Книга Маска любви - Барбара Картленд

Янычар отдал распоряжения по-арабски, и Катерина не поняла, что он сказал.

Солдат, угрюмого вида человек, молча кивнул, что понял приказ.

Когда офицер ушел, он неприятно уставился на герцога и Катерину, из-за чего девушке стало страшно.

Потом, ни слова не говоря, он сел на пол прямо перед дверью, скрестил ноги и вытащил из-за пояса длинную трубку.

— Не думаю, что он будет докучать нам, — спокойно сказал герцог.

— Он, что, все время будет здесь сидеть? — спросила Катерина.

— Радуйтесь, что нас не отвели в трюм пиратского корабля, — ответил герцог. — Пленников, почти обнаженных, загоняют туда, как овец в загон. Из-за жары многие умирают от жажды, а оставшиеся в живых часто заболевают оспой.

— Обнаженных! — в ужасе воскликнула Катерина. — Пираты крадут их одежду?

— Все, что у них есть! Захваченных в плен мужчин обычно трясут вниз головой за ноги на тот случай, если они проглотили свои деньги.

— Какое зверство!

— Очень точное слово для берберских пиратов! — жестко сказал герцог. — Они грабят, пытают и убивают, и вместо того, чтобы объединиться против них, торговые страны мира, такие как Англия, Голландия и Франция, платят этим головорезам за защиту, и эта гнусность продолжается!

— И никто не дает им отпор? — спросила Катерина.

— Орден Святого Иоанна ведет бесконечную войну с Мальты. Но хоть рыцари и захватывают корабли мусульман и бомбардируют их гавани, одни они недостаточно сильны, чтобы поставить негодяев на колени.

— Значит, никто не спасет нас, — удрученно прошептала Катерина.

— Только деньги, — мрачно ответил герцог.

Наверху началось движение. Люди забегали туда-сюда, а минутой позже раздался хлопок ветра в паруса, и корабль снова отправился в путь. Катерина села на кровать.

— Куда нас… везут? — спросила она.

— В Тунис, а там нашу команду продадут как рабов.

— Рабов?

— В руках у этих варваров томятся тысячи и тысячи рабов-христиан.

— А что будет с… вами и… со мной? — спросила девушка.

— Надеюсь, дела сложатся лучше, чем обычно, — медленно проговорил герцог, и Катерина поняла, что он осторожно подбирает слова. — Насколько я знаю, в Алжире, Тунисе и Триполи — главных местах, из которых орудуют берберские пираты, — есть постоянно проживающие консулы от всех стран.

— А у этих консулов есть какая-нибудь власть? — спросила Катерина.

— Полагаю, очень незначительная. Я слышал, как министр иностранных дел говорил об этом всего год назад. Он жаловался, как трудна работа английского консула, и как их унижают бей и паши — в большинстве своем необразованные марроканцы, которых интересует лишь вымогательство денег у христиан.

— Выкупами?

— И, конечно, продажей их кораблей и груза.

Катерина глубоко вздохнула.

— Постарайтесь не бояться, — мягко сказал герцог. — Вы же знаете, что я буду защищать вас всеми способами, какими только смогу.

— Вы сказали… янычару, что я ваша… жена.

— У меня была причина так сказать.

Катерина ждала, что герцог даст ей прямое объяснение, но он заговорил о другом:

— При захвате корабля с женщинами практически всегда обращаются хорошо. Мусульмане почитают женщин, и мужчина, оскорбивший женщину, рискует получить палочные удары по пяткам. Как вы заметили, вас не попросили отдать любые ценности, какие могли бы быть на вас.

— Да, я удивилась этому, — сказала Катерина. — Как жаль, что вы не дали мне спрятать ваши деньги.

— Если у вас не отберут драгоценности, нам хватит и их, — ответил герцог. — Когда недавно я получил сведения о пиратах, я мало спрашивал об их обращении с пленницами. Мне и в голову не приходило, что я окажусь в подобной ситуации с женщиной на борту!

Катерине очень захотелось спросить, а не приходило ли ему в голову, что они могут столкнуться с пиратами, когда он плыл в Венецию с Одеттой?

Но потом она подумала, что они были достаточно благоразумны, чтобы держаться близко к берегам Франции и Италии. Ведь только потому что корабль сбился с курса во время шторма, они и попали в такую неприятную ситуацию.

— Янычар был добр, — заметила девушка, благодаря бога, что они по-прежнему на яхте.

— К счастью, он оказался продажным! — ответил герцог.

— Он лучше других!

— Думаю, все молодые турки в Леванте жаждут стать янычарами в Берберии, — сказал герцог. — Янычарам разрешается жениться на марроканских аристократках. Они обладают большой властью и живут в удобных домах с множеством рабов-христиан.

— А какую часть добычи получают они сами? — спросила Катерина.

— Только полтора процента, — ответил герцог. — Вот почему я предложил ему деньги. Пять процентов для Аллаха; из оставшегося половина идет владельцам пиратского корабля, хотя следовало бы отдавать ее государству, и половина — команде.

— А каюта хозяина — капитану, — добавила девушка.

— Точно! Большая часть награбленного довольно честно делится под мачтой, куда уволокли содержимое вашей каюты.

Катерина вздохнула.

— К счастью, у меня мало что было.

Герцог не ответил. Он стоял у иллюминатора, глядя на море.

Несмотря на его спокойный тон, Катерина знала, что герцог глубоко взволнован тем, что произошло, и он, как и любой человек, беспокоится о будущем.

С усилием, потому что она боялась больше, чем смела признаться даже себе, девушка сказала:

— Раз мы должны больше суток сидеть взаперти в этой каюте с нашим стражем, я хочу спросить… у вас случайно нет с собой колоды карт?

— Карт? — изумленно переспросил герцог, будто в жизни не слышал ни о чем подобном.

Катерина улыбнулась.

— Если мы все время будем пугать себя, представляя, что с нами случится, когда мы достигнем места назначения, это не принесет никакой пользы, — сказала она. — Есть множество вопросов, которые я хочу задать, но, по-моему, сейчас нам лучше отвлечься. Сыграть в пикет или любую другую игру, какую хотите. Отец научил меня почти всем карточным играм.

Герцог недоверчиво воззрился на нее, а потом рассмеялся.

— Я никогда еще не встречал женщину, настолько непредсказуемую, как вы, — сказал он. — У меня такое чувство, что вы неестественная. В эту минуту вам следовало бы лить слезы на моем плече.

— Именно этого мне и хочется, — призналась Катерина, — но как-то… неловко делать это перед… публикой.

При этих словах она взглянула на солдата, который теперь дымил своей вонючей трубкой.

— Боюсь, мы будем по горло сыты табачным дымом, пока доберемся до Туниса, — заметил герцог.