Книга Вадим Негатуров - Александр Бондаренко

А вот совершенно иное, современное звучание — стихотворение «Парадоксы времени, или Рассуждения философа», имеющее полное название «Парадоксы времени, или Рассуждения моего в пень пьяного друга-философа об алкогольных парадоксах времени, записанные и зарифмованные мною, находящимся при этом в таком, как и друг, состоянии».

Тактично скажем — нам неизвестно почему, но это стихотворение посвящается Владимиру Алексеевичу Одинцову, одному из близких и очень уважаемых друзей поэта.

В крутой метафизической дилемме С недавних пор я мысленно увяз… А ну ответь мне: МЫ идем сквозь время? Иль, может, ВРЕМЯ движется сквозь НАС? Да-да… всё относительно… я знаю… Движенья тел взаимная возня… Но все-таки: Я водку выпиваю Иль ВОДКА выпивается в меня? Шучу! Ты закуси, пока не в трансе, Иначе не уловишь разговор… Движенье относительно в ПРОСТРАНСТВЕ!!! А ВРЕМЯ, брат, — отдельный коленкор… Допустим, это МЫ идем сквозь время… (Налей-налей, чтоб время не терять.) Тогда могу я не спешить со всеми, А, скажем, стать — в сторонке постоять… Прикинь, вот все несутся в круговерти, И только мне всё по́фиг одному.. Ведь это же, практически, — бессмертье!!! Дай тормоз мне! Я на него нажму!!! Предположу обратное сейчас я: Допустим, ВРЕМЯ движется сквозь НАС. (Нет больше водки? Ты не огорчайся! Я парочку шампанского припас!) Течет ПОТОКОМ время… Это значит — Всегда найдется мель и закуток, Где можно, став в позицию удачно, Плюс-минус век, увидеть весь поток! Увидеть наше будущее четко! Раскрыть любой из прошлого секрет! (Шампанское «не ка́тит» под селедку?! Ну, извини!.. Икры и устриц нет!..) Да плюнь ты на Эйнштейна заморо́чки И посмотри на вещи широко! Нашли б мы эти мели-закуточки — То пили бы сейчас «Вдову Клико». Представь, ты будешь СуперНострадамус, Над будущим и прошлым господин!!! Давай-ка стол наш убери от спама, А я схожу за пивом в магазин. И полирнув напитком благородным Дилеммы суть, в которой я увяз, Мы выпадем из времени сегодня, А может, время выпадет из нас…

Еще раз повторим не в осуждение — выпить Вадим любил. Впрочем, это можно понять по вышеприведенным произведениям. Но вот как-то раз, в 2005 году, он по какому-то поводу дал обет, согласно которому вообще бросал пить на два года. И преспокойно — так, по крайней мере, казалось окружающим — исполнил его, не сделав ни глотка спиртного даже в праздники…

Что, впрочем, не мешало ему оставаться радушным хозяином, душой любой компании.

Вспоминает Сергей Ярощук:

— На летний период у него было «бунгало» на берегу моря, куда целая толпа собиралась попить кофе. Вадим варил его по собственному хитрому рецепту, чуть ли не солил-перчил, а потом придумывал сиюминутные названия — «лучший кофе вторника», например, или «лучший летний кофе». Еще Вадим Витальевич славился приготовлением вкуснейшего шашлыка… В дружеской компании он всегда словно бы заполнял собой всё пространство: шутил, громко смеялся, и, честно скажу, иногда это вызывало досадное чувство: почему же он всех нас повылавливал? Он, кстати, нравился женщинам. Очень часто читать его стихи приходилось мне, так как он заикался. Иногда я делал это с удовольствием, иногда — нет, потому что чувствовал себя «транзистором»: говорю красивые слова, но любят-то не меня, а автора! Мы устраивали стихотворные «баттлы» — и он обычно выигрывал. У него был свой литературный стиль — он мог передать одесский колорит. Житейские темы — про кредиты, про долги очень осязаемы и понятны. Двумя словами рисовал образ! Практически каждое стихотворение его было со смешинкой. Важно, что все эти разудалость и кураж достигались им на трезвую голову, — «душкой», при наличии аудитории, он становился мгновенно…

В подтверждение сказанному мы можем высыпать целую горсть маленьких «бриллиантиков» — Вадим стихами переиначил на современный лад добрый десяток старых пословиц:

«Без труда не выловишь и рыбку из пруда» — «Без труда Приватизировал три пруда». «И швец, и жнец, и на дуде игрец» — «И уфолог, и кинолог, И финансовый проктолог». «Волка ноги кормят» — «Сегодня ноги кормят не волко́в, А манекенщиц, футболистов и … обувщико́в». «Смотрит в книгу — видит фигу» — «Смотрит в монито́р… но видит только по́рно…»

Ну и в качестве заключения — «восточный мотив», который, без всякого сомнения, может несказанно возмутить и до глубины души обидеть некоторых весьма «продвинутых» граждан «европейской ориентации». Однако из стихов, как и из песни, слов не выкинешь:

«Сколько ни говори „халва“, во рту сладко не станет» (Восточная пословица) — «Сколько камни ни отваривай, а бульона не получишь. Сколько двух самцов ни спаривай — быть семьей их не научишь».

— Но я скажу так, что стихами он никогда не хвастал, — вспоминает брат Александр. — Напишет, даст только маме: ну как? И всё. А вот песни в Интернет скидывал, спрашивал — как? У меня есть две книги его стихов — распечатки. Он там сам всё пронумеровал. Каждый думает, что жизнь большая — успею еще и книги прочитать, и стихи. Да вот при жизни его я не успел…

Работа — пускай не слишком успешная по результатам, но в достаточно большом объеме; «бунгало» и дружеское общение; стихи, стихи, стихи; забота о детях и помощь родителям…

Продолжалось и его увлечение музыкой.

— Он любил живую музыку, — рассказывает Юлия, бывшая жена. — Впрочем, и по телевизору тоже. Была такая передача — «В нашу гавань заходили корабли…». Он очень ее любил, каждый выпуск записывал на кассеты и потом переслушивал раз по двести.

В общем-то, дел и занятий было немало, но Вадим нашел себе еще одно увлечение — вместе с друзьями он построил дельтаплан, на котором они немало полетали.

— Про дельтаплан… — с сомнением заявила Юлия. — Я понимала, что толку от этого не будет, но хорошо, что у мужчины есть занятие!

Зато Александр Манин вспоминает об этом с искренним восторгом:

— У Вадика в «Авантаже» один из сотрудников — Коля — был бывший летчик. Он дембельнулся из-за того, что получил в армии травму ноги. Когда у них работа более-менее шла, они его наняли — и он на своем транспорте ездил. Так он сначала подбил Вадика, а потом Вадик подбил меня — и мы начали делать дельтаплан. И сделали! Большой винт, колеса; Коля где-то нашел мотор, потом долго не могли найти крыло — потому что нужно было большое, просто здоровенное крыло. Мы нашли поле и начали летать, тренироваться. Но Коля нам не разрешал летать самим, и только когда кто-то из нас взлетал с ним, он давал «крыло» — это такая планка, «крыло» на себя давишь и летаешь. Сидишь в кресле, над тобой крыло, ветер дует. Потом на нас начали жаловаться соседи, что мы им так всех коров распугали. А затем Коля без нас стал летать, что-то у него там заклинило, и он загремел… В общем, неудачно приземлился — но обошлось, хотя он некоторое время пролежал в больнице. Потом народ вообще на нас ополчился, и мы начали искать другую площадку…