Книга Саблями крещенные - Богдан Сушинский

— Так вот, графиня д’Оранж, напомните своей соплеменнице, что здесь — не Франция. Многие поляки и сейчас недовольны, что у трона уселась француженка, словно у нас своих, польских львиц, не хватает.

— Я это уже почувствовала.

— Но главное — шепните ей на розовое ушко, что тот из королевичей, который все же получит корону, вовсе не обязательно должен избрать себе в жены вдову брата. Скорее, наоборот, традиции нашей церкви решительно против того, чтобы брат покойного вел под венец, как у нас говорят, братовую. А уж наш благословенный примас Гнезна [14], этот старый религиозный моралитик, постарается представить новый брак королевы в том свете, в каком он выгоден тем, кто стоит за ним. А кто за ним стоит, вы знаете. Вы поняли меня, подруга королевы?

— Поняла.

— Так кого она предпочитает? — уже спокойнее, почти ласково, поинтересовался Коронный Карлик.

— Грешно говорить такое при живом-то муже. Даже думать грешно…

— Хватит! — резко прервал ее варшавский гном. — Я уже однажды просил вас, графиня, в моем присутствии о грехах и божьих чудодействах, равно, как и святотатствах, не говорить.

— Я всего лишь повторяю слова королевы.

— В таком случае, повторяйте то, что достойно повторения.

— Как мне удалось выяснить, среди избранников королевы братьев Владислава нет.

Коронный Карлик набрал в ладошку воды и пронаблюдал, как она медленно стекает между пальцев.

— Странно. И рискованно. Тем более что мне хорошо известно: Яну-Казимиру королева Мария Гонзага нравится. Как женщина… нравится, — настойчиво уточнил Коронный Карлик. В то время как брат его, Кароль, наоборот, откровенно недолюбливает супругу своего старшего брата.

— Это правда? — сразу же насторожилась графиня. — Уверяю вас, Мария даже не догадывается об этом. Да и от кого она могла узнать? С Я? ном-Казимиром они почти не виделись. К тому же он несколько лет провоевал на стороне Испании, против Франции.

— Превратившись со временем из воина — в узника кардинала Ришелье. Чем оказал немалую услугу ордену иезуитов, который сначала заполучил князя в качестве монаха, а потом и в качестве кардинала.

— Должна признать, что у вас довольно точные сведения.

Со слов королевы, графиня уже знала, что князь Ян-Казимир почти всю свою молодость сражался под знаменами Испании, но, в конце концов, попал в плен и по приказу кардинала Ришелье содержался в Венсеннском замке. Как следует из рассказов Марии Гонзаги, его брату, польскому королю Владиславу IV, да и ей самой, стоило больших усилий добиться освобождения принца. Но вот что странно: сразу же после освобождения князь Ян-Казимир был пострижен в монахи и в течение года познавал святости иезуитского ордена в Италии, под бдительным присмотром одного из кардиналов. Через четыре года, убедившись, что князь оказался способным учеником и достойным иезуитом, его, неожиданно для польского двора, возвели в сан кардинала.

— Однако же напомню, что и его брат, князь Кароль, тоже стал кардиналом иезуитов, — напомнила графиня.

— Что свидетельствует о мудрой предусмотрительности отцов ордена, стремящихся держать в своих руках обоих претендентов на польский трон.

— Кто же из них, уже на ваш взгляд, предпочтительнее для королевы?

— Наконец-то, графиня, вы поинтересовались тем, что больше всего интересует сейчас нашу королеву.

Появилась служанка и, не произнеся ни слова, долила в ванну ведро теплой воды.

— Так кто же? — напомнила о своем интересе д’Оранж.

— Тот, кто предпочтительнее для ордена, — Ян-Казимир. Хотя и Кароль тоже не намерен просто так вот, взять и отступиться от трона. В этой ситуации для Марии небезразлично, что Ян-Казимир будет добиваться ее руки, в то время как Кароль спокойно может обойтись без ее присутствия у трона. Вы все поняли, графиня д’Оранж?

— Теперь да.

— «Теперь», — снисходительно хмыкнул Коронный Карлик. — Слава богу, что хоть теперь. В беседе с Ее Величеством ничего не напутаете?

Клавдия взглянула на него с явной обидой.

— Как можно?! Судьба трона решается.

Он конечно же был несправедлив по отношению к графине. Уж кто-кто, а тайный советник прекрасно знал, что д’Оранж обладает почти феноменальной способностью дословно воспроизводить разговор, по меньшей мере, недельной давности. Причем это уже было проверено. Коронный Карлик обнаружил ее способности случайно, после того как узнал, каким образом графиня воспроизвела королеве беседу с одним из людей, близких к канцлеру Оссолинскому. Не зря же канцлер тогда рассвирепел и потребовал убрать не только служаку-болтуна, но и графиню.

Со служакой все оказалось просто — имел несчастье случайно утонуть в Висле. Причем уже раз через день после того, как канцлер объявил о повышении его в должности. А вот Клавдию решили проверить с помощью Коронного Карлика, умеющего ценить любой талант. Особенно если он способен сослужить добрую службу его тайной миссии.

— Однако же судьба трона никогда не решается сама по себе. Ее всегда решают люди. В данном случае многое зависит от королевы, — твердо заявил тайный советник, оставляя «божественную купель» графини д’Оранж. — Это она должна решить и решиться. А главное, сделать это как можно скорее, иначе может оказаться настолько поздно, что в ее слугах уже никто нуждаться не будет.

— Она всегда прислушивается к вашим словам, — заверила его Клавдия.

— Тем не менее вам, графиня, хотелось бы, чтобы на ее месте оказалась другая королева — женщина, способная еще больше прислушиваться к моим словам?

— С чего вы взяли?!

— Нет? Вам бы этого не хотелось? Тогда почему вы удивляетесь, что королева прислушивается к моим словам, а не к нашептываниям примаса Гнезны или к ворчанию некоторых сенаторов?

В том, что графиню д’Оранж Всевышний наделил талантом посредника, Коронный Карлик убедился сразу же после знакомства с ней. Однако ему еще понадобилось несколько серьезных проверок, чтобы уверовать, что она к тому же приучена говорить только тогда, когда от нее требуют не молчать; и молчать тогда, когда ничего иного от нее не требуется.

«Нужно будет как-то навестить пансион этой самой маркизы Дельпомас, — сказал он себе после завершения визита к графине. — И, возможно, подумать о создании такого же пансиона в Варшаве, чьи авантюристки не уступят не только авантюристкам Парижа, но и Рима. Под патронатом все той же графини д’Оранж».