Книга Люди по эту сторону - Расселл Д. Джонс

Если тяжба против нас, то в Болотных Светлячках были бы рады – они только и ждут, чтобы поквитаться за спорную землю. Мы когда-то выкупили у них участок, честно заплатили, а потом там нашли воду. В Светлячках решили, что это хитрость, но никто им не поверил… Случилось это задолго до моего рождения, но такие обиды не забываются.

«Не о том я думаю! Зелёные Паруса – вот в чём дело. Если надо притвориться странником, то разумнее своей родной деревней назвать известное место. И „путешествовать“ через сто раз описанное, чтобы никто не мог тебя подловить».

Я уже догадывалась, кем надо быть, чтобы притвориться выходцем из далёкого далёка.

– Сейчас, подождите.

Я достала ларец для письменных принадлежностей, вытащила простую красную тушь и свежие листья вагги. Накарябала несколько записок.

– Держите, – я раздала записки ребятишкам, по две на нос. – Ты иди на кухню. Ты к южному амбару. А ты, Жук, мчи на мельницу. Записки передайте бригадиркам. А сами потом ступайте к гостевому дому, где живёт эта странница. Да, туда-туда. Вы же всё равно туда заявитесь! Главное, внутрь не заходите, сердцем прошу!

– А ты куда? – растерянно спросила Вайли.

– И я туда, – улыбнулась я внучке. – Пока я дойду, вы дважды обернётесь!

Так оно и вышло. Работники с мельницы были уже на месте, когда я подходила, другие не сильно отстали.

И поросята крутились тут же. Один в «Солёных Колодцах», другой в «перьях», очень забавный. А третий – новый, я ещё такого не видела: в карте мира, с Закатным морем на попе и Стеной между ушек. Я пригляделась к нему, выискивая Зелёные Паруса. На задней левой ноге было что-то похожее.

Медленно поднявшись по ступенькам, я подошла к двери. Обернулась, ища взглядом Вайли. Вместе с друзьями и поросятами она притаилась в кустах. Всё-таки хорошие у нас дети растут…

На звон колокольчика к сетке подошла странница.

– Позволите зайти?

– Заходите.

В комнате было чисто и пусто, как будто здесь никто не жил.

Я опустилась на лавку. Странница встала у окна. Она не могла не заметить, что дом окружен. Тем лучше.

Я видела её пару раз, издалека и мельком. И впервые рассмотрела вблизи. Обычное лицо, правильные черты. Нормальная одежда, потрёпанная, но целая и чистая.

На этом обычности кончались.

В самом деле, мне следовало самой её принять! Тогда бы я сразу поняла, что не так. Даже говорить бы не пришлось.

Её татуировки были в порядке. Но их делала толпа разных мастериц. Ни одна не повторялась!

У каждой татуировщицы свой стиль. У наставницы и ученицы он такой близкий, что не каждый отличит. Но всё равно они разнятся. А в деревне одна татуировщица, самое большее – две. Больше просто не нужно…

Можно переезжать к соседям. Сколько – два раза, три? Пусть часто. Но метки достигнутого мастерства всегда ставит одна татуировщица, потому что не меняют учителя каждый год… Не сходится.

То, что я видела, было не просто сочетанием нескольких стилей, как случается у странников. Сумасшедшая мешанина, при которой каждый знак был поставлен кем-то другим. Полное безумие!

Такое же безумие, как взрослый мужчина совсем без татуировок, как было в Моховых Крышах – как раз вчера я получила письмо с описанием облавы на «пустого» Лишнего.

– Что вам нужно? – спросила я.

И особо не удивилась ответу – я бы удивилась, если бы ответ был другим.

Алана не поняла, о ком её расспрашивали, но мне всё стало ясно…

– Я ищу Инкрис Даат, – ответила фальшивая странница. – Где она?

Незнакомый говор, но разборчиво, без ошибок.

– Её сейчас нет.

«Итак, они знают её имя. Знают лицо – Жук говорил: „ходила по деревне и высматривала“. Но всё остальное вне их власти. И они не особо умеют общаться с людьми… Даже с юницей не смогли договориться!»

– Когда она будет? – продолжала расспрашивать, точнее, допрашивать чужачка.

– Зачем она вам?

Вопрос на вопрос – старая игра. Помогает сменить тему – или выявить того, кто хочет её сменить.

– Я хочу кое-что передать ей.

Даже если честно, бесполезно. Честность либо во всём, с начала – либо не считается.

– Передайте мне, – предложила я.

– Только она может услышать то, что я ей скажу. Где она?

«Вот ведь настырная!»

– Её здесь нет.

«Я тоже умею стоять на своём!»

– Куда она ушла?

– Далеко.

– Она вернётся сюда?

– Обязательно!

– Когда Инкрис Даат вернётся?

«Упорная. Упрямая. Или просто глупая?»

– Через год, – ответила я, выбрав реальный срок – и при этом достаточно большой, чтобы подготовиться.

«Понять бы ещё, к чему…»

– Хорошо, я приду через год, – и как ни в чём не бывало, фальшивая странница направилась к выходу.

Я встала, но, конечно, не стала её задерживать. Вышла следом. Отрицательно покачала головой, давая знак работникам.

«Пусть идёт».

Подождав, пока чужачка скроется за поворотом – двигалась она в сторону тех же западных ворот, которыми пришла к нам – я неторопливо спустилась по ступенькам.

Чувствовала я себя усталой. И совсем старой, что было непривычно и ненавистно.

– Возвращайтесь к делам, – велела я подошедшей бригадирке. – Вы были нужны мне, чтобы показать, как нас много. Спасибо, что откликнулись.

– Конечно, матушка, нам не трудно, – отозвалась она, обеспокоенно глядя то на меня, то вслед чужачке.

– А почему вы её не остановили?

Я посмотрела на спросившую Алану. Она прижимала к груди поросёнка с картой. Не удивлюсь, если окажется, что Птеша выбрала такой узор ради неё!

– Я не знаю, что с ней делать, – просто призналась я. – Издеваться, как вы, у меня не получится. А за ложь какое наказание? Она никому не навредила…

«Пока», – мысленно закончила я.

И пошла прочь.

– Бабушка, ты домой? – тихо спросила Вайли.

Я не ответила.

Шла я к дому старой Тари.

Точнее, к дому Птеши.

Надо привыкать.

«Опять подниматься!» – с раздражением думала я, чувствуя, как устали мои бедные натруженные суставы. Весь день прошёл в суете. И эти ступеньки!.. Слишком много ступенек для одного дня.

Почему-то меня совсем не удивляло, что я иду сама, а не посылаю за ней.