Книга Знаю, позовешь меня - Мишель Смарт

Но Франческо все испортил, когда начал отчитывать ее за езду на велосипеде.

Он выругался себе под нос. Если понадобится, он будет до конца своей жизни говорить ей, как опасно ездить на велосипеде.

Он услышал звук закрываемой двери и шум воды.

И представил Ханну голой…

Франческо глубоко вдохнул, повесил кожаную куртку на поручень лестницы и пошел на маленькую кухню. Налив воду в чайник, он стал искать кружки и кофе.

Он просматривал шкафы Ханны, и у него медленно сдавливало грудь.

Он ни разу не видел таких пустых шкафов. Он обнаружил только половину буханки хлеба, коробку овсяных хлопьев, большой кусок торта и немного томатного соуса. Больше ничего. Не было даже яиц. В холодильнике были только маргарин, поллитра молока и авокадо.

Он не понимал, чем она питается.

Он получил ответ на свой вопрос, когда открыл морозилку.

Ему стало не по себе. Морозилка была до отказа заполнена полуфабрикатами.

Ему стало совестно, что он рыскает на чужой кухне, поэтому закрыл морозилку и вернулся к банке растворимого кофе, которую нашел, и небольшому пакетику сахара.

Неудивительно, что Ханна живет затворницей.

Он никогда не встречал такого одинокого человека. Не то чтобы Ханна избегала людей. Она была дружелюбной, доброй, остроумной. Красивой и сексуальной.

Она присоединилась к Франческо в гостиной, переодевшись в выцветшие джинсы и черную футболку.

– Твой кофе на столе, – сказал он, вставая с дивана. Он мог поспорить, что небольшой обеденный стол в углу редко накрывался. На нем аккуратными стопками лежали медицинские журналы и документы.

– Спасибо. – Ханна взяла кружку и прошла мимо Франческо. Он уловил ее легкий фруктовый аромат. Она присела в кресло, держа кружку в руках.

На этот раз она посмотрела на Франческо в упор, ее глаза ярко блестели.

– Франческо, зачем ты приехал?

– Я хочу знать, почему ты избегаешь меня, – сказал он.

– Я тебя не избегаю.

– Не лги.

– Мы с тобой не видимся, поэтому я не могу тебя избегать.

– Ты сказал, что занята в эти выходные, но ты же дома.

Она запрокинула голову, ее грудь резко вздымалась.

– Я только что пришла с работы. Завтра у меня ночная смена. Поэтому я занята.

– Посмотри на меня! – приказал он, очень стараясь не выходить из себя.

Она встретилась с ним взглядом с явной неохотой.

– Прошлые выходные… Ты понимаешь, как хорошо нам было вместе?

Ее щеки порозовели.

– Было очень мило.

– Есть много слов, чтобы описать то, что произошло. «Мило» не подходит. Ты и я…

– Мы с тобой не вместе, – выпалила она, прерывая его. – Прости за резкость, но я не хочу снова с тобой встречаться. Минувший уик-энд был хорошим, но этого больше не повторится.

– Ты так считаешь? – Он изо всех сил старался говорить мягко, когда она вытащила из кармана телефон. – Не включай его!

Она округлила глаза, будто поражаясь его требованию.

– Не указывай мне, что делать. Ты не мой отец.

– Я не пытаюсь.

– Ты именно это и делаешь.

– Ты перестанешь меня перебивать? – Он впервые поднял голос.

Она удивленно открыла рот.

– У меня такое чувство, что я конкурирую с телефоном, – продолжал он, не замечая, как сильно она побледнела. Он понимал, что нет никакой конкуренции, потому что телефон выиграл бы у него наверняка. Доктора Ханну Чепмен интересует только ее телефон.

Франческо поднялся, сердясь все сильнее.

– Ты прячешься от меня за ним. Могу поспорить, телефон лежит на подушке, когда ты спишь.

Его комментарий был до того точен, что Ханна мысленно поежилась. Она не понимала, почему он приехал. Неужели он не догадывается, что должен держаться от нее подальше?

Она не хотела, чтобы он ее преследовал. Она просила его только об одной ночи.

– Ты действительно хочешь, чтобы до конца твоей жизни тебя по ночам согревал только твой телефон? – спросил он.

– Мои желания тебя не касаются, – отрезала она и прибавила: – Я еще раз повторяю, что мне не нужны постоянные отношения. Ни с тобой, ни с кем-то еще.

Всплеснув руками, он усмехнулся:

– Конечно, отношения тебе не нужны. Ведь ты живешь полноценной жизнью.

– Не тебе решать. – Она не знала, как заставила себя не орать ему в лицо.

– Посмотри на себя. Посмотри, где ты живешь. Ты прячешься от жизни. Ты похожа на одну из тех мидий, которых мы ели в казино. Ты отдалась мне, чтобы испытать то, чего у тебя не было. Ты получила то, чего хотела, а потом снова закрылась в своей раковине, не задумываясь о последствиях.

Она не понимала, о чем он говорит.

– Какие последствия? Мы предохранялись.

– Я не говорю о детях. Я говорю о том, что ты сделала со мной! – Если бы Франческо был львом, то проревел бы последние слова. Он был так разъярен, что казался мощнее и выше ростом. Он словно заполнял собой всю гостиную.

Ханне следовало ужаснуться. И она правда испугалась, но не Франческо…

И этот страх заставил ее сильнее обороняться. Поставив кружку на пол, она вскочила. Ее эмоции выплеснулись наружу.

– Я ничего с тобой не делала!

– Ты изменила меня. Я не знаю, как ты, черт побери, это сделала, может быть, ты ведьма? – но я стал другим. Вчера вечером я отправил наркодилера в полицию, даже не приказав своим людям избить его.

– И это плохо?

– Это не мои методы. Наркотики убили мою мать. Наркодилеры – настоящие отбросы, и они заслуживают наказания. – Резко замолчав, он сделал глубокий вдох. – Ты подарила мне лучшую ночь в моей жизни, и я уверен, что ты тоже наслаждалась каждой минутой. Ты можешь до посинения это отрицать, но мы оба знаем, что наша близость была особенной. Ты вынудила меня переспать с тобой. Ты получила то, что хотела, и теперь я за это расплачиваюсь.

– Ты знал, что мне нужна только одна ночь.

– У меня ни разу не было такой любовницы, как ты. Ни разу. А теперь ты обращаешься со мной как с разносчиком чумы, и я желаю знать почему.

– Мне нечего тебе сказать. Я просто не хочу с тобой видеться.

– Ты перестанешь врать?

– Я не могу снова заниматься с тобой сексом. Я просто не могу. Ты уже внедрился в мой мозг.

– Я внедрился в твой мозг? – недоверчиво спросил он. – Ты хотя бы догадываешься, что ты со мной сотворила?

– О да, поговорим о тебе, – выпалила она. – Бедный маленький гангстер изо всех сил пытается решить, что ему сделать со вновь обретенной совестью, а я…