Книга Пикассо - Анри Гидель

Часами он обсуждает свои планы с родителями. Сама идея отпустить сына, еще подростка, в это путешествие, о котором у них было весьма смутное представление, вызывала волнение и тревогу. В их воображении Париж был столицей пороков, царством бандитов, где с каждым может произойти что угодно.

В любом случае, это город, где Пабло не сможет добиться известности, так как конкуренция там слишком жестокая. Более того, он рискует никогда не вернуться оттуда, так как Париж, это знает каждый, подобен наркотику.

Пикассо с трудом добивается родительского согласия на поездку. Легче было убедить в этом донью Марию: она боготворила сына и считала: он сам лучше знает, что для него хорошо, а что нет. Инстинктивно она чувствовала, что Пабло, несмотря на молодость, обладает безошибочным чувством реальности. Он прекрасно знает, «куда можно идти достаточно далеко», как скажет позже его друг, которого он пока еще не знает, — Жан Кокто.

Позиция дона Хосе не изменилась: Пабло должен вернуться в Школу изящных искусств. А в Париже только одному богу известно, какие идеи могут прийти ему в голову!

Но Пабло умеет убеждать… и добивается своего. Он успокаивал отца тем, что в Париже не будет одинок — Касаджемас тоже поедет туда, и Пальярес присоединится к ним. Он сумел даже покорить родителей Касаджемаса, которые сомневались в нужности этой поездки для своего болезненного, нервного сына.

— Напротив, — заверял их Пабло, — смена климата и удовольствие от пребывания в Париже принесут ему только пользу…

Могли ли родители Касаджемаса тогда вообразить, что из-за фатальной цепи событий это путешествие сына закончится трагедией?

За несколько недель до отъезда Пикассо и Касаджемас заказывают по два костюма из черного вельвета в скромном магазинчике Барселоны. Брюки должны сужаться к лодыжке и там застегиваться на две пуговицы: такова униформа художников той эпохи…

— Необходимо, чтобы отвороты пиджака застегивались на шее, — уточняет Пабло.

Он снова проявляет свой прагматизм, предвидя, что предстоят трудные времена и придется, таким образом, прятать грязную сорочку или вовсе носить пиджак на голое тело…

Конец октября, Пабло скоро девятнадцать. Вокзал. Родители покупают ему билет третьего класса до Парижа — это все, что они могут ему предложить, да еще сумму на обратную дорогу… а в кармане дона Хосе останется всего несколько песет. Им будет нелегко дотянуть до конца месяца, но они не сожалеют ни о чем.

Глава IV ПЕРВАЯ ПОЕЗДКА В ПАРИЖ

Пабло и Карлес прибывают на парижский вокзал д’Орсэ, будущий Музей изобразительных искусств[43]. Сгибаясь под тяжестью чемоданов, мольбертов, папок с рисунками, они направляются на Монпарнас. Почему Монпарнас? Да только потому, что один из друзей, художник Себастия Жуньен, нашел для них свободную мастерскую, в том же доме, где проживал сам, на улице Кампань-Премьер, 8.

Оставив багаж, они спешат навестить своего близкого друга, Нонеля, обитающего на вершине холма Монмартра, на улице Габриэль, 29. К тому времени на Монмартре обосновалась уже целая колония молодых художников из Барселоны. Нонель познакомит их с земляками, что позволит юношам чувствовать себя не столь одиноко в этом чужом городе, который внушал им одновременно восхищение и страх.

— Вы явились вовремя, — заявил Нонель. — Я как раз решил вернуться в Испанию, а вы можете снять эту мастерскую.

К несчастью, Пабло с Карлесом уже оставили залог на улице Кампань-Премьер, 8.

— Какая бредовая идея — выбрать Монпарнас! — воскликнул Нонель. — Ведь именно здесь, на Монмартре, сосредоточились все наши друзья, здесь жизнь бурлит днем и ночью, да и стоит все сравнительно недорого…

Это последнее замечание немаловажно для Пикассо, хотя он знает — Касаджемас, имеющий богатых родителей, всегда придет ему на помощь.

Аргументы Нонеля были настолько убедительны, что юноши решили перебраться на Монмартр. И они возвращаются на Кампань-Премьер, 8, забирают чемоданы, папки, мольберты и совершают нелегкое путешествие, поднимаясь на вершину холма Монмартра. К счастью, им удается вернуть большую часть залога, оставленного хозяину мастерской.

В ожидании отъезда Нонеля они временно останавливаются на улице Коленкур. К несчастью, место оказалось настолько бойкое и шумное, что друзья не могли уснуть до рассвета. К тому же каждый вечер Нонель и компания барселонских друзей приглашали повеселиться то в бар, то в ночное кафе, которые буквально наводняли квартал. Тем не менее молодость помогала друзьям справляться с такой нагрузкой и достаточно много работать.

Чтобы лучше представить себе образ жизни, который вели молодые люди осенью 1900 года, прочтем письмо, написанное Касаджемасом их общему другу Рамону Ревентосу. Это письмо интересно еще и тем, что оно сопровождается рисунками Пабло: «Мы уже приступили к работе, у нас есть натурщица. Завтра мы собираемся работать не покладая рук, так как решили подготовить картины для будущего салона (…). Нам хотелось бы также принять участие в выставках в Барселоне и Мадриде (…). Поэтому в течение всего дня мы не покидаем мастерскую и напряженно работаем (…). Пейо[44] тоже в Париже и (…) пригласил нас в полночь в таверну „Понсе“.

Он угостил нас пивом и сэндвичами, а когда мы уже собрались уходить, появились Утрилло и Риера, и мы проговорили до рассвета. А на следующий день мы отправились всей компанией в „Пети-Пуссе“, заведение, весьма отличающееся от „Понсе“; там мы отлично провели время и изрядно напились. Утрилло писал колыбельные песни. Пейо исполнял сальные песенки на латыни. Пикассо рисовал окружающих, а я сочинял короткие стишки. А завтра мы отправляемся на встречу каталонцев, более или менее знаменитых. Среди них есть один тип, по имени Кортада, владеющий миллионами. Это несчастный внебрачный сын. Он часто присоединяется к нашему столу и выдает себя за интеллектуала, а на самом деле он всего лишь „жалкое ничтожество“. Местные интеллектуалы могут здесь гораздо больше себе позволить, чем в Барселоне. Все они самодовольные холостяки. Никто из них и в подметки нам не годится, если говорить серьезно. Встречал ли ты уже Нонеля? Он обаятельный человек, и он и Пичот — единственные достойные личности в округе. А сегодня мы встретили Итуррино, который произвел впечатление приличного юноши. А не скучает ли Перико[45]? Посоветуй ему приехать в Париж, а также Маноло — места хватит на всех, а денег может заработать каждый, кто не боится труда. Нам нравится наша мастерская. Иногда по вечерам мы отправляемся в кабаре или в театр… Они воображают, что исполняют испанские танцы, а вчера один из них даже заскулил, как щенок, olé olé caram-bacagamba, что доставило нам мало удовольствия. Передай Ромеу, что ему следует приехать в Париж и открыть кабаре (…). Пусть он сделает, что угодно — ограбит или убьет кого-нибудь, чтобы приехать сюда, — здесь он сможет разбогатеть. На бульваре Клиши полно ночных кафе и кабаре, лишенных всякого шарма, тем не менее делающих большие деньги. А „Четыре кота“ были бы здесь настоящим золотым дном (…). Здесь бы оценили папашу Ромеу по заслугам, не то что в Барселоне».