Книга Династия Романовых. Загадки. Версии. Проблемы - Фаина Гримберг

А, может, «Ромео и Джульетта» – это о петровской России? Борьба враждующих родов-кланов, вовлекающая весь город: от отцов аристократических семейств до последних их прислужников; и герцог, пытающийся примирить то мечом, то приказом, то уговорами…

Определение «противоречивая личность», конечно, как нельзя лучше подходит к Петру. Но если быть честными до конца, то ему трудно не симпатизировать. Трудно не восхищаться, когда создает он для России города, флот, армию, торговлю, путь к расцвету культуры. Очень хочется «беспристрастно отметить все противоречия», но не восхищаться – очень трудно…

И, конечно, огромно значение Петра для Романовых. Именно благодаря ему, его колоссальной личности, Романовых признает Европа. Более того, начиная с Петра, и Россия признала Романовых. О попытках свержения Романовых как династии уже нет и речи. Романовы – это Петр. Петр – это Романовы. Елизавета будет обосновывать свои претензии на престол тем, что она – дочь великого Петра. Самозванцы Пугачев и княжна Тараканова объявят себя внуками Петра. Екатерина II, никакого кровного отношения к Петру не имеющая, будет означать себя на престоле именно как его преемницу, воздвигнет в его честь великолепного Медного всадника с гордой надписью: «Petro Primo Catarina Sekunda» – «Петру I – Екатерина II». И, наконец, уже при Александре II, Романовская концепция начнет жертвовать Петра примату национальной доктрины, и начнется, покатится падение Романовых…

Петр – конечно, личность удивительная; но для династии Романовых, для их пути – именно характерная. Уже очень скоро (на третьем поколении) встал для них вопрос: быть им дальше или не быть. И этот «романовский перелом» начал порождать незаурядность в геометрической прогрессии: уже Федор Алексеевич, далее – Софья и, наконец, – Петр!.. У Романовых все – в убыстренном ритме; они молодые, и срок им дан короткий – чуть более трехсот лет. И надобно успеть, надобно догнать, перегнать… и кончиться…

И, разумеется, интересно проследить жизнь Петра в некоторых основных моментах. О детстве его нам известно не так много. Вот празднества в честь рождения Петра, специальная медаль с изображением родителей, торжественные празднества в честь именин Петра. Конечно, это свидетельства силы клана Нарышкиных-Матвеевых. Маленького Петра чествуют как первенца, хотя у царя уже есть сыновья. В царской семье важен был не только святой дня крещения, в честь которого давалось имя, но и святой дня рождения. Петр родился в день Исаакия Далматского. Отсюда – Исаакиевский собор. В приходно-расходных книгах Дворцовых приказов содержатся сведения об игрушках маленького Петра, обращают на себя внимание военные игрушки – пушечки, фигурки солдатиков – все это немецкой работы (немецкие игрушки вообще славились, «Щелкунчик» Гофмана – сказка не случайная); для царевича сделаны были и мундирчики, но трудно определить, какого рода: «полковничий» мундирчик – русский стрелецкий или какой-то заграничный?.. Интересно, что отец и старшие братья Петра не воспитывались, судя по данным подобных книг, с такой ярко выраженной «военной направленностью».

Учить Петра начинают довольно поздно (это отмечено, в частности, Ключевским), начинается ученье по настоянию брата Федора (дополнительный штрих к характеристике Федора: он не только образованный и понимающий необходимость образования человек, но и лояльно и даже дружественно относится к осиротевшему младшему брату. Возможно, именно благодаря этому покровительству старшего брата, Петр просто остался жив). Учили Петра русской грамоте. К учителю своему Никите Зотову он был привязан; Петр рано научился ценить преданных людей. Дальнейшее образование Петра опять же вызывает удивление: языки, математика, фортификация… И все это – среди множества дел, военных и гражданских; и учился сам, свое было желание – учиться…

Мы можем сказать, что именно при Петре основной единицей общества становится постепенно уже не род-клан, а именно семья, и начинается формирование личности, ее потребностей и свобод. В этом смысле важно то, что указами Петра была введена в общество женщина, и, соответственно, явилась необходимость дать девушке образование; была сведена к минимуму унизительная возрастная зависимость младшего от старшего, столь характерная для клановой системы и, конечно, тормозящая развитие «служилого» общества. Все это, разумеется, прежде всего, назначалось для «высшего класса», для аристократии, но естественным образом проникало во все общественные слои. И для самого Петра довлеют, в первую очередь, не клановые, но семейные и личностные привязанности. На основе взаимопонимания строились его отношения с сестрой Натальей, которая была на год моложе его. Сохранился ее портрет в европейском костюме – все тот же романовский тип: высокорослая, темноглазая и темноволосая красавица. Ей приписывают несколько дошедших до нас стихотворений – любовная лирика – в народном стиле песенном. Возможно, она сама писала пьесы для домашнего театра, устроенного ею в Преображенском. Около 1710 года она переехала в Санкт-Петербург, где также учредила общедоступный бесплатный театр. Умерла в 1716 году. Ее покровительству поручает Петр свою возлюбленную Екатерину. И, когда традиция династических браков возрождена, «обустроить» в Москве житье молодой супруги царевича Алексея, Софии-Шарлотты, снова поручается все той же Наталье Алексеевне…

Здесь нам как раз будет уместно обратиться к семейной жизни Петра, о которой также написано очень много, и книг исследовательского характера, и просто романов, повестей, поэм и т. д. Но прежде всего будем помнить, что семейная жизнь правителя не есть некий пикантный довесок к его внешне– и внутриполитической деятельности, но она непосредственно с этой деятельностью связана.

О первом браке Петра мы уже говорили. Евдокия Лопухина была сослана в суздальский Покровский монастырь, но в монахини пострижена не была, то есть сохраняла права на престол. Известен и ее достаточно мирской образ жизни в монастыре, и ее связь интимная со Степаном Глебовым. Впрочем, кто бы имел право бросить в нее за это камень? В 1718 году, во время следствия по делу царевича Алексея, мать его была пострижена под именем Елены и переведена в отдаленный Ладожский монастырь.

Но почему же супруга Петра была сослана? Ведь подобная ссылка царицы отнюдь не внутрисемейное, но государственное дело. Ссылка царицы в Суздаль связана хронологически с последним выступлением Софьи. Но столкновения и конфликты с представителями клана Лопухиных начинаются еще до первого Азовского похода (1695). В 1693 году рождается третий сын Петра и Лопухиной – Павел. В 1694 году умирает мать Петра, поддерживавшая Лопухиных. Петр отказывается от «клановой практики». Если, например, его поддерживают представители Апраксиных (клан вдовы Федора Алексеевича), то Лопухины, напротив, решаются на конфронтацию с новыми, «служилыми» сотрудниками Петра и, в частности, с кукуйскими выходцами. Лопухины поддержали Софью. Может ли это показаться странным? Нет, если вспомнить, что подобную «антицарскую» политику пытались проводить и прежде «кланы цариц» – Салтыковы и Стрешневы. То есть, не видя для себя возможности возвышения при своей ставленнице на троне, клан смело пускался в дальнейшие интриги. Каково же было в подобном случае положение женщины, царицы (или как в случае с Ксенией Ивановной – старицей Марфой, матери царя)? Конечно, ее положение было трудным. Ведь будучи «женой мужа», она оставалась и «человеком своего клана». Старица Марфа вступалась за Салтыковых, так же поступала в отношении своих родичей и Евдокия Стрешневых. Только после смерти Марьи Милославских окончательно пал ее клан Милославских-Морозовых. Позднее Петр напишет о своей первой жене, что был ей «несносен» и что она «была глупа». Возможно, он видел в том, что она поддержала своих родичей, именно глупость, не более того. Но уже в деле царевича Алексея Лопухина действует совершенно четко и осознанно: цель ее – престол…