Книга Чехия. Биография Праги - Владо Риша

Академик М. К. Любавский в своей «Истории западных славян» так описывает последние минуты жизни великого подвижника:

«Гуса вывели за город в сопровождении огромной толпы народа. Гус шел на смерть бодро, с молитвою и пением. Раздев его, палачи привязали его к столбу веревками и цепями. Две фуры дров, смешанных с соломой, были разложены вокруг него, покрывая его до самой шеи; к скованным ногам подложили еще две охапки. В последнюю минуту прибыл имперский маршал и еще раз предложил Гусу отречься и тем спасти свою душу и тело. Гус отвечал, что он сознает себя ни в чем не виновным и радостно умирает за истину. Палач зажег костер. Пламя охватило со всех сторон Гуса, который со взором, устремленным на небо, пел псалмы. Порывом ветра отнесло пламя ему в лицо, и он задохся в одно мгновение. Когда костер прогорел, собрали золу и обуглившиеся кости Гуса и бросили их в Рейн, чтобы почитатели ничего не могли взять на память с собой в Чехию».

Так умер один из самых могучих духом людей, когда-либо живших на Земле. Но искры от его костра разожгли огонь гуситских войн, а затем и пламя Реформации.

Весть о казни Гуса привела Чехию в ярость. Говоря об этом, мы имеем в виду все сословия: высшую знать, которая фактически правила страной при слабом короле; рыцарей, то есть мелкопоместное дворянство; последователей Гуса среди священников; профессоров и студентов Пражского университета; крестьян и значительную часть горожан. Последовали гневные петиции Вселенскому собору, а в ответ на них все сторонники Гуса были объявлены еретиками.

Однако нельзя сказать, что среди чехов царило полное единомыслие, его-то как раз тогда и не было. Знать, опасавшаяся крестьянских мятежей, составила умеренное крыло гуситов, готовое пойти на переговоры с католиками: паны требовали только свободы вероисповедания и причастия под обоими видами, «sub utraque specie», именно поэтому, как уже говорилось выше, их и называли утраквистами (или чашниками). Тогда как табориты, более радикальное крыло гуситов, объединявшее крестьян, бедных горожан и часть рыцарства, желало социальных перемен и предельной чистоты веры. Кроме того, в Праге и других городах имелось немецкое население, преданное католической церкви: бургомистры, городские судьи и другие члены магистратов были, как правило, немцами. Таковы истоки розни, что привела вскоре к кровавым побоищам, зачинщиками которых часто являлись студенты. В 1419 году разъяренная толпа ворвалась в ратушу Нового Города, находившуюся в руках немцев, и выбросила из окон членов магистрата. Осуществленная таким способом расправа положила начало своеобразному пражскому обычаю — дефенестрации, когда неугодных народу чиновников вышвыривали из кресел прямо на камни мостовой. В самый разгар этого мятежа умер король Вацлав. Как всегда бывает, междуцарствие оказалось чревато потрясениями: народ стал рушить католические церкви и монастыри, духовенство из которых в ужасе бежало.

У таборитов нашелся грозный предводитель — великий полководец Ян Жижка (1360–1424). Глядя на его огромный монумент в Жижкове, невольно вспоминаешь такого воителя, как Ганнибал, но Жижка, в отличие от него, умер непобежденным. Он был человеком мрачным и суровым по характеру, опытнейшим боевым вождем, всей своей жизнью подготовленным к выпавшей ему роли лидера. Происходивший из семьи обедневших дворян, Жижка провел молодость при дворе короля Вацлава, а в зрелые годы много сражался, участвуя во всех знаменитых битвах той воинственной эпохи: при Грюнвальде (где лишился левого глаза), при Азенкуре, в войнах венгров с турками и в иных схватках, — словом, повсюду, где рыцарь может показать свое умение и удостоиться славы. Очевидно, славы и денег он так и не нажил, зато боевой опыт приобрел богатейший. Примкнув к радикальному крылу гуситов, Жижка быстро сделался его лидером, создал из разрозненных отрядов грозное войско и выстроил укрепленный лагерь на горе Табор.

Сигизмунд, объявивший себя наследником чешского престола, но чехами не признанный, выступил против еретиков и мятежников в крестовый поход. Трудно сказать, сколько всего бойцов насчитывала его армия (некоторые источники называют огромные цифры, до ста тысяч), но войско, подошедшее к Праге, тоже было изрядным и составляло тридцать тысяч солдат. Жижка разбил крестоносцев, имея всего четыре тысячи, и случилось это на холме Витков на подступах к Праге в 1420 году. Теперь это место называется Жижков, и памятник гуситскому полководцу стоит примерно там, где он выиграл сражение. В одной из последующих схваток Жижка лишился и второго глаза, что не помешало ему успешно командовать армией: в 1422 году, во время второго крестового похода, он нанес Сигизмунду сокрушительное поражение при Немецком Броде. Потом войско Жижки заняло Прагу, но вскоре сам он умер от чумы. Таборитов возглавили другие вожди, но среди них уже не было столь талантливых и грозных, как Ян Жижка.

Кажется просто невероятным, что этот человек умудрялся побеждать армии врагов, имевших огромное численное превосходство. Разумеется, много значили правильный выбор позиции, внезапность нападения, энтузиазм и стойкость воинов, их железная дисциплина и непоколебимая вера в своего вождя. Но имелась у Жижки и особая, как мы бы сейчас выразились, новация — тяжелые боевые возы, экипажи которых были вооружены арбалетами, копьями и палицами, — своеобразный прообраз танков. Их использовали разными способами: например, при атаке возы могли проломить и рассеять вражеский строй, а в случае обороны их соединяли цепями, превращая в укрепление. Да уж, в военном деле Жижка несомненно был новатором.

Следующие десять лет после его смерти прошли в борьбе двух гуситских партий друг с другом, с католиками и с крестоносными полчищами императора. При этом совершались страшные жестокости; страна истощилась и обезлюдела. Наконец утраквисты заключили мир с Сигизмундом, составив и утвердив у него так называемые Пражские компактаты — соглашение, гарантирующее свободу вероисповедания. Недовольные этим табориты взялись за оружие, но потерпели поражение в битве под Липанами в 1434 году. Сигизмунд был признан чешским королем и торжественно въехал в Прагу, но вскоре умер в весьма почтенном возрасте, ибо ему к тому времени уже исполнилось шестьдесят девять лет. Чехия опять осталась без правителя, погрязнув в смуте и междоусобицах.

Они длились почти целый век, вместивший в себя недолгое владычество Альбрехта Австрийского и его сына Ладислава, разгром таборитов, правление «гуситского короля» Иржи из Подебрад, войны с венграми и борьбу за чешский трон между венгерским властителем Матвеем Корвином и польским принцем Владиславом. Последнего избрали паны, и он все же стал чешским королем после Иржи Подебрадского, был коронован в Праге и правил довольно долго, с 1471 по 1516 год. Но большого счастья это Чехии не принесло; король был слаб, а высшее дворянство — сильно, так что знатные паны фактически сами управляли страной, собираясь время от времени на сеймы. До гуситских войн основная часть земель принадлежала королю и духовенству, но теперь ситуация изменилась — земельные угодья были сосредоточены в руках высшей аристократии, владевшей огромными поместьями. Это было завоеванием и победой панства, народу же достались только свобода веры и причастие «под обоими видами». В наши дни Чехия — католическая страна, но в том далеком прошлом подавляющая часть населения исповедовала протестантизм гуситского толка.