Книга Гнев викинга. Ярмарка мести - Джеймс Л. Нельсон

— Что тут происходит? — спросил Торгрим, кивая в сторону деревни. — Это вы ее разорили?

— Нет, нет, — сказал Кьяртен. — Кто-то опередил нас. На полдня, если я не ошибаюсь. Их словно волки задрали.

Торгрим хмыкнул, обернулся к своему кораблю. Его люди выстроились в линию на борту, ожидая приказа перейти на «Дракон». Он видел, как ерзает на месте Старри, и знал, что тот мечтает о схватке с Кьяртеном и его командой. Но в конце концов он будет разочарован — похоже, биться они не желали.

— Так, вы, — обратился Торгрим к воинам с «Морского молота», — идите за мной.

Он прошел мимо Кьяртена, пересек палубу «Дракона» и шагнул на пристань. Кьяртен двинулся следом, остальные тоже потянулись за ними. «Кровавый орел» повернулся вдоль левого борта «Морского молота», кормой к реке, носом к поселению.

Торгрим спросил у Кьяртена:

— Вы кого-то нашли в деревеньке?

— Живых не нашли, — ответил Кьяртен. — Одни мертвецы.

Торгрим пересек пристань, сошел на утоптанную землю берега, а прочие так же следовали за ним. Старри шел рядом вместе с Харальдом, Агнарром, Годи и всей командой. Торгрим оглянулся на реку. Берси и некоторые из его людей уже перебирались через «Дракон» на берег, «Лисица» Скиди швартовалась к «Кровавому орлу». Торгрим увидел, как Скиди перепрыгнул со своего корабля на «Кровавый орел», торопясь присоединиться к вожакам на берегу.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросил Торгрим у Кьяртена.

Кьяртен покачал головой:

— Безумец. Ты увидишь.

Торгрим ничего не сказал. Вскоре к ним присоединились Берси и Скиди, и Торгрим повел их к ближайшему дому, жалкой саманной хижине, калитка которой была сорвана с кожаных петель. Войдя во двор, Торгрим увидел, что и дверь, сколоченная из нескольких грубых сосновых досок, тоже практически вырвана из косяка. Он приблизился к дому, но Железный Зуб доставать не стал. Он уже знал, что найдет внутри.

Торгрим шагнул через дверь в сумрак комнаты. Внутри пахло пóтом, жареным мясом, рыбой и кровью. Справа от двери лежал скорчившийся труп. Подойдя поближе, Торгрим рассмотрел, что это мужчина примерно его возраста. Глаза его были широко распахнуты, кожа уже потемнела, рот приоткрылся, а черное пятно крови окружало его, словно круглый ковер. В самом темном углу хижины он различил чью-то белую плоть, скорее всего, жены убитого. Она была совершенно голая. Торгрим не стал к ней приближаться.

Он вытянул ногу, чтобы потрогать носком озерцо крови, и понял, что это скорее пятно, поскольку вся кровь впиталась в земляной пол. Торгрим толкнул мертвеца в плечо, тело оказалось твердым и неподатливым.

— Вы явились сюда вчера? — спросил Торгрим у Кьяртена. Он видел множество трупов на разных стадиях разложения и отлично знал, как они меняются с течением времени.

— Да, — сказал Кьяртен. — Пришвартовались около полудня. Деревню нашли уже такой, как сейчас.

— Пойдем, — сказал Торгрим и первым вышел наружу.

Солнце уже висело над самыми горами на западе, вскоре должно было стемнеть. Он повел своих людей по единственной утоптанной земляной дороге деревни. Там, где мягкая грязь высохла на солнце, виднелись отпечатки тележных колес и следы животных. Еще одно тело они нашли в пятнадцати футах от первой хижины — молодого человека в грязной рубашке, прижимавшего руку к вспоротому животу, из которого на землю вывалились внутренности. В другой руке он все еще сжимал топорик.

Мертвые лежали вдоль дороги, во дворах, в просветах между хижинами. Мужчины, мальчишки, женщины, девочки. Судя по всему, все, кого налетчики здесь нашли. Торгрим нахмурился. Бессмысленная резня. За этих крестьян немало заплатили бы на рабских рынках во Фризии. А если нет желания везти их так далеко, можно без проблем продать их в Дуб-Линне или одному из множества ирландских королей. Вместо этого их всех просто убили.

Норманны шагали почти в полном молчании. Они нашли то место, откуда шел дым, — большой дом, в котором, скорее всего, жил тот, кого обитатели хижин считали своим повелителем. Повсюду валялась солома: нападавшие, судя по всему, искали, не спрятаны ли в крыше какие-то ценности.

Нашли они что-нибудь или нет, определить было невозможно, но дом сожгли, и от него остались лишь черные дымящиеся руины. Он, наверное, горел всю ночь и погас лишь недавно, когда у пламени не осталось пищи. Торгрим не сомневался, что под руинами лежат обугленные тела тех, кто сражался и погиб в схватке, или тех, кто напрасно пытался тут укрыться. Дом окружали вооруженные люди, подносившие факелы к остаткам соломы.

— Как думаешь, кто напал на эту деревню? — спросил Берси, оглядывая дымящиеся обломки. — Северяне?

— Возможно, — сказал Торгрим, который, впрочем, так не думал.

Он не понимал, зачем норманнам это делать. Что они могли отыскать в этой навозной куче? Деревня не стоила таких усилий. Нет, скорее всего, это сделали сами ирландцы, один из их мелких корольков пытался в чем-то обойти другого или преподать ему какой-то урок.

Берси кивнул. Некоторые стали поднимать лезвиями мечей куски крыши и обгоревшие части стены, без сомнения, надеясь найти что-то ценное, но Торгрим не думал, что им повезет.

Он отвернулся от тлеющего дома и повел своих людей дальше вглубь суши, по высохшей земляной дороге, мимо других тел на разных стадиях разложения. До некоторых успели добраться собаки и свиньи.

Деревенька заканчивалась, и они подошли к последнему и единственному каменному строению в ней — маленькой церкви, которая была не больше, чем дом Торгрима в Вик-Ло. Как и в хижинах, входная дверь была сломана и свисала с петель, на этот раз железных, а не кожаных, причем разрубить толстые дубовые доски было явно непросто.

Торгрим поднялся на каменную ступеньку и прошел сквозь проем внутрь. Солнце наконец нырнуло за дальние холмы, и в церкви стало темно, но Торгрим видел, что место тщательно обыскали. Большие чаши, в которых служители Христа держали свою ритуальную воду, были перевернуты, некоторые расколоты. Резные пластины, когда-то украшавшие алтарь, сорвали с него и тоже разломали. Страницы книг, которыми пользовались служители, валялись по всему полу, обложки с них были содраны.

Одного из жрецов загнали в угол и проткнули копьем, которое так и оставили торчать в его груди. На лице его застыли потрясение и ужас. Торгрим медленно прошел мимо. Тяжелое чувство, которое то накатывало на него, то уходило уже несколько дней, снова вернулось и стало гораздо сильнее, чем прежде.

На алтаре лежал еще один мертвец. Торгрим приблизился к нему, слыша тихие шаги своих людей за спиной. Еще один жрец. По крайней мере так Торгрим подумал. Труп был обнажен и изрезан так, что на нем почти не осталось мест, не залитых кровью. Его раскинутые руки прибили к обломку бревна, словно в подражание их Богу Христу.

Торгрим остановился и вгляделся в то, что осталось от лица убитого. «Это сделал не ирландец», — подумал он. Ирландцы безжалостно грабили свои и чужие деревни и круглые форты, но они не рвали святые книги и не убивали жрецов. Ни один ирландец не рискнул бы навлечь на себя проклятие, сотворив подобное со священником.