Книга Черная Шаль. Книга 2 - Алексей Резник

– Что худо? Вы про них что-то знаете?! – испуганно спросил Несмарк.

– Объяснять долго. Лучше скажите – сколько примерно особей могло напасть на больницу?

– Понятия не имею, честно говорю, – обескураженно произнес Несмарк, – Я не видел, что греха таить, я сильно испугался и сразу закрылся в кварцевой, включил все кварцеватели, сам укрылся байковым покрывалом. Мне кажется, запах озона обманул чёрных тварей, они даже не пытались открыть ко мне дверь. Объясните мне всё-таки, что происходит?

– Я объясню это вам чуть позднее. А сейчас нам необходимо как можно скорее покинуть вашу больницу. У меня там внизу у входа в вестибюль оставлена машина! Идем! – я стремительно зашагал к лестнице. Доктор, не задавая вопросов, последовал моему примеру.

Без происшествий, почти бегом, мы преодолели оставшиеся лестничные марши и уже открывали стеклянных двери центрального входа, как вдруг услышали громкий рёв форсированных автомобильных двигателей, оглушительный визг тормозов, и перед нами стремительно возникло несколько желто-синих милицейских «УАЗиков», с предельной скоростью выкативших на больничную площадь. Синий тревожный свет крутившихся на крышах спецавтомобилей стеклянных фонарей и пронзительный переливчатый вой сирен заставили нас вздрогнуть и остановиться.

Глава 6

Машин я насчитал ровно семь штук, они все разом затормозили у самого входа в больничный вестибюль, неподалеку от моего «джипа». Из них наружу немедленно выпрыгнуло десятка два «омоновцев», вооруженных десантными автоматами, облачённых в пуленепробиваемые жилеты и стальные каски. Один из них, очевидно – командир, повелительно поднял правую руку и хотел дать какую-то команду, но, к сожалению, команда не успела прозвучать – незамеченный нами притаившийся под потолком вестибюля гигантский стрэнг бросился в атаку.

Сначала тоненько завибрировала, затем задрожала и, наконец, целиком рухнула стеклянная стена вестибюля – я покачнулся под ударом мощной воздушной волны и рефлексивно закрыл глаза ладонями, зафиксировав перед этим могучий рывок чернильно-бирюзового стрэнга из-под потолка навстречу омоновцам и – свежести майской ночи.

«Каким способом он сумел разрушить стеклянную стену вестибюля?!» – над этим, естественно возникшим, вопросом я пока не стал задумываться основательно, думая больше о собственной безопасности или – даже трудно точно описать творившуюся в те минуты в моей голове мешанину, но когда я осмелился открыть глаза, то стрэнга уже не увидел, а увидел лежавших ничком на асфальте двора «омоновцев», прикрывших стальные каски руками. Про автоматы свои они, как видно, совсем забыли. Я посмотрел на Несмарка, растерянно принюхивавшегося к испорченному вокруг него воздуху и раздражённо сказал:

– Идите куда-нибудь помойтесь, доктор!

Он, кажется, понял меня, постепенно начиная выходить из поразившего его тяжелейшего психического ступора, застенчиво мне улыбнулся, повернулся и нетвёрдой походкой зашагал куда-то вверх по лестнице, наверное – к ближайшей ванной комнате, в каких больные обычно мылись накануне решающей операции.

«Омоновцы» убирали руки с затылочных частей касок и конфузливо поднимались на ноги, стараясь не смотреть в глаза друг другу. Их командир – плотного сложения капитан среднего роста, покрутил головой и опасливо проговорил:

– Здоровый же чёрт был!

И слова его прозвучали так, словно речь шла не о потустороннем монстре, вылетевшем из разграбленной могилы, а – о рыбалке и о сорвавшемся с крючка судаке-переростке.

– Добрый вечер, господа! – как можно непринужденней поприветствовал я «омоновцев» и их командира, небрежно раздвигая носком кроссовки стеклянные осколки, толстым слоем покрывавшие асфальт, – Вы не объясните цель вашего прибытия в больницу – вас кто-то вызвал из медперсонала или это был чей-то приказ? То есть – вы знали: зачем сюда едете и с чем можете столкнуться?

– А кто вы сами-то будете? – задумчиво рассматривая меня, подозрительно ироничным тоном спросил командир.

– Сотрудник спецотряда ФСБ «Стикс-2» Валентин Червлёный. В больнице присутствую, как частное лицо – приехал попроведовать жену, но, увы – не застал. Вообще никого не застал, кроме одного-единственного врача, к тому же находящегося на грани серьезного нервно-психического срыва. И люди куда-то исчезли – все, до единого, будто корова их языком слизнула!

Командир «омоновцев» не стал у меня спрашивать удостоверение сотрудника ФСБ, видимо, просчитав подобную щепетильность совершенно излишней, он сосредоченно нахмурил лоб и сообщил мне:

– В городе с минуты на минуту объявят комендантский час, в течение этой ночи произошло сто двадцать девять нападений на людей, причем, я говорю об официально зарегистрированных нападениях. Происходит что-то в высшей степени непонятное и ужасное – начальство нам толком ничего не объяснило. Из этой больницы звонок в дежурной части города раздался сорок минут назад – звонила женщина лет сорока и кричала в трубку, что «на них напали!!!» И кричала о помощи. Она не объяснила: «кто именно и на кого именно напал». Так что сюда мы ехали, можно выразиться, без определенной цели. Но по дороге видели трех или четырех таких тварей, какая только что отсюда улетела – но только гораздо меньших размеров, чем эта. ФСБ нас случайно не может просветить насчет сути происходящего? – он посмотрел на меня сразу и проницательно, и умоляюще. И я не выдержал несчастного взгляда капитана, и частично разгласил служебную тайну:

– В результате одного безответственного эксперимента в земную атмосферу вырвалось несколько смертельно опасных для человека организмов. Происхождение их неясно, основные физиологические функции не исследованы, способы уничтожения неизвестны. Лично я предполагаю – завтра с утра в город начнут стягиваться войска и, по-видимому, целесообразно будет провести срочную полную эвакуацию населения города. Вам, капитан, и вашим людям советую немедленно занять места по машинам и отправиться в расположение отряда, ожидая там дальнейших распоряжений начальства.

Ответом мне послужило угрюмое напряженное молчание, «омоновцы» невольно сдвинулись плотнее за спиной своего командира и принялись внимательно и недоверчиво меня разглядывать. Я подумал, что они полагают, будто я не все сказал, и я добавил:

– Если рассказать всю правду, о какой мне известно, вы все равно не поверите. А добавить могу лишь одно: если оправдаются самые худшие прогнозы некоторых специалистов, то через сутки-двое нашему, в частности, городу придет конец! – я поднял голову вверх и только сейчас заметил, что небо над больничной крышей очистилось от летающего белья, и нельзя было сказать, что это обстоятельство меня сильно обрадовало. – Плохи наши дела, ребята – весь мир сошёл с ума! Удачи! – пожелал я им на прощание и быстро пошагал к сиротливо стоявшему в стороне джипу.

Открыв дверцу, я сразу услышал настойчивый писк зуммера радиотелефона, вмонтированного в приборную панель. Скорее всего – пищал он давно. Я схватил трубку и жадно прижал мембрану к уху:

– Алло?!

– Валя, ты?! – услышал я голос Сергея Семеновича, и сердце мое забилось гулко и радостно.