Книга Дурная кровь - Лиза Марклунд

Она почувствовала тяжесть камеры в руке, неуверенная в том, куда приведет его история.

– Поэтому я отслеживал все события и расследования преступлений здесь в округе с особым интересом, и мне помнится другой случай, имевший место в то же лето, когда убили Жозефину, в Хеллефорснесе, не так далеко отсюда. Убили Свена Матссона, хоккеиста. Это ведь была ты, не так ли?

Анника уронила штатив, он с шумом приземлился на траву. Она быстро наклонилась за ним.

– У меня и мысли не возникало как-то задеть тебя, – сказал прокурор. – Но я в курсе, что ты не понаслышке знакома с этими вопросами.

Она выпрямилась, – сердце бешено колотилось в груди, – и внимательно посмотрела на сидевшего перед ней мужчину.

– Любой опыт полезен, – сказал он.

Аннике не хотелось возвращаться на работу, назад к катастрофе, которая неизбежно приближалась и могла затронуть редакцию всего через несколько дней или, пожалуй, даже часов.

Сельский пейзаж проплывал за окнами ее машины: поросшие дубами склоны и пастбища для скота, выстроившиеся вдоль дороги шеренгами холмы, поля с подрастающей пшеницей и заболоченные земли, где гнездилось множество птиц. Дома, стоявшие здесь сотни лет: бревенчатые, с красными фасадами, покосившимися скотными дворами и сараями для сена. Это были ее земли, ее страна. Такой она видела ее с заднего сиденья «вольво», поездки по утрам за покупками в торговый центр «Иса» во Флене, отец, подпевавший лившимся из радиоприемника песням, ссоры с Биргиттой из-за заколок для волос и коробочек от таблеток. Ветер гулял над озерами, и поднятые им волны искрились в солнечных лучах, ослепляя Аннику, заставляя ее жалеть о забытых дома солнечных очках.

Прокурор знал, он помнил, что она сделала, в отличие от многих сегодня. В редакции хватало сплетен об этом в первые годы, но кто-то увольнялся, происходили новые громкие события, былое стиралось из памяти. Порой кто-нибудь из только что взятых на работу временных сотрудников с благоговейным трепетом спрашивал ее, действительно ли она убила своего парня? И тогда Анника в качестве ответа предлагала им не верить слухам, а обратиться к источнику, в результате чего они обычно сразу же исчезали, хотя, по сути, и действовали так, как она советовала им поступить. К настоящему моменту со времени самого трагического события прошло уже столько лет!..

Многие забыли о нем, оно уже почти никого не заботило.

Мост в Меллёсе ремонтировали, она повернула налево у киоска и медленно поехала в сторону Харпсунда. Ее бабушка в течение нескольких десятилетий была домоправительницей в летней резиденции премьер-министра. Встречалась со шведскими топовыми политиками, а также с величинами мирового масштаба вроде Никиты Хрущева и Жоржа Помпиду. Мама и другие взрослые обычно спрашивали ее о сильных мира сего: какую еду они любили, кто пил больше всех, но бабушка никогда ни слова не говорила о своих гостях (именно так она смотрела на них, когда они приезжали к ней домой).

Огромный хлев появился слева от машины, и Анника сбавила скорость. Она переключилась на пониженную передачу, когда подъехала к самому господскому дому, проползла мимо въезда в усадьбу. На парковке не стояло ни одного автомобиля СЭПО, значит, премьер-министра здесь не было.

Харпсундское озеро отчасти залило долину, ей показалось, что она увидела знаменитый дуб, вокруг которого шведские премьер-министры катали на весельной лодке иностранных сановников.

Лес становился гуще по мере того, как она приближалась к Гранхеду, а дорога уже. Ветер уже не трепал с такой же злостью кроны деревьев, солнце палило. Она опустила боковое стекло. Запах мха и свежескошенной травы ворвался в салон, и Анника снова сбросила скорость.

Не сделала ли она ошибку, перебравшись в Стокгольм?

Могла остаться жить в родных местах, трудиться в «Катрихольмс-Курирен», у нее был бы сад и нашлись бы другие занятия.

Биргитта так и не получила никакого образования, предпочла работать кассиршей в продовольственном магазине во Флене. Красивая блондинка, она пользовалась успехом в компании друзей и среди коллег, и мама любила ее именно такой.

Проехав Гранхед, Анника повернула направо. Стволы берез сверкали на солнце, о чем-то перешептывались ели. Несколько лошадей подняли голову и посмотрели на нее, когда она проезжала мимо, среди них был почти новорожденный жеребенок.

Сразу за Юханнеслундом Анника снова сбавила скорость, поискала взглядом ответвление дороги. Там находился заросший травой и еле заметный съезд к Лукебю, маминому летнему домику, стоявшему на принадлежавшей Харпсунду земле. Она машинально свернула на него, проехала несколько метров по невидимым корням и камням, поставила машину на ручной тормоз и выключила мотор. Тишина эхом отдавалась в салоне. Сидела несколько секунд и слушала пустоту. Дальше впереди ей удалось различить идущую между сосен наполовину заросшую дорогу к хутору. Здесь она училась ездить на велосипеде, плавать в озере Хушён. Здесь проводила все лета своего детства, с восторгом встречая каждый новый день.

Анника вышла из машины, повесила сумку на плечо и направилась в сторону просвета среди деревьев.

Дальнейший сценарий был ей хорошо знаком, но все равно чужой для нее. Она не появлялась здесь более десяти лет, да и мало кто наведывался сюда, судя по состоянию дороги.

Земля скользила под ее ногами после вчерашнего дождя.

Шлагбаум оказался запертым на замок, она обошла его вместо того, чтобы перелезть.

Большая птица взлетела рядом, Анника вздрогнула, пожалуй, это был тетерев, она не успела рассмотреть.

Стволы хвойных деревьев качались по сторонам от нее, ветер гулял в их кронах, но не доходил до самого низа. Земля была покрыта ярко-зеленым мхом.

Анника попала в паутину, липкие нити застряли в ресницах.

Ощущение того, что время здесь невластно, затмило все иное. Так все здесь выглядело до появления человека и в таком виде останется, когда человечество исчезнет, если ему раньше не удастся убить все живое на земном шаре.

Она добралась до лишенного растительности выступа горы.

Здесь Свен гнался за ней через лес, здесь она бежала в тот день.

Анника посмотрела вперед, за деревьями озеро Хушён выдавало свое присутствие блеском зеркальной поверхности. А потом лес расступился перед ней.

Некошеные дикие луга спускались к самому берегу. Сооруженный на яблоне шалаш частично обвалился, она помнила, как строила его вместе с отцом. Дом окружали заросли высотой в человеческий рост. Некогда посаженный у угла малинник сейчас захватил всю территорию до кустов шиповника, образовав вместе с ними почти непроходимую стену.

А сам дом оказался меньше, чем она помнила.

Здесь она нашла бабушку на полу в кухне после инсульта.

Сумка своей тяжестью уже начала давить ей на плечо, Анника несла ее в руке последний отрезок пути до дома. По старой привычке потрогала входную дверь, та была заперта, и ее требовалось красить. Она осторожно подошла к кухонному окну и заглянула внутрь. Половик на полу отсутствовал, и поэтому уродливый люк, закрывавший вход в подвал, сейчас предстал перед ее глазами. Раздвижной стол стоял на своем месте, но без клеенки, картину с ангелом, охранявшим детей у обрыва, кто-то снял. По темному прямоугольнику на светлой стене Аннике удалось догадаться, где картинка висела, маленькой она восторгалась ею. Дети, наклонившиеся над краем пропасти в попытке достать цветы, улыбающийся ангел, распростерший свои белые крылья над ними. Дом какое-то время использовали в качестве охотничьей сторожки, но сейчас о нем явно все забыли.