Книга Бега - Иоанна Хмелевская

— А то же самое у него в котелке, что и у всех. Будто вы не знаете, чего все эти их сведения стоят! Они уговариваются, как приедут, а Болек им всю обедню портит!

— А вообще хоть кто-нибудь бывает в выигрыше? — влезла в разговор Гонората, которая до сей поры с интересом нас слушала.

— Я лично таких не знаю, — ответил Метя.

— Ну, может, кто-то один, — одновременно сказала Мария. — Такой средний, лысый, и вокруг лысины у него кудряшки. Я уж пару раз подглядела, когда он ставит мало, когда По-крупному, но если поставит побольше, то всегда попадает в точку. Не знаю, с кем у него шайка-лейка.

Лысина с кудряшками у меня ассоциировалась лишь с Блахеем Фигатом, единственным типом, фамилию которого мне удалось узнать. Мария фамилии не знала, мы с ней ещё уточнили подробности, получилось, что это тот самый.

— Мне почему-то кажется, он из МВД, — объявила я. — Когда-то, я это наверняка знаю, МВД велело сделать специально под них заезд, и это единственный случай, когда я точно знаю, что ехал заранее условленный заезд. Им нужны были деньги на какие-то побочные цели, ставка была ещё по двадцать злотых, а заплатили чуть больше восьмидесяти. Пришёл фукс, и все удивлялись, что такой маленький выигрыш, а они взяли половину денег с ипподрома. Кроме того, я знаю двоих, которые всегда в выигрыше.

— Кого?!

— Один такой маленький, лысоватый блондин, тихий и спокойный, не знаю, как его фамилия, но знаю, что он выиграл, потому что смотрела ему под руку, а он не прятал, что пишет. Он играл только на верных лошадок, и случалось, что за целый день ставил только один раз. Но по-крупному. За двенадцать лет вынес с ипподрома кооперативную квартиру, дачку лад Бугом, скутер, машину и мебель. Я была при этом и видела собственными глазами, а вдобавок ему везло. Один раз он ошибся, в пяти конях забыл, что у нас ставка только в одну сторону, и поставил один-два. Потом сообразил и поставил ещё раз, два-один, потому что очерёдности уже не сменить. Двойка была железным фаворитом. А пришла к финишу как раз его ошибка, один-два, за ставку двадцать злотых платили двести пятьдесят, поэтому он унёс с ипподрома сразу двадцать пять тысяч. И уже не успел их проиграть, потому что перестал приходить. А второй — это Юрек.

— Который это Юрек? — подозрительно поинтересовался Метя.

— Тот, что сидит передо мной. Он только один раз за два года проиграл. Какой-то бес в него вселился, и он поставил по тем сведениям, которые у него были. Я ему, как дураку, говорила, чтобы не делал этого, и он наконец послушался. Снова ставит только на собственные идеи и после каждого сезона более или менее в выигрыше. Иногда даже по-крупному.

Тут я смолкла, потому что вспомнила, что пришла сюда получать сведения, а не делиться ими. Мария заметила, что мой сын тоже из этого дела всегда почти выходил в выигрыше, и я поддакнула. Гонорату заинтересовало, откуда же берут люди деньги на проигрыши, и объяснение вырвалось у меня само.

— Вот насчёт одного человека могу тебе сказать точно. Это был прокурор, я его лично знала. Он страшно выигрывал в покер, причём специально для того, чтобы проигрывать на бегах. На бегах он проигрывал ещё страшнее. Метя, не уходи от темы, как насчёт этой мафии?

— Которой мафии? — ядовито спросил Метя. — Там их штуки три.

— Можно про каждую по очереди. Ты кого, в конце концов, предпочитаешь, меня или ментов?

— Да уж лучше ментов, ты непредсказуема.

— Ох, смотри, прокачу тебя! — вдруг пригрозила ему Мария.

— Что?..

— На машине прокачу! С ветерком! Метя смертельно испугался.

— Нет! Это уголовно наказуемые угрозы! Изыди, сатана! Гонорка, сделай что-нибудь, они же пытки третьей степени применяют!

— Связанным прокатим! — подсказала я, прежде чем Гонората успела хоть словечко сказать. — Впихнём тебя в машину, силой или хитростью, и побьём рекорд на шоссе до Блоня.

— А почему именно до Блоня? — удивилась Гонората.

— Просто в ту сторону самое оживлённое движение. Метя получит полные штаны счастья.

От возмущения и страха Метя забулькал. Он никак не мог простить Марии её водительского мастерства, каким она его угостила, когда они оба куда-то спешили и она на крошечном «фиате» обгоняла «фольксвагены» и «мерседесы», выделывая на шоссе дьявольские штучки. Она всегда ездила быстро, а на сей раз даже превзошла самое себя, и Метя громогласно молился, чтобы им попался патруль ГАИ или иная Господня милость. Он поклялся, что никогда этого не забудет, и пока что, кажется, клятву держал крепко.

— По мне, пусть уж лучше скажет все, — решила Гонората, — а то, помню, после той поездки он три дня трясся со страху. Метя, рассказывай про мафию. Я тоже хочу услышать.

Метя перестал булькать. Он предложил тост за своё чудесное спасение и немного остыл.

— Про одну мафию весь мир знает, — сказал он.

— Кроме меня, — напомнила я. — Я составляю исключение. Присоедини, пожалуйста, меня ко всему миру.

— Потому что ты в своём санатории занята и ни с кем не разговариваешь. Кроме тебя, все знают, что есть такие трое из Ломжи, они живут в Италии. Ломжинская мафия…

— Про ломжинскую мафию я слышала, — перебила я. — Она вроде как в Нью-Йорке.

— В Нью-Йорке, видимо, какая-то другая ветка. Может, филиал. Туг работают эти трое, и, ради Бога, я тебе могу даже сказать, как работают. Это не тайна. Во-первых, именно они платят за то, чтобы придерживали коней, и, например, Ровкович у них просто на ставке. Некоторые другие тоже у них на ставке, а некоторые работают по договору. Ты логически подумай! Вот прибежит к Гомореку или там к Сарновскому тип и сунет в лапу пять миллионов, чтобы тот не пришёл, так любой ведь из них умеет считать: если придёт, получит сто восемьдесят тысяч, а если проиграет — получит пять миллионов. Так какой вариант окупится?

— А уж если он едет на лошади без особых шансов… — подпустила шпильку Мария.

— А за таких, без шансов, тоже платят? — удивилась я.

— Преимущественно да, — подтвердил Метя. — Они понятия о бегах не имеют, примитивы со дна общества, я даже не уверен, что они умеют читать. Они не сами прибегают, только присылают посредника с деньгами. Они уберут с заезда одного или двух, а на оставшихся ставят так по-идиотски, что в голове не умещается.

— У меня не умещается в голове то, что ты сейчас говоришь. Почему по-идиотски?

— Потому что они ставят на то, что им подскажут. А жокеи вкупе с букмекерами очень старательно следят, чтобы выбрать что-нибудь такое, что наверняка первым не придёт. Точнее говоря, одного коня они подсказывают ещё так-сяк, а второго — просто от фонаря, и два воскресенья тому назад дали им Даниэлу. И эти лохи поставили на Даниэлу.

Мне определённо показалось, что Метя не иначе как врёт.

— Не может быть. Не могли они поставить на Даниэлу. Самая худшая двухлетка на бегах, она уже это доказала, я специально проверяла. Ну может, есть ещё один или два ещё хуже, но она уж точно в последней тройке. Кто ставил на Даниэлу?!