Книга Смерть тоже ошибается... - Фредерик Браун

— Это плохо?

— Парень, это твоя жизнь. Я не собираюсь лезть к тебе с советами. По крайней мере, в серьезных вопросах. Я вообще не люблю навязываться.

— Вне зависимости от того, что я решу?

— Эд, если ты пожелаешь заняться грабежом, я куплю тебе отмычку. Это твоя жизнь. Но как насчет сегодня? Есть какие-нибудь предпочтения?

— Да.

— Тогда приоденься. Давай поедем в город. Я так давно не бывал на представлениях среди публики в клубе. Хочу посмотреть, такие ли они банальные, какими были раньше. Ты со мной?

— Разумеется! — воскликнул я.

— Черт подери, парень, что тебя гложет? — спросил дядя Эм.

Мы сидели то ли в придорожной закусочной, то ли в ночном клубе за пределами Форт-Уэйна. Не знаю точно, как назвать это заведение. Место было неплохое. В воздухе плотным облаком висел дым, а оркестр играл так громко, что нам приходилось орать, а напрягаться не хотелось.

— Ничего! — крикнул я через стол. — Со мной все в порядке.

— Да уж вижу, — с усмешкой сказал дядя Эм. — Вход в этот разбойничий притон стоит три бакса, а ты развлекаешься не больше чем на три цента. Нас обдирают.

Я посмотрел на маленький танцпол, потом перевел взгляд на дядю Эма.

— Танцевать будем? — спросил я.

— Нет, — ответил он. — Но через минуту, после этого номера, начнется шоу в толпе. Готовься. Хватит всхлипывать в бутылку. Это хорошее пиво.

— Пиво хорошее, — согласился я, — но я не люблю пиво. Знаешь, на что оно похоже по вкусу?

Дядя Эм сказал, что ему это неинтересно, но я все равно объяснил. Он ответил, что мне надо вымыть этим рот, и я сделал еще глоток, чтобы порадовать его.

Началось шоу, и оно оказалось примерно таким, каким я и представлял. Разодетый в пух и прах ведущий в роскошном костюме травил неприличные анекдоты, которые посетители встречали громкими аплодисментами. Бог знает, почему. Анекдоты не отличались остроумием и были совсем не смешными. Еще в шоу выступали певец в жанре блюз, фокусник, не такой ловкий, как Ли Кэри, но более велеречивый, чечеточник и стриптизерша.

Я сделал вид, будто мне нравится, чтобы дядя Эм наконец перестал обо мне беспокоиться. Когда шоу закончилось и снова начались танцы, дядя Эм попросил счет. Вышло девять с половиной баксов: мы съели по клубному сэндвичу, он выпил две бутылки пива, а я одну.

Дядя Эм заметил мой взгляд, и его глаза заблестели:

— А ты думал, цирк — это обдираловка? Парень, у нас клиент получает то, за что платит. Это мы такие простаки, нам бы поучиться у подобных заведений.

Он заплатил по счету, мы вышли и сели в стоявшее у входа такси.

— Тут где-нибудь играют в рулетку? — обратился дядя к водителю.

— Ну… — Тот сдвинул кепку на затылок и, обернувшись, изучающе посмотрел на нас.

— Мы из цирка шапито, — пояснил дядя.

— А-а. Могу отвезти вас в клуб «Шестьдесят».

— Расслабься, парень, — сказал мне дядя Эм. — Это в другом конце города. Любое место, куда тебя везет таксист, находится на другом конце города. Даже если он знает точку через квартал отсюда, он все равно повезет нас в клуб «Шестьдесят».

— Ну да, — кивнул я, думал о заведении, из которого мы только что вышли. — Откуда, черт возьми, у людей столько денег, чтобы так ими швыряться?

Дядя Эм пожал плечами:

— Подрабатывают стиркой на дому. Но что такое деньги? Иногда бывает так, что купюра достоинством в один доллар кажется больше, чем ковер размером девять на двенадцать. Но если у тебя есть деньги и будет еще больше, зачем их хранить?

— На старость.

— Если будешь много тратить, старость и вовсе не наступит. Как тебе стриптизерша?

— Ничего, — ответил я. Я не стал говорить, что каждый раз, когда я смотрел на нее, думал о Рите.

Дядя усмехнулся:

— Что-то не слышу энтузиазма. Скажи-ка, о чем ты хочешь поговорить?

В его голосе явственно звучала насмешка, но в то же время и тревожные нотки. Мне стало неловко. Почему я веду себя как зануда? Только потому, что Рита еще не вернулась? Черт возьми, да разве мне не повезло в тысячу раз больше, чем я смел надеяться? Ведь когда-нибудь она вернется.

— Наверное, это глупо, — признал я, пытаясь быстро предложить тему для беседы. — Интересно, как дела у копа Вайсса? Он забросил расследование?

— Он еще объявится. Мы его увидим. Готов поспорить, мы увидим его не далее как завтра.

— Почему завтра?

— Сьюзи.

— Чего? — удивился я. — Какое отношение утонувшая обезьяна имеет к убийству?

— Может, и никакого. Но ты не думай, что полицейские из Форт-Уэйна не присматривают за площадкой, и не считай, будто они не держат связь с парнями из Эвансвилла, то бишь с копом Вайссом. Он занят тем, что копается в версиях по поводу мертвого лилипута — как его имя?

— Лон Стаффолд.

— Верно. Эх, парень, мне бы твою память на мелочи. Ну, я на что хочешь поспорю, что Вайсс пока не ухватился ни за что, что могло бы привести его в цирк, иначе он бы давно вернулся — с каллиопой и шестью автоматами. Слушай, а ты держишь ухо востро?

— Ты о чем?

— Как просил Вайсс. Тебе есть что ему рассказать?

— Нет.

Дядя повернулся и посмотрел на меня:

— Ни к чему говорить об этом с таким отвращением. Что с тобой?

— Просто мне это не нравится. Лучше бы он ко мне не приставал. Слишком уж это напоминает стукачество.

Дядя Эм молчал, пока мы ехали пару кварталов. Свет и тень скользили друг за другом по салону автомобиля.

Потом он сказал:

— Парень, ты неправильно все понял. Может, это я виноват. Мы, циркачи, не любим копов, но речь идет о закрытии киосков и прочих мелочах. Мы не обязаны любить убийства. Мне-то они точно не нравятся.

Конечно, он был прав. Но я, видимо, пребывал в столь угрюмом настроении, что не мог не начать спорить:

— Тогда почему бы тебе самому не раскрыть преступление?

— Не собираюсь выполнять работу Вайсса за него. Но сообщить Вайссу то, что я знаю, — мое дело. Если бы я знал, кто пырнул лилипута ножом, я бы ему сказал. Если бы я знал хоть какие-то полезные факты, которые могли бы ему помочь, я бы обязательно ему рассказал. Это не игра в полицейских — и не стукачество. Не так ли?

— Наверное, — согласился я.

Такси остановилось возле обычной, но довольно модной на первый взгляд закусочной.

У стойки было мало народу. Стало ясно, что закусочная — только прикрытие, декорации. Лысый бармен не особенно пререкался с дядей Эмом. Кивком указал на дверь в задней части закусочной, которая вела в настоящее заведение.