Книга Запредельность - Надея Ясминска

– Вот досада, – поморщился Юрка. – Нам оттуда его незаметно не достать.

– Тсс, подождем, – шикнул я.

Так мы просидели где-то час – тихо, почти неподвижно, прислонившись к дощатой стенке. Не очень-то легко это было: августовские ночи довольно прохладны, а сон, который мы упорно старались игнорировать, словно подвесил к нашим векам по маленькому грузику. Но стоило мне перевести взгляд на спящую мордочку дракона, виднеющуюся из-под куриного крыла, как я тут же вспоминал, зачем мы здесь. И сон тут же улетучивался.

И мы дождались того, чего никак не ждали – простите за словесную путаницу.

Дальний угол курятника блеснул голубоватым светом, как будто включился забытый там карманный фонарик. Из этого света появились они – человечки ростом с мою ладонь, в рыжевато-желтых плащах. Их было четверо; двое из них волокли яйцо, очень похожее на куриное, только зеленого цвета и все в ямочках. Они пронесли это яйцо в другой угол и подложили к спящей пеструшке. Один человечек издал тонкий прерывистый свист, и дракончик, дремавший под теплым крылом, тут же проснулся и приковылял к нему.

– Ну нет, – прошептал Юрка. – Вот этого точно быть не может. Мы спим. Это сон. Сейчас проверю…

И со всех сил ущипнул меня за ногу.

И я не удержался – взвыл во весь голос!

Человечки так и застыли на месте, а потом кинулись врассыпную. Кто-то из них вытянул зеленое яйцо и стал подкатывать его обратно, к свечению. Кто-то схватил за крыло нашего гадкого цыпленка и потащил за собой. И пока я пытался сообразить, что к чему, все они исчезли в углу с голубоватым светом.

– Эй! – наконец крикнул я. – Постойте! Пожалуйста!

Но, кинувшись к углу, я понял, что опоздал. Угол был как угол, уже без сияния и даже без единой дырки. Маленький проход закрылся, а человечки с зеленым яйцом и дракончиком бесследно исчезли.

– Болван! – Я хлопнул себя по лбу. – Идиот, олух! Ты зачем это сделал?!

– Как зачем? – удивился Юрка. – Я тебя ущипнул, чтобы мы проснулись. Вот мы и проснулись. А они пропали.

– Мы их спугнули!

– Да кого спугнули-то? Они же нам приснились!

– Человечки? Приснились? Нам обоим сразу?

– А что, не бывает такого?

– Конечно нет! – Я старался перекричать возмущенное кудахтанье кур, которые проснулись от наших голосов. – И ты прекрасно знаешь!

– Это был сон, – упрямо заявил брат. – Вот завтра бабушке расскажу, она точно знает. – И он вышел, явно желая досмотреть этот сон уже в теплой кровати.

Я поднял кое-что с пола и пошел вслед за ним.

Наутро Юрка доложил обо всем бабушке. Он утверждал, что это сон, и высмеивал меня, верящего в маленьких человечков и дракона. Но у бабушки, как всегда, нашлось свое объяснение.

– Никак домовые к нам приходили, – охнула она и перекрестилась. – Только б коза не заболела.

А я больше не спорил с братом. Сон так сон.

Он ведь никогда не верил в сказки и не мечтал туда попасть. Даже в четыре года, когда мама читала ему про ковер-самолет и скатерть-самобранку, он важно заявлял: «Не бывает!» Так зачем же навязывать ему то, от чего он так упорно отмахивается? Пусть считает, что дракончик нам приснился. Что был просто уродливый гадкий цыпленок, который потом сгорел в собачьей будке. А сама будка вспыхнула от брошенного кем-то окурка. Пусть. Я ведь точно знаю, что это не так.

Потому что в ту ночь я поднял с пола маленький рыжевато-желтый плащ. С капюшончиком и золотой застежкой. Я до сих пор храню его между страниц книги «Путешествия Гулливера».

Конечно, я много раз тайком ходил в курятник, и ночью, и посреди дня. Но больше ничего особенного там не происходило. Ни странных цыплят, ни человечков, ни голубоватого свечения не было. Что же все-таки тогда произошло? Я много думал. Быть может, существует параллельный мир, жители которого не больше нашей ладони. Ведь описано же такое в истории о Гулливере! И в этом мире есть драконы, которые тоже совсем невелики. Малыши ростом с цыплят, а взрослые, должно быть, где-то с курицу. Там они не монстры, нет, иначе не бежал бы так наш гадкий цыпленок на свист маленького человечка. Скорее, они кто-то вроде помощников или домашних животных. А к нам этих лилипутов привело то, что в их мире драконы почему-то не вылупляются из яиц. Вот они и подкладывают драконьи яйца к нашим несушкам, а потом забирают детенышей.

Почему? А если в их мире не осталось взрослых драконов и эти малыши – самые-самые последние? Кто знает. Пока что это только мои фантазии.

Лето закончилось, началась школа. Мы с Юркой вернулись в город. Я ужасно не хотел уезжать, но утешала мысль о том, что застигнутые врасплох человечки все равно не вернулись бы в наш курятник, их нужно искать в другом месте. И я решился показать найденный мною плащ учителю биологии. Это был замечательный старик, немного странный и очень умный, который почти не расставался со своим микроскопом.

Он долго изучал мою находку и делал какие-то анализы, затем сказал мне:

– Занятный сувенир. Где ты его раздобыл? Клянусь, это листья падуба парагвайского, обработанные вяжущим составом для скрепления волокон. А застежка из золота. Тончайшая золотая проволока искусной работы.

Я затаил дыхание и, наконец, спросил:

– А где растет падуб парагвайский?

– Ну… – Учитель пожал плечами. – Южная Америка. Бразилия, Аргентина, Уругвай и Парагвай.

Стоило ли говорить, что эти слова показались мне песней!

Возможно, те страны и не имеют никакого отношения к моим человечкам. Но сердце подсказало, что мне нужно отправиться именно туда.

Пока на этом и заканчивается моя история.

Я перешел в класс, где изучают испанский язык. И постоянно читаю книги о Южной Америке, чтобы, как только я окончу школу и накоплю достаточно денег, отправиться туда. Но моей любимой книжкой остается «Путешествия Гулливера», где я храню свою маленькую находку.

Помните, я говорил в начале, что в сказке мне уготовано совсем другое, такое привычное место? Так вот, о лучшем я не мог бы и мечтать. Потому что это особенная сказка, моя, где мне предстоит самая интересная роль – быть просто собой.

КРЫЛЬЯ БАБОЧКИ

Дверь открыла женщина средних лет с поджатыми губами и хмурым, оценивающим взглядом из-под тяжелых век. Она пригласила войти и повела по коридору, где витал характерный, чуть сладковатый запах застоявшейся воды. «Старость», – коротко объяснила женщина тоном хозяйки, извиняющейся за свисающие обои или выцветшую обивку. Но девушка, шагавшая за ней, знала, что это слово относится не к вещам.

Вскоре они дошли до кабинета. Там были заполнены нужные бумаги. После женщина заварила чай и, деловито размешивая сахар, заявила:

– Скажу прямо: не думаю, что ты задержишься здесь надолго. Все идеалы и готовность посвятить себя благому делу… Они разбиваются в первую же рабочую неделю. В этих стенах нет никакой поэзии – только, так сказать, сплошная проза жизни. Утки, подгузники, еда по всей комнате, крики и капризы. Всякое бывает. В конце концов, тут тебе не санаторий, а дом престарелых.