее, не делало бы, если бы эти Тюдоры носили имя Бьюфортов. Но в качестве Тюдоров бастардами они были, заявляя принадлежность к роду, с которым их ничего не связывало. Они также были бастардами, если Катерина и Эдмунд Бьюфорт начали сожительствовать уже после того, как им был запрещен брак, потому что в этом случае их связь оставалась бы просто внебрачной связью.

Так что Ричард III знал, несомненно, о чем говорит, как знали об этом и Генри Тюдор, и его сын, при жизни которых имя Тюдоров в наименовании новой династии вовсе не подчеркивалось.

О головоломности родства и похищениях девиц

Загадки средневекового экклезиастического закона о браках довольно долго были оружием в руках тех, кто сомневался в порядочности Ричарда III, человека довольно строгих моральных принципов. Рассуждения по этой линии нападок шли примерно так. Если Ричард женился без папского разрешения на своей близкой родственнице Анне Невилл, совершив, таким образом, инцест по букве закона, то мог планировать и женитьбу на собственной племяннице, Элизабет Йоркской. Однажды кровосмеситель – всегда кровосмеситель, и неважно, что сплетня о предполагаемом намерении не имеет под собой никаких оснований, кроме невнятной, вырванной из контекста фразы в письме, которого никто, кроме одного человека, не видел.

Диспенсация, разрешающая брак Ричарда и Анны, впрочем, нашлась, и нашлась именно там, где ей подобало быть: в архивах папской канцелярии, которые открываются чрезвычайно медленно. Казалось бы, теперь Ричард оправдан? Но обвиняющая сторона тут же вцепилась в то, что диспенсация была неполной, а значит – недействительной. Ибо в ней всего лишь говорилось о том, что Анна и Ричард находились в третьей и четвертой степени родства, ”sed quia tertio et quarto affinitatis gradibus”. А ведь брак сестры Анны, Изабель, с братом Ричарда, Джорджем Кларенсом, делал Анну и Ричарда родственниками в первой степени родства! Так что караул и скандал, инцест и незаконность брака, не аннулированные святым словом папы.

Мать Ричарда была выходцем из гигантской по любым меркам семьи, в результате чего она и дед Анны по отцовской линии, Ричард, граф Салсбери, были оба детьми Ральфа Невилла, графа Вестморленда. Более того, детьми от одной матери: от Джоан Бьюфорт. То есть это делало Ричарда и Анну родственниками во второй и третьей степени. Кроме того, Эдмунд Лэнгли, прапрадед Ричарда, был пра-пра-прадедом Анны. Неизвестно, кто был крестными у Ричарда и Анны, но мать Ричарда точно была крестной Изабель, сестры Анны.

Хорошо известно, что в свое время, после того как молодой король Эдвард IV изумил народ невиданным мезальянсом (и раздал всех главных наследников виднейших сэров и пэров королевства в мужья сестрам своей супруги), его опора и советчик граф Уорик, отец Изабель и Анны, выдвинул категорическое предложение. Он решил выдать своих девочек за королевских братьев, потому что по статусу теперь только сыновья герцога Йорка подходили дочерям первого пэра королевства. По каноническому закону, такой двойной брак не считался запрещенным. К несчастью для всех, именно тогда у короля были свои планы на брата Джорджа. В тот момент Джордж Кларенс был наследником престола, и его как раз прочили в мужья Мэри Бургундской или еще какой-нибудь девице из родни герцога Бургундского. Братья короля угодили под домашний арест – молодой Эдвард IV не был склонен к толерантности. Впрочем, граф Уорик в 1465 году получил, все-таки, Ричарда Глостера, который был на 13 месяцев моложе Изабель и на которого у его брата-короля планов не было, и виконта Ловелла, богатого наследника, который был чуть старше Анны. Оба подростка были определены пажами в штат графа Уорика и под его опеку, что обычно рассматривалось при подобных обстоятельствах фазой, предшествующей женитьбе. Тем не менее, Уорик решил, что Ловелл не пара его дочкам и наследницам, и женил молодого человека на своей племяннице, Анне Фитцхью, с почти неприличной скоростью – пока король не велел ему выдать за Ловелла одну из своих дочерей. Анну, скорее всего. Ричард то ли уже тогда выказал расположение к Анне, а не Изабель, то ли не стал вмешиваться в планы Изабель и своего брата, которые, похоже, были твердо намерены получить друг друга, то ли (и скорее всего) мысли подростка были заняты не прелестями окружающих дамзелей, а этапами на пути к званию рыцаря.

Известно, что в 1467 году граф запросил у Святейшего Престола диспенсацию на брак Кларенса и Изабель от имени дочери. Кларенс тоже запросил диспенсацию для себя, и его копия дожила аж до семнадцатого века и была изучена до последней запятой. Копию Изабель так и не нашли еще в папских архивах, но где-то там она есть. Нет пока никаких доказательств того, что одновременно была запрошена диспенсация для брака Ричарда с Анной. Никаких, кроме замечания миланского посла в письме своему суверену, что Уорик «женил двух своих дочерей на братьях короля, и в день св. Джона Кларенс женился на своей в Кале». Кларенс действительно женился на Изабель в Кале. Есть смысл предположить, что хозяйственный Кингмейкер в тот момент получил диспенсацию и на брак Анны с Ричардом. Именно поэтому она и не была затребована вторично, когда пришло время.

Однако, судя по тому, что в августе 1470 года Уорик запросил и получал диспенсацию для брака Анны с сыном короля Генриха VI, Эдвардом, Анна была все-таки для этого брака свободна, даже если диспенсация для ее брака с Ричардом уже существовала. По закону одно другому не мешало. Но формального обручения, по-видимому, еще не произошло. Или же граф блефовал на грани преступления, что тоже не исключается. В конце концов, обстоятельства, в которых Уорик тогда находился, делали «или же» достаточно неважным, на кону стояло королевство. После победы графа Уорика в Англии и восстановления Генриха VI на троне о Ричарде Глостере никто не вспоминал, а для получения новой диспенсации вовсе не требовалось аннулировать старую. Тем не менее, всего через несколько месяцев ситуация изменилась. Король Эдвард IV снова сидел на троне, и герцог Кларенс оказался стражем Анны, за которой (снова?) принялся ухаживать Ричард. Только теперь ситуация между Ричардом и Анной осложнялась еще одной, новой линией родства: Анна стала вдовой сына двоюродного кузена Ричарда. Здесь не идет речь об отношениях Ричарда и Анны, но нельзя не напомнить еще раз (уж больно случай подходящий), что в тот момент, ухаживая за Анной, Ричард не мог надеяться ни на какую выгоду. У пятнадцатилетней девочки не было ничего, решительно ничего, даже надежд на наследство: все было обещано королем Эдвардом герцогу Кларенсу – в обмен на то, что братец Джордж предаст своего тестя, Уорика.