Книга Звезды без глянца - Мими Хэйр

— Выпьешь что-нибудь? — Боб протянул руку и, совсем как горилла Газза из моего сна, сжал мою ладонь своей влажной ладонью. — Официант, два больших бокала кальвадоса, пожалуйста.

— Вообще-то мне скоро ехать, — ненавязчиво предупредила я.

— Почему бы тебе не пойти в дамскую комнату и не освежиться, а я пока расплачусь и потом распоряжусь, чтобы Альфредо довез тебя до дома. Только после кальвадоса.

Боб выпроводил меня из-за стола, и я с благодарностью оставалась в туалете так долго, насколько это было допустимо. Там я могла спокойно мыть руки и не задумываться о том, как бы опять избежать поцелуев Боба. Но в конце концов пришлось оторвать себя от комфорта ручной сушилки и идти навстречу своей судьбе.

Да, я не жила всю жизнь на отдаленном острове у кармелитских монашек, и единственная немая сестра не создавала мне компании. Мои родители не были религиозными фанатиками и не заставляли меня читать Ветхий Завет, запрещая смотреть телевизор. Другими словами, вряд ли можно сказать, что я вела жизнь затворницы. Так что я должна была бы догадаться, что что-то не так. Должна была заподозрить подвох, когда сделала свой первый глоток кальвадоса и заметила, что он газированный. И я должна была стать даже еще более подозрительной, когда начала вести себя, как Анна Николь Смит в ее самой болтливой версии, стоило мне сделать первый глоток. Но я ничего не заподозрила. Я только думала: «Ого, газированный кальвадос! Надо же, как повезло! Как необычно!» Впрочем, не более необычно, чем вся моя жизнь в этом сумасшедшем месте.

— Тебе нравится? — спросил Боб, когда я наконец поставила пустой бокал на стол.

— Это… просто замечательно. — Я кивнула.

И в самом деле замечательно. Даже насчет Боба я уже не так беспокоилась. И о том, доберусь ли я домой. Или не доберусь. И вообще чем больше я смотрела на Боба, тем симпатичнее он мне казался. Это один из тех людей, чью красоту замечаешь не сразу, помню, подумала я тогда.

— Ты такой милый. — Я улыбнулась ему и взяла его руку в свою. — В самом деле.

— Замечательно, и ты тоже, детка. Я тут подумал, давай прогуляемся в одно место, оно здесь неподалеку. — Он поднялся и, как джентльмен, подал мне пиджак.

— О, замечательно! А потанцевать там можно? — спросила я, вдруг ощутив страстное желание оттянуться.

— Все, что захочешь, — сказал Боб. — Это классное местечко.

— От-лично! — Я захихикала, повисла у Боба на плече, и мы вышли из ресторана.

Когда я забиралась в «линкольн-таун-кар» Боба, то чувствовала себя так легко и свободно, что не стала возражать, когда любезный Альфредо привез нас в Бурбанк. Я там не живу. И это не «Стандард» и не «Белый лотос». Это даже не «Ле Ду». В одном из этих мест вполне мог провести свидание в субботний вечер после обеда известный на весь город продюсер, похожий на Шрека. Но нет, мы отправились в Бурбанк. В Долину. И когда мы подъехали уже близко к месту нашего назначения, а Альфредо включил указатель поворота, чтобы дать понять, что мы сейчас свернем и остановимся, я осознала, что мы пойдем в фешенебельный ночной клуб «Димплз». Естественно, я никогда о нем не слышала. Я даже искренне полагаю, что вообще никто, кроме менеджера и персонала «Димплз», никогда не слышал об этом месте. Просто потому, что он располагался в Бурбанке, гламурном торговом центре, и своими мигающими лампочками предвещал самое ужасное, что может быть, — караоке.

Я не умею петь. Я не могу вести мелодию, потому что мне медведь на ухо наступил, но в этот самый вечер караоке показалось мне самой лучшей идеей из всех идей на свете.

— Боб, это потрясающе! — Я буквально сорвалась с мягкого, прохладного кожаного сиденья машины и рванула в «Димплз». И пока Боб платил двадцатку за вход, я уже вертела бедрами под песенку, которую исполнял бухгалтер с Лонг-Бич, и ритмично пританцовывала в темноте среди переливающихся блесток.

— Я рад, что тебе нравится. — Боб улыбнулся.

Я попыталась схватить его за руку и потащить за собой. Но у него в руках была сумка.

— Поставь ее на пол и потанцуй со мной! — резко потребовала я.

Боб поставил сумку, но вместо того, чтобы идти со мной, начал что-то доставать оттуда.

— Что ты делаешь? Я хочу танцевать. — Я помахала руками в воздухе и стала двигаться под музыку. — Как думаешь, может, мне выйти следующей и спеть?

— Конечно, детка. Только сначала дай я установлю свое оборудование. Не хочу пропустить момент твоей славы, — спокойно сказал Боб.

— Ты хочешь меня фотографировать? — спросила я, увидев камеру, которую он устанавливал.

— О, я всего лишь снимаю небольшое домашнее видео. Так, для развлечения.

— Ладно. Только поторопись. — Я отправилась на танцпол и начала отрываться под какой-то бессловесный гимн. Обычно я себя так не веду. И никогда не танцую ни с того ни с сего. Я никогда не бывала на Ибице, и, что еще хуже, как я уже говорила, я не умею петь.

По непонятной причине, которая, к моему ужасу, прояснилась позже, ничто из этого не удержало меня, и уже через три минуты я оказалась на сцене «Димплз», горланя «Мне не нужен лох» «Ти-эл-си». Это было самое потрясающее исполнение этой приятной песни, которое кому-либо приходилось слышать. И это я говорю не от избытка честности и не потому, что пою как соловей или как Арета Франклин. Как раз наоборот.

После того как пролетел пик моей славы, после того как мы с Большим Бобом поласкались на танцполе, после того как я подлизывалась к нему на заднем сиденье его автомобиля, когда он разговаривал по телефону, Альфредо высадил нас в прежде — и часто — упоминаемом доме в Палисадес. Который, я должна признаться, выглядел впечатляюще. Но ничем не отличался от тех, которые я сто раз видела в «Жизни богатых и знаменитых». Боб принес мне стакан вина, и я принялась бесцельно рассматривать картины и фотографии, где он был запечатлен с Биллом Клинтоном (каждый дом в Голливуде, по-моему, имеет такой шедевр), с Барброй Стрейзанд, Николь и Джорджем. В углу комнаты, из которой открывался вид на бассейн олимпийского размера, стоял белый «Стейнвей».

— Играешь? — спросила я, подойдя к роялю и начиная наигрывать «Зеленые рукава».

— О да, еще как. — Боб пристроился сбоку и принялся целовать мне шею сзади.

— Да нет же, я имела в виду пианино, глупыш. — Я засмеялась и оттолкнула его. Я все еще была возбуждена, и мне хотелось музыки. — Знаешь, давай потанцуем.

— Здесь? — спросил Боб, который к этому времени уже устал от меня.

— Ну да! — захихикала я. Я подошла к его навороченному музыкальному центру и попыталась заставить его извлекать музыку. Когда оттуда наконец-то вырвался «Фифти сент», я обернулась и увидела, что Боб дрыхнет на кровати с бутылкой виски в руке. С его подбородка стекала слюна. Я убавила громкость, чтобы не разбудить его, и стала думать, что же делать дальше. Я пихнула его под ребра, но он даже не шелохнулся. Я уже собиралась танцевать одна, но была достаточно трезвой, чтобы понять, что утром я здесь быть не хочу. Так что я отправилась на поиски номера телефона, по которому можно вызвать такси.