Книга Наконец-то! - Ширли Басби

— Через полгода? — вскричал Джереми. В его голубых глазах вспыхнули гневные искорки. — Что за бред! Если он действительно решил отдать тебе расписку, почему бы не сделать это прямо сейчас?

Она ждала и боялась этого вопроса.

— Он… то есть мы… решили тебя немножко проучить. Если мы сразу отдадим тебе расписку, это будет слишком просто. Ты не успеешь осознать свою вину. — Не глядя на возмущенного брата, она храбро продолжила: — А за эти шесть месяцев ты подумаешь над своим поведением и, возможно, станешь более осмотрительным в будущем.

— А если за эти шесть месяцев с ним что-то случится? — мрачно спросил Джереми.

— Он напишет письмо, где будет оговорено это условие: если с ним что-то случится, расписка тут же вернется к тебе. — Она усмехнулась. — Я не дура, Джереми. Я потребовала от него документ.

— Ну что ж, — буркнул Джереми, — значит, наши проблемы решены. Точнее, будут решены через полгода.

Арабелла кивнула:

— Конечно. Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком.

— И он продлится целых шесть месяцев, — отозвался Джереми.

Арабелла разозлилась на себя за свой поучительный тон. Улыбнувшись, она сказала:

— Не волнуйся, все будет хорошо. Никто, кроме нас троих, не знает, что твоя расписка у Тони. Внешне все останется по прежнему. Банковские счета будут, как и раньше, подписываться твоим именем. Тони ничего не станет менять.

— Конечно, — невесело согласился Джереми, — но мне это не нравится. У меня такое чувство, как будто над моей головой повис меч. Знаешь, Белла, я не смогу спокойно спать до тех пор, пока не получу обратно свою расписку.

— Как только у нас в руках будет письмо, можешь спать спокойно. Письмо — это гарантия. Даже если Тони захочет отказаться от своего обещания, он уже не сумеет этого сделать.

Джереми кивнул. Его настроение немного улучшилось.

— Ты права. Письмо — почти то же самое, что и расписка. — В его взгляде сверкнул огонек недоверия. — Когда мы его получим?

— В пятницу днем, — ответила Арабелла, стараясь не думать о том, какие еще события произойдут в пятницу днем.

Джереми взволнованно заходил по комнате.

— Скорее бы! Я уже не нахожу себе места.

— Я тебя понимаю, — сказала Арабелла.

— Ну и что же нам делать? — растеряно спросил Джереми.

— То же, что и раньше, — небрежно ответила Арабелла. — Пусть все идет своим чередом. — Глубоко вздохнув, она добавила: — Расписку мы заберем, значит, опасность потерять Хайвью нам больше не грозит. Ты можешь возвращаться домой, тем более что скоро приедет кузина Агата. А если она уже там, — лукаво улыбнулась Арабелла, — скажи, что ты вспомнил о ее визите и сломя голову помчался в Хайвью.

Джереми расхохотался.

— Ох, Белла, ну и хитра же ты!

— Хитрость — сомнительное достоинство, — сказала она, подмигнув.

Они еще немного поболтали, и Джереми уехал из Гринли. Арабелла пообещала отправить его вещи с прислугой.

Не успела она проводить брата, как тут же столкнулась с Тидморами и объяснила им, что молодой хозяин Монтгомери покинул поместье, а она намерена остаться здесь на неопределенный срок. Пожилые супруги если и удивились, то никак этого не показали.

Энн и Томас Тидморы имели родственные связи с некоторыми из слуг Хайвью. Как и остальные, они переехали из Англии вслед за семьей Монтгомери. Арабелла и младшие дети росли у них на глазах, поэтому отношения между господами и прислугой были очень близкими.

Услышав, что Арабелла собирается остаться в поместье надолго, Энн Тидмор расплылась в улыбке:

— О мисс, как я рада! Мы с Томасом считаем, что вам давно пора завести свое собственное хозяйство.

— Да, мисс, как раз на днях мы с женой говорили об этом. — Серые глаза Томаса лучились счастьем. Маленький, коренастый, он едва сдерживал приятное волнение. — Вам не нужна еще прислуга, мисс? Миссис Тидмор давно приглядела в кухарки одну рослую девушку, а я знаю с полдюжины рабов, которые зря пропадают на полях. Из них получатся отличные слуги. Хотите, мы их приведем?

Арабелла ласково улыбнулась. Энн Тидмор много лет служила экономкой у ее отца, а Томас был его дворецким. Супругам уже перевалило за шестьдесят пять, о чем свидетельствовали их седые головы и глубокие морщины. Арабелла оставила их в Гринли, чтобы не слишком обременять работой. У нее была мысль набрать другой штат прислуги, а Тидморов поселить в уютном маленьком домике на плантации. Но, увидев их восторг, она поняла, что работа для них — удовольствие.

— Да, если вы не против.

— Конечно, не против, дитя мое! — воскликнул Томас Тидмор. — Мы с женой умираем со скуки, слоняясь вдвоем по пустому дому. Единственная отрада — весна и осенний сбор урожая, когда здесь на несколько недель поселяются полевые работники.

— Теперь я вижу, как плохо с вами обращалась, — усмехнулась Арабелла. — Так и быть, приведите сюда всех, кто по вашему мнению, нам понадобится.

Вся вторая половина дня оказалась у Арабеллы очень напряженной. Поддавшись на уговоры миссис Тидмор, она съела приготовленный ею вкусный обед. Потом из Хайвью прибыла горничная с ее вещами. Выбрав себе комнату и разложив одежду и предметы туалета, она отправилась вместе с Тидморами посмотреть дом и окрестности. Пожилая чета содержала особняк в идеальном порядке и по праву гордилась этим. Когда Арабелла осмотрела все помещения — от чердаков до кухни и многочисленных кладовок, — наступил вечер. Утомленная, она мечтала поскорее добраться до кровати, но миссис Тидмор отпустила ее только после того, как она подкрепилась бульоном и сандвичем с ветчиной.

Неужели только вчера утром Джереми обрушил ей на голову свою ужасную новость? Сколько событий произошло с тех пор! Вся ее жизнь пошла кувырком. Меньше чем через двое суток ей предстояло встретиться с Тони Даггетом, и это пугало ее больше всего.

* * *

Арабелла гнала тревожные мысли, призывая спасительный сон. Но она была переполнена впечатлениями, не последнее место среди которых занимал ее переезд в Гринли. Она привыкла жить в Хайвью и считала это поместье своим домом, но проведя всего несколько часов в Гринли, почувствовала разницу. Хайвью принадлежало Джереми. Оно досталось ему от отца и Мэри. Здесь же она была полновластной хозяйкой.

Впервые в жизни у нее появилась возможность принимать самостоятельные решения, ни с кем ни советуясь и не считаясь с мнением других. Арабелла тихонько засмеялась. Если даже она раскрасит дом в голосочку, никто ей и слова не посмеет сказать! «А что, — сонно думала она, — пожалуй, совсем неплохо иметь свое поместье».

В конце концов она все-таки заснула с мечтой перебраться в Гринли насовсем.

Ее разбудило непонятное чувство страха: сердце колотилось, было трудно дышать. Арабелла не сразу вспомнила, где находится, но потом с ужасом поняла, что рядом с ней, около ее кровати, стоит человек. Из темноты до нее доносилось его дыхание. Она хотела закричать, но тяжелая рука грубо зажала ей рот.