Книга О рыцарях и лжецах - Татьяна Веденская

– Лизавета! – Майя кричала мне уже в дверях. Ее крик перекрывался воплями Василисы. Вовка, заинтригованный происходящим, тоже высунулся, наплевав на Карлсончика. Так мы и застыли. Они – в холле, втроем, плюс Ланнистер, трущийся о Майины ноги. Я – напротив них в лифте. Наспех одетая, в старой Файкиной черной шапке-бандитке, без перчаток, с пакетом в руках – я была на себя не похожа, но мне было совершенно наплевать. Файка всегда смеялась над тем, насколько по-разному мы с ней выглядим, ни за что не скажешь, что мы – две кровных сестры, к тому же погодки: Файка старше меня всего на полтора года. Что ж, сейчас нас бы не отличили. Лифт закрылся, я прижалась лбом к грязной стене и принялась беззвучно, как в замедленной съемке, давить кулаком стену. Черт его знает, какая это стадия шока. Я била кулаком стену лифта, как будто это было Сережино приятное, вызывающее ложное чувство доверия лицо. Я кривилась так, будто мне в рот попала муха. Я горела, как в перетопленной парной. Я бы запихнула Сережу в печку.

На улице меня отрезвил ледяной ветер, он залепил мне обжигающую пощечину, погнал по улице бегом. Похолодало. Как быстро упала температура! Где этот чертов магазин? Я даже приличной сумки не взяла. Мою самую лучшую продуктовую сумку изничтожили оперативники, ни дна им, ни покрышки. Файка сумок больше не носит, ее возит в магазины Апрель. Я же больше ни за что ни к кому в машину не сяду, даже если она… вообще моя. Тут я огляделась, с изумлением поняла, что пошла не по той улице. Я ошиблась улицей. Агония.

Что мне делать?

– Девушка! – услышала я откуда-то сзади. Я оглянулась и увидела длинную темную иномарку, медленно проезжающую под бушующей метелью. Липкие щупальца страха схватили меня, как будто я попала в объятия безжалостному «чужому» из страшного фильма про будущее. Оно уже наступило для меня. Я припустила бегом, не разбирая дороги. Вдогонку я услышала, как мне кричали, как меня звали по имени.

– Остановитесь, Лиза! – снова услышала я. Может такое быть, что мне показалось? Страх, отчаяние, адреналин – нормальная почва для галлюцинаций. Я побежала еще быстрее. «Ночь, улица, фонарь, аптека». Вернее, аптечный киоск в «Пятерочке» – я забежала туда, задыхаясь. Пойдут они за мной? Наверняка, черт. Они ждали меня? Почему на другой улице? Все просто, они просто сначала хотели удостовериться, что я – это я. В этой шапочке, с этим перекошенным лицом – да меня бы мама родная не узнала. Что мне делать? Звонить в полицию?

– Что-то ищете? – спросила девушка-фармацевт, оглядывая меня с подозрением и нескрываемым неодобрением. Я посмотрела на нее, затем на окно, которое было прямо за пластиковой загородкой киоска. Я подошла к окну и вгляделась в темень ночную. Как быстро нынче темнеет. Впрочем, я же понятия не имею, сколько сейчас времени. Может быть, даже глухая ночь. Хотя – нет, Константин еще не приехал. Константину завтра на работу. Soulmate у Майки такой, все делает по расписанию, по графику. Так, вот она – темная низкая иномарка, чистая, будто сейчас из мойки. Кто моет машины зимой? Машина… машина. О, вот оно! Номера! Нужно посмотреть номера.

– Девушка, вы что хотели? – спросила аптекарша громче, на весь зал. Определенно, я ей не нравилась. Аптечный киоск прилегал к торговому залу магазина, сейчас такие киоски есть почти в любом супермаркете. Симбиоз хлеба насущного и целебных снадобий оказался весьма востребованным. Прилавки заполнены средствами против гриппа и других простудных вирусов. Фаина говорила мне как-то, что все эти препараты – пустышки, призванные лишь активировать внутренние ресурсы организма через плацебо. Что ж, если даже так – лишнее очко организму человека и его ресурсам. Даешь замену таблеткам! Психотерапия от гриппа!

– У вас есть молочные смеси? – спросила я, упорно продолжая стоять у окна. Номеров мне отсюда не было видно, но я тем не менее пыталась их разглядеть. Аптекарша, наверное, боялась, что я хочу что-то у нее украсть. Ее можно было понять. Я вела себя странно, даже дико. Я дергалась, избегала подходить к ней ближе, смотрела в другую сторону. Я могла уже что-то стянуть в торговом зале и теперь прятаться тут, у нее, от охранников. В нашем магазине регулярно вывешивают фотографии людей, которые что-то украли, наплевав на видеосъемку и последующий позор. Нормальные с виду люди. Я смотрелась куда хуже.

– Вам какую? Гипоаллергенную? Без глютена? На рисе или сое? – спросила аптекарша, не сводя с меня взгляда.

– На молоке, – буркнула я и подпрыгнула. Темная иномарка мигнула фарами, кто-то вышел из нее. Кто-то огромный, высокий, широкоплечий. От такого я не убегу.

– Вы куда? – закричала аптекарша, когда я вылетела от нее в торговый зал, пытаясь слиться с немногочисленными покупателями, затеряться среди стендов со сгущенкой и квашеной капустой. Я не высовывалась, чтобы не попасться, и это ожидание неизбежного заставило меня вспотеть. Так, должно быть, чувствуют себя люди из фильмов ужасов, когда сидят в шкафу, в то время как по их дому ходит маньяк. Ты вроде как в укрытии, но если тебя найдут – бежать будет уже некуда. Я замерла перед полкой с творожными батончиками, меня заклинило. Уйти? Куда? Остаться? Найдут. В любом случае найдут.

Почему ты не пошла в полицию, глупая гусыня? Почему ты сразу не побежала в полицию?

Так надо было сделать, так было разумно сделать. Это был единственный правильный путь – отправиться к Максиму Андреевичу, следователю с хорошо поставленным голосом и неприятно вежливой манерой говорить. Я не пошла. Я не могла. Как бы я могла пойти за защитой к тем, кто держал меня под прицелом на асфальте? Чего хорошего может сделать человек, которому было наплевать на то, что я – кормящая мать. Кто оставил меня в клетке с Вениамином, потому что так было проще и безопаснее. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

– Дочка, какой сырок хороший? – спросила меня какая-то старушка. – Какой без этой их пальмовой стружки?

– Пальмового масла? – переспросила я, протягивая руку к сырку, который я обычно беру Вовке. Периферийным зрением я заметила его. Высокий мужчина, настолько большой, что я увидела его через два ряда. Я сунула сырок бабке в руку. – Возьмите этот.

Я стянула шапку, сделала глубокий вдох, затем выдох. Мне нужен кто-то… Свидетель, если не защитник. Старухи недостаточно. Кассы, нужно идти к кассам. Там видеонаблюдение, там его заснимут и потом смогут опознать. Опознать моего убийцу…

Я не смотрела на него, просто шла, ускоряя шаг, к кассам, но я спиной чувствовала, что он идет за мной. Я хотела побежать. Там больше людей. Но оттуда, от касс, легче дотащить меня до выхода. Он ведь не постесняется, выволочет меня на улицу. Это явно боец, предназначенный для работы в конфликтах. Возможно, он даже вооружен. Я буду кричать, но ему на это плевать. У них там героина на десятки миллионов рублей пропало. За такие деньги можно устроить любой беспредел.

– Лиза! – крикнул он мне. Такой простой, хочет, чтобы все подумали, будто мы знакомы. И голос такой уверенный, грудной. Таким бы только лекции читать. К чему мне эти детали? – Да остановитесь вы. – И его рука оказалась на моем плече.