Книга Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков - Алексей Бобровников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было восхитительное чувство. Одна из самых приятных иллюзий этого путешествия. Путешествия, во время которого мы проскочили мимо всех «горячих точек», не услышав ни единого выстрела.
* * *
Теперь я знаю то, чего не знал тогда: Аджария и ее столица Батуми – наиболее безопасная грузинская провинция в случае войны с самым грозным соседом.
Согласно Карсскому договору между Грузией, Арменией, Азербайджаном и Турцией, подписанному в 1921 году, последняя уступила Батуми и близлежащие территории при условии, что сможет вечно пользоваться портом без пошлин и сборов, а грузинское правительство гарантирует соблюдение прав и свобод жителям близлежащих земель.
Таким образом, если бы Грузия потеряла независимость, у Турции появился бы формальный повод вернуть себе территорию Аджарии.
Этот договор заставляет грузин верить, что Аджарская автономная республика – самое безопасное место в Грузии.
«Лет 25 назад Батум был не что иное, как простая деревня, пользовался славою по своему дурному климату. Здесь не было даже хорошей пресной воды, а лучшие части нынешнего города были заняты лишь стадами кабанов… Теперь все знают, что Батум есть лучшее место для стоянки судов на восточном берегу Черного моря».
«Три месяца в турецкой Грузии». Тифлис, 1876
Въезжая в город спустя три года, я не узнал его. Батуми похож на огромную стройку, готовящуюся к началу большого карнавала.
Чтобы уехать подальше из города (всеми благами которого можно будет пользоваться после того, как осядет строительная пыль)[7], я отправился в летнюю резиденцию князей Шервашидзе.
Дом этот находится в поселке Махинджаури, о котором хозяин рассказал следующую историю.
Много веков назад в дом одного аджарца ворвались турки. Они убили его братьев и изнасиловали женщин, а ему самому отрезали нос и уши.
«Уродец! Теперь ты – грузинский уродец!» – смеялись они ему в лицо.
Вскоре, собрав отряд, «уродец» вернулся…
Грузины убили обидчиков, а потом приходили снова и снова, потому что сколько бы они ни возвращались за своим долгом, до самой смерти не чувствовали, что вернули его.
«Махинджи гяури! Махинджи гяури!» – кричали испуганные турки при виде его отряда: «Страшный грузин! Страшный грузин вернулся!»
Нынешний Махинджаури – прелестное место, из которого видны горы, порт и корабли, стоящие на рейде.
Сюда приходят поезда, следующие из Тбилиси; здесь же находится лучший в Грузии ботанический сад.
В приморском городе всегда найдется занятие, которое оправдает состояние сладкого ничегонеделанья. Это занятие называется: «Сходить к морю».
Батуми, с его пляжами, ночным кутежом и бесконечным количеством соблазнов с трудом отпускает меня.
Однажды днем, незаметно собрав рюкзак и выехав из города, я оказался на трассе.
В тот день я собирался разбить палатку на пляже по дороге в Кобулети, чтобы на следующий день, проехав Поти, добраться до Зугдиди – последнего крупного города перед Верхней Сванетией.
Но уже через какой-то десяток километров меня обогнала машина, и, резко затормозив, преградила дорогу.
«Алекс, куда ты? – воскликнул выскочивший из автомобиля человек, оказавшийся одним из моих новых знакомых. – Ты же еще не видел моря!»
«Я видел море», – ответил я, стараясь сохранять спокойствие.
Собеседник не обратил внимания на мою скучную мину, приняв ее (впрочем, небезосновательно) за обычную пресыщенность курортника.
«Cейчас мы покажем тебе место, из которого ты не захочешь уезжать!»
Так я оказался в Букнари.
Он жил в маленькой лачуге на берегу.
«Если ты живешь у моря, оно может кормить тебя. Если ты НАУЧИШЬСЯ жить у моря…» – говорил этот старик.
Он жил здесь лет двадцать и никогда не работал.
Все, что он делал, – ходил по берегу и собирал то, что приносил прибой.
Дровами, найденными на берегу, он отапливал свою лачугу.
Поэтому дом его пропах рыбой и солью.
И дети его были такие же дикие и странные, как он сам.
Имени его никто не помнит. Говорят, он был беженцем из Абхазии.
Мтирала – это ущелье с каменистой, но сравнительно тихой рекой, крупными валунами и естественными заводями, похожими на небольшие бассейны с ледяной водой.
В узком ущелье всегда туманно и прохладно.
Тут и там мелкие ручьи текут через дорогу, вливаясь в реку. Скалы, из которых сочится родниковая вода, нависают над головой, а под ногами, на обочине, мелкие зверьки и рептилии бросаются в заросли, завидев человека.
За поворотом дороги среди зарослей папоротника вижу породистую мраморно-серую лошадь.
Без упряжи, без табуна – хозяин отпустил ее пастись одну, не боясь ни медведей, ни конокрадов.
Вскоре показалось заброшенное кладбище аджарских мусульман, с круглыми, стертыми временем и поросшими мхом камнями, напоминавшими дно высохшей тропической реки.
Мтирала – это ущелье с каменистой, но сравнительно тихой рекой, крупными валунами и естественными заводями, похожими на небольшие бассейны с ледяной водой.
В Мтирала я попробовал местный мед – густой, горьковатый, с легким привкусом цикория.
Этот мед очень любят турки, потому что по вкусу он очень подходит к их сладостям, например пахлаве.
В тот же день, выехав из Мтирала, я вернулся на трассу. Мне наконец-то удалось вырваться из орбиты Батуми и отправиться дальше.
Так началась вторая часть путешествия вокруг Грузии.
Из Колхиды – в Местию
К мегрельским ведьмам и сванским князьям
Никто из исторических героев Кавказа не может конкурировать с любимой в Грузии и за ее пределами царицей Тамарой. Однако самая известная в мире уроженка этих мест – безусловно, Медея.
