Книга Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942-1943 - Клеменс Подевильс

В течение 70 минут весь батальон форсировал реку. Далеко на востоке в воздух поднимаются сигнальные ракеты, которые продвигающееся вперед головное подразделение посылает из пойменного леса в утреннее небо. Бескрайние светлые песчаные дюны, где теперь пехота выдвигается на позицию. В удобный момент прибывают первые противотанковые орудия к берегу на этой стороне. Они должны немедленно вступить в бой с русскими танками, которые внезапно появились на севере и наступают на новом рубеже немецкого плацдарма. Издалека средствами тяжелой артиллерии противник пристреливается на участке, где производится посадка личного состава в лодки. Редко, но регулярно снаряды падают в район песчаной отмели, при этом они не наносят урона.

24 августа (письмо)

«Прошел самый длинный, но и самый короткий летний день. Он длинный в связи с преодоленным расстоянием и короткий, так как события развивались стремительно. Проехали 80 километров, я пишу с берегов Волги (23 августа XIV танковый корпус Виттергейма осуществил стремительный бросок и вышел к Волге севернее поселка Рынок. – Ред.). Если я смотрю с холма в безграничную степь на восточной стороне, то чувствую, что там начинается Азия, а также что-то конечное и аморфно гнетущее, что нас ждет впереди. Воспоминаний о Доне, который предстал перед нами в прошлую ночь таким мощным, осталось немного. Они исчезли в связи с сегодняшним видом, где глубокая синева Волги впечатляет больше как статичное море, чем стремительный горный поток. Однако я буду рассказывать обо всем по порядку.

Понтонный мост через Дон возник на месте, где утром произошло его форсирование с использованием штурмовых лодок. Начиная с обеда 22 августа танковая дивизия была переброшена через реку на расширяющийся плацдарм. Около полуночи мы были включены в состав ударной группировки (всего здесь нанесли удар 6 дивизий, 250–300 танков, около 3 тяжелых артиллерийских дивизионов и 4 дивизиона реактивной артиллерии немцев. – Ред.). Ночные бомбардировщики русских курсировали над переправой, однако тут один из самолетов загорелся и, как факел, осветил над склоном колонну, двигавшуюся в район плацдарма. Луна также светила ярко. Тем не менее мост остается целым. По его настилу раздается грохот, он дребезжит и оглушительно гремит под колесами автомобилей и гусеницами танков, которые движутся по нему. А еще и двигатели! Пересекая реку среди этого адского шума, мы испытали очарование «тихого Дона», и в его текущих водах отражалась луна. Голые обрывы берега, который мы миновали, освещались мертвенно-бледным светом.

Когда мы пересекли на восточном берегу сырую низину, у меня впервые возникли проблемы с моим автомобилем. В результате долгих поездок поршни пришли в негодное состояние, даже при небольшом подъеме следовало переключаться на первую скорость. Радиатор кипел. Один поршень действовал, другой – нет. Наконец, после первых беспокойных часов, почва снова стала твердой и ровной. В населенном пункте я обнаружил штаб дивизии, но лег спать среди солдат под открытым небом. Это пастбище, которое тянулось вдоль какой-то стальной конструкции. В течение нескольких часов, которые отделяли нас от рассвета, противник сбрасывал бомбы, а также накрывал залпами «сталинских органов» поселок и прилегающий район. Когда ты обязан находиться неподвижно в темноте без прикрытия, возникает чувство беззащитности. Тревога, быть может, определение состояния, в котором люди переоценивают опасность? Здесь происходило так. Звук от залпов реактивных установок русских, как вой своры собак, доходит во тьме до слуха издалека. Потом воздух содрогается, не слишком далеко, первым разрывом, затем летят остальные 35 снарядов, которые летят как град. (Это были боевые машины БМ-8-36 на шасси ЗИС-6. Калибр снаряда 82 мм, масса снаряда 8 кг, боевой части 2,7 кг. Количество направляющих – 36. Максимальная дальность 5000–5500 м. Установки БМ-8-36 намного уступали боевым машинам БМ-13 по калибру снарядов (132 мм) и их весу (42,5 кг, боевая часть 21,3 кг), а также дальности (5550 м против 8470 м), зато превосходили по количеству направляющих (36 против 12), лучше накрывая скопления живой силы врага. – Ред.) Залпы ложились то справа, то слева, за нами и перед нами. Но нельзя было определить место расположения боевых машин русских, а звук уносится вдаль. На рассвете в небе появились эскадрильи наших самолетов.

Я снова сел в командирскую машину Хубе и периодически мог наблюдать за выполнением операции, в ходе которой танковый корпус продвигался вперед по степи тремя ударными колоннами и обеспечивал себе продвижение до Волги. Местность, довольно ровная – земля после летней засухи стала твердой как камень, – была условием для успешного исхода этого дерзкого прорыва. Риск операции мы сможем почувствовать, вероятно, в последующие дни, когда противник бросит все силы и средства, чтобы отрезать наш танковый корпус на берегу Волги и перерезать его линии коммуникаций.

Утром генерал-полковник фон Рихтгофен[43] приземлился на своем самолете «Шторьх», пилотируя его сам. Из непродолжительной беседы обоих генералов у меня осталось в памяти указание: «Используйте этот день! Сегодня вам оказывают поддержку 1200 самолетов. Завтра вы не сможете получить ее от меня». Немецкие самолеты действовали не только перед линией фронта, они без перерыва совершали рейды севернее. Они прикрывали с воздуха наш правый, необеспеченный и незащищенный, фланг.

В донесениях говорилось о «воздушной крепости Сталинград», что город со своими военными заводами имеет необыкновенно сильную ПВО. Но мы это почувствовали только тогда, когда дивизия впоследствии в послеобеденное время, минуя северную окраину города, продвигалась вперед в направлении высот на берегу Волги, а стволы крупнокалиберных зенитных орудий противника были нацелены на нас для стрельбы прямой наводкой. (Во второй половине дня 23 августа несколько сотен немецких самолетов нанесли по Сталинграду массированный удар. До наступления темноты вражеская авиация произвела около 2 тысяч самолето-вылетов. Было сбито 120 немецких самолетов, но город подвергся сильным разрушениям, среди населения были большие жертвы. – Ред.)

Нас закрывал рубеж высот. Снаряды с сильным грохотом разрываются над нами, везде в воздухе висят черные тучки.

К вечеру 23 августа первые немецкие танки вышли к берегу Волги, потопили грузовое судно и огневым воздействием парализовали маневры канонерской лодки. Таким был итог удавшегося прорыва, цель которого состояла в том, чтобы перерезать Волгу как транспортную магистраль, как связующее звено между Каспийским морем и Центральной России, расколоть фронт противника и изолировать Сталинград с севера. В этой занятой нами береговой части находится единственный железнодорожный паром, который соединял город, расположенный на западном берегу, с железнодорожной линией Саратов – Астрахань, проходящей на востоке с севера на юг. Таким образом противник теперь мог доставлять резервы – живую силу и технику – через реку в город, которому угрожала опасность, только по понтонным мостам или с использованием речных небольших паромов.