Книга Теория каваии - Инухико Ёмота

Во времена Аристотеля не существовало ни представлений о каваии, ни о чем-то еще более возвышенном и величавом. В трактате ценность имеет только прекрасное: обычно это гармоничное, упорядоченное, сбалансированное, имеющее надлежащие пропорции, установленную меру, словом, все то, чем необходимо было любоваться. «Записки у изголовья» ставят вопрос о противоположном: когда размерность и пропорции разрушены, возникает кавайное, видимое краем глаза, хрупкое, ломкое, вызывающее жалость и сострадание. В западной эстетике, начиная с Античности и вплоть до барокко и высших проявлений эстетики романтизма, ни разу не было отмечено ничего подобного. И такое положение дел длится до сих пор, за исключением эпизодических случаев, когда возникала мода на Китай или на Японию либо на персидские детально проработанные картины.

Японцы, склонные к «компактности»

И все же: насколько эта эстетика миниатюрного характерна для японской культуры? Японцы изобрели короткую поэтическую форму танка, но это их не удовлетворило, и они уменьшили ее до еще более коротких хайку. Они же разработали такие портативные электроприборы, как транзисторное радио, настольный калькулятор, аудиоплеер Walkman, и теперь мучаются над созданием максимально облегченного мобильного телефона. В то время как Голливуд занимался созданием фильма «Парк Юрского периода», мировой рынок оптом заполонили придуманные японцами покемоны (в том числе Пикачу) — «монстры», помещающиеся в карман (покэмон — сокращение от англ. pocket monster). Может быть, в основе подобной культуры работают одни и те же традиционные механизмы?

Вплотную к этой проблеме подошел южнокорейский культуролог Ли Орён в своем труде «Японцы, склонные к компактности»[125]. Ли предпринимает изобилующее детальными подробностями сравнение традиционной культуры, истории и языков Кореи и Японии, и приходит к выводу, что в основании японской культуры заложен принцип сокращения, сжатия, уменьшения, а кроме того, важной ее особенностью является чередование связанных между собой парадигм каваии и тикарадзуёй (последнее означает «сильный, мощный, могучий, брутальный» и пр.).

В Японии создание чего-либо называется «ручной выделкой», «мелким производством» (細工). То есть создавать по-японски означает делать что-то мелкое, детальное, подробное. Но на этом японцы не смогли остановиться и к словосочетанию, которое можно понять как «детальное производство» или «точная, тонкая работа» (細工), прибавили иероглиф «маленький» (小), в результате получилось «мелкое детальное производство», «создание миниатюрного» (小細工). Другой пример — использование иероглифа «бобы» для обозначения миниатюрных книжек. По этой причине все с виду неуклюжее и чрезмерное по-японски называется тем же словом «мелкое производство», но с отрицательным префиксом (不細工), то есть, другими словами, не «тонкая работа», а «топорная». Аналогичным образом нечто сжатое, компактное, миниатюрное, в отличие от просто крошечного, «милипусечного», а также нечто отклоняющееся от естественного, нормального и исходного по шкале каваии или тикарадзуёй, требует отдельных уточнений как нечто странное, причудливое и т. д.[126]

Ли попросту дает понять, что имеющееся в Японии миниатюрное не исчерпывается одним каваии: он намекает на то, что японец буквально зажат самыми разными вещами и обстоятельствами. В доказательство этой позиции автор, исходя из своей обширной начитанности и эрудиции, приводит примеры японской тидзими-культуры. В самом деле, исторически Япония находилась под сильным культурным влиянием со стороны материка (Китая и Кореи). Благодаря оригинальному «способу переработки» возникла весьма самобытная культура. Методика этой переработки, если коротко, состоит из шести способов, или подходов:

• 込める — комэру (вкладывать внутрь, в том числе душу);

• 折り畳む — оритатаму (складывать, сгибать, громоздить слоями);

• 削り取る — кэдзуритору (соскабливать, состругивать, убирать лишнее);

• 詰める — цумэру (набивать, наполнять);

• 構える — камаэру (строить, конструировать);

• 凝らせる — корасэру (сосредотачиваться, делать с любовью, страстно, увлеченно).

Комэру — процесс вкладывания однородных предметов один в другой[127]; аналогично наслаиваются генитивные конструкции в японском языке благодаря показателю притяжательности — но. Оритатаму — уменьшение пространства за счет складывания — примером служит складной веер. Смысл кэдзуритору хорошо понятен, если вспомнить процесс создания двух японских алфавитов — хираганы и катаканы — путем исключения из иероглифа ненужных элементов. Цумэру — это идея коробочки для бэнто: по сути, портативного обеденного столика с обедом внутри. Камаэру означает — в противовес сокращению движений, сжатию и стремлению к компактности — привнесение по мере возможностей театральной искусственности. К корасэру относятся всякие знаки почета, атрибуты корпоративности и связанная со всем этим гордость: фамильные гербы, униформа, соответствующие названия и бренды, визитные карточки и прочее, поясняет Ли.

Когда все эти шесть способов подхода к делу объединяются, возникает тот базовый принцип, который лежит в основе японской традиционной культуры. После того как японцы изучили колоссальный буддийский канон, они придумали формулу повторения имени Будды, состоящую всего из семи иероглифов: «Нам-му-А-ми-да-бу-цу», которая мгновенно распространилась среди простого народа. Согласно «Запискам из кельи» Камо-но Тёмэя[128], японцы решительно предпочитали жить в маленьком пространстве, и олицетворением идеала их жизни служил наивысший покой вдали от мирских дрязг. Так, основатель японского чайного действа Рикю[129] сократил пространство чайной комнаты с четырех татами до трех и даже до двух, в конце концов дойдя до полутора и устроив крошечный низенький вход в комнату. Японцам нет равных в стремлении делать вещи сколь угодно маленькими, начиная с бонсая, икэбаны, садов с искусственным пейзажем, совершенно непонятного для корейцев пристрастия к куклам и заканчивая знаками сутр, написанными на рисовом зернышке, а также в способности совершить резкий переход к чему-то более мощному и грандиозному, сопоставимому по размерам с громадностью Вселенной. Благодаря краткости, сжатости и небольшим размерам японское делается еще более сильным и ярким, взять хотя бы Иссумбоси, Дайдзуэмона из укиёдзоси Ихары Сайкаку или «Рассказы величиной с ладонь» Кавабата Ясунари[130]. После Второй мировой войны Япония ввела в обиход транзисторное радио, завоевала весь мир своими миниатюрными электротоварами — и за всем этим видна все та же культурная традиция.